Тюрьма исправляет или учит нарушать закон?

Когда я задумал эту статью, я уже знал, что буду писать. Но перед тем, как вылить мысли на бумагу (на монитор, точнее), я решил посмотреть в интернете статистику по рецидивам после «отсидки». Оказалось, вопрос интересует не только меня, и я даже нашёл неожиданное подтверждение собственного мнения в некоторых источниках.

Я давно считаю, что тюрьмы — это какая-то крайне неэффективная мера, никчёмность которой очевидна любому, кто захочет обратить внимание на результаты «исправлений» с помощью заключения. Но обо всем по порядку...

Сразу оговорюсь, что я не профессиональный журналист и не имею навыков расследования чего бы то ни было. Всё, что у меня есть — зачатки логического мышления, немного здравого смысла (как мне кажется) и собственное представление о том, что правильно и эффективно.

Приведённые в статье цифры я не проверял, просто взял их из открытых источников. Поэтому вполне допускаю, что они могут оказаться намеренно или нечаянно искажёнными. Однако, дело не только в цифрах, ведь я живу в обществе и вне зависимости от собственного желания окружён разными потоками информации. Так или иначе, я вылавливаю многие аспекты жизни, к которым даже не хочу иметь сопричастности. На основе этих обрывков информации, общего новостного фона, собственного опыта взаимодействия с властными структурами (а он у меня есть) и настроений народа отчасти и формируется мировоззрение.

Ладно, теперь к сути.

Если тюрьмы действительно исправляют, более того, показывают пример, как делать не нужно, и что за это бывает, то почему за всю историю их существования (а я полагаю, что это плюс-минус вся история человечества) количество преступлений не сократилось до нуля или хотя бы до какого-то абсолютного минимума?

Вот, например, статистика по убийствам

Для большей наглядности, вот карта. Чем темнее синий цвет, тем хуже положение дел.

Правильно ли я понимаю, что для того, чтобы иметь наилучший эффект, тюрьмы должны быть максимально строгими, жестокими и вот это вот всё? Их же суть в том, чтобы в них очень не хотелось попадать, верно? Если так, то тюрьмы в странах с низким уровнем преступности должны быть самыми жуткими, так?

Ну, в Норвегии уровень преступности довольно низкий. Посмотрим, что там с тюрьмами? Вот сайт норвежской тюрьмы. У тюрьмы есть сайт, Карл!

Посмотри, как живут осуждённые. По мне, так похоже на оздоровительный комплекс какой-то или реабилитационный центр :)

С воздуха весь тюремный комплекс выглядит так:

Если интересно, то вот, как эту тюрьму проектировали:

Я думаю, что смогу найти еще много тюрем с хорошими условиями, но даже, если бы эта была единственной, это уже говорит о том, что прямой зависимости между строгостью тюремных порядков и количеством «исправившихся» из числа заключённых нет. Выходит, дело не в этом.

Если тюрьмы действительно исправляют, тогда откуда у нас такая статистика повторных судимостей?

Что, выходит, не исправляют?

В подтверждение моих слов выдержка из статьи с сайта издания «Ведомости» (ссылка на эту статью):

Думаю, будет разумно предположить, что статистика может быть искажена. Причём, в лучшую сторону, т.е., показатели повторных осуждений занижены. Почему я так думаю? Потому, что власти нужно показывать, пусть хотя бы голословно, но их работа эффективна. Возможен и обратный вариант — вбросы, чтобы осудить действия властей. Да, я понимаю это и сейчас не могу утверждать что-то, основываясь на фактах, которые проверил сам. Однако, имеем, что имеем, и я просто поработал с тем, что было.

Она выполняет прямо противоположную функцию — создаёт преступников. Разве нет?

Девиантное — это поведение, которое противоречит общепринятым нормам. Синонимом может быть термин «ненормальность» Иногда в нём ничего страшного нет, просто человек странный. Такое поведение никого не волнует до тех пор, пока отклонения не приводят к нарушению свобод других людей.

Например, ходить повсюду спиной вперёд — это девиантное поведение. Но разве такая странная манера ходить может повлечь серьёзные последствия? Пожалуй, могут быть неприятности у того, кто так делает. Его могут не взять на работу или меньше с таким человеком общаться потому, что он делает что-то необычное, непонятное, и неизвестно, что ещё непредсказуемого можно от него ожидать.

Преступник тоже делает нечто девиантное, но его действия связаны с ущербом кому-то, поэтому такое поведение порицается и пресекается.

Не думаю, что хоть кто-то рождается с желанием разрушать, унижать и отбирать жизни. Ну, может есть какие-то психические отклонения, однако в абсолютном большинстве своём дети добрые. Им нравится познавать мир, они стремятся к общности, к созиданию, к радости. Им жалко страдающих существ. Она сами плачут от бессилия и с радостью мирятся, прощают.

Однако, бесследно не проходит ничего. Багаж накопленных обид, несправедливостей, страхов заставляет вырабатывать определённые убеждения и стратегии жизни, которые призваны обеспечить выживание, а затем комфортное существование.

Что будет с человеком, который растет в среде, где его бьют, например? Разве не велика вероятность, что у него сформируется убеждение, что сила даёт власть, и получить что-то в мире можно с помощью силы. Да, такое более, чем вероятно, ведь у него есть опыт, как некто более сильный получил власть над ним с помощью силы. А это значит, что сила займёт более высокую позицию в иерархии ценностных ориентиров личности. Она станет превалирующим инструментом достижения целей. Конечно, в таком случае сила будет применяться часто, а границы допустимости силового воздействия будут тем больше размываться, чем чаще применённая стратегия будет приносить успех. Более того, насилие войдёт в рамки «нормальности», и такому человеку очень сложно будет объяснить, что так не нормально, ведь его личный опыт говорит об обратном.

Этот же принцип сработает для всех убеждений, которые ведут к нарушениям, влекущим за собой заключение в тюрьму. Брать чужое, забирать жизнь, манипулировать, лгать... Это всё приобретённые убеждения и навыки, не врождённые.

Я действительно рассматриваю места лишения свободы как высшие учебные заведения для осваивания преступных профессий. Это не так?

А чем, по-твоему, займутся заключённые одного пола в тесном пространстве в рамках жесткого распорядка, при отсутствии развлечений и втиснутые в скучную однообразную рутину на года? И это всё при том, что эти люди ощущают на себе осуждение общества, терпят всяческие унижения и лишения.

Они займутся несколькими вещами:

Что получается?
Тюрьма учит жестокости, оттачивает криминальные таланты и даёт время и возможности для подготовки мести или планирования собственной жизни через будущие преступления. И на всё это у заключённых достаточно мотивации, которую формирует токсичная среда обитания. Идеально.

Если тюрьмы не эффективны, то почему они существуют тысячами лет? Не сложно ли взять статистику и понять, что это решение неправильное, коль цель — снижение уровня криминала.

Максимум, на что годится тюрьма — это кратковременное снятие «симптомов» больного общества. Это как обезболивающее, снимающее резкую боль, когда случился открытый перелом, и нужно двигать пострадавшего, чтобы доставить до места, где ему окажут настоящую помощь. Причём обезболивающее это с целой кучей противопоказаний и побочных эффектов.

Никто не решает настоящую проблему масштабно. Существуют единицы энтузиастов, способных увидеть суть вопроса и предпринять хоть какие-то действия для улучшения ситуации. Большинство, похоже, устраивает нынешнее положение дел.

Но главное во всём этом то, что тюрьмы содержатся на налоги. Мы все платим за то, чтобы преступники становились злее, оттачивали свои навыки, лишались альтернатив и получали мотивацию нарушать закон в дальнейшем.

А решение есть. Оно сложное, как операция при открытом переломе в противовес обезболивающему. Оно дорогое и долгосрочное, но существует.

Это решение — образование. Образование не интеллектуальное (хотя это само собой разумеется), а эмоциональное.

О чём я говорю? Вспомни, кто-то в школе учил тебя справляться, скажем, с гневом? Тебя учили, как не держать эмоции в себе, но в то же время не навредить окружающим? Может, тебе преподавали конфликтологию? А много ты знаешь про эмпанию? Вообще, есть уверенность, что ты понимаешь окружающих и слышишь именно то, что они пытаются сказать? Вы точно одинаково понимаете слова? Хватает ли у тебя опыта и воображения, чтобы представить ситуацию с точки зрения оппонента?

А в семье у тебя было принято объяснять, как вести себя в каких-то ситуациях? Были какие-то разборы? Часто ли родители просили прощения за собственные оплошности или они у тебя безгрешны? Ты вообще понимаешь, что большая часть твоих реакций — это подсознательно скопированные реакции родителей и других авторитетов на твоём пути? Ты контролируешь то, что с тобой происходит в критической ситуации, когда думать некогда? Что происходит, когда ты чувствуешь опасность любого характера?

Понимаешь, к чему я это всё? Легко судить кого-то со стороны, когда дело не касается тебя лично. Но можно ли так делать, когда у нас такой разный опыт? Можно ли так делать, когда мы так часто не понимаем, что делаем сами? Что мы можем знать о других, когда сами не бывали в чужой шкуре?

И потому решение — это повышать уровень осведомлённости в эмоциональных вопросах. Эмоция идет прежде осмысления, а значит, не будет эффективных решений, если эмоции задают направление мысли на рефлекторном уровне.

Цель — показать, что существуют другие стратегии действий в определенных ситуациях. Нужно сменить автоматические неэффективные стратегии на более эффективные. Это делается только через проживание нового опыта, никак иначе. Нужен собственный опыт, должна возникнуть мысль типа «А чё, так можно было, что ли?!» Чтобы такой опыт предоставить, создаются условия, в которых этот опыт можно получить без тяжелых последствий в жизни. Нужно просто посеять зерно в сознание, показать, что дверей больше, чем кажется на первый взгляд, а после помочь «открыть новые двери», закрепить опыт.

После этого ответственность за выбор определенных стратегий в стрессовых ситуациях ложится уже непосредственно на личность, тут работает свобода воли и мужество сделать выбор. Силы найдутся не сразу и не у всех, но у многих найдутся. Чем больше накопилось опыта использования определенной стратегии, тем сложнее будет внедрить новую, пусть даже очевидно, что она более эффективна. В этом плане то, как устроено наше сознание, можно в метафорически сравнить с мышцами: ели человек всю жизнь бегал, у него сильные ноги, он знает, скажем, как убегать, и делает это хорошо. Но можно показать, что задача решается еще и с помощью силы рук, но человек прежде не подтягивался и не отжимался, поэтому даже уверенность, что новая стратегия работает, не гарантирует её удачное применение сразу же. Нужно время.

Как это сделать?
Как внедрить то, о чём я написал выше? Для начала создать отделения эмоционального образования на базе существующих тюрем и оттачивать приёмы обучения, собирать статистику, анализировать результаты.

Что ещё?
Ввести в базовую школьную программу занятия, связанные с осознанием и пониманием собственных реакций, уроки по управлению этими реакциями.

Что дальше?
Перенимать опыт с тюрьмами, как в Норвегии, например. Делать их мягче, нацеливать на результат, которым должна стать интеграция сбившихся с пути людей в общество. Не отторжение, а принятие.

Коротко так. И конечно, в рамках этой статьи всё просто. Внедрение займет десятки лет. Но это когда-то нужно начать делать, если мы хотим изменений. А пока мы все платим за то, что причиняет только вред.

#философия #философияжизни #тюрьма #тюрьмы #законы #закон #психология #психологиясознания #заключение #свобода #сознание #общество