Именно государственная медицина и стала причиной стольких смертей и хаоса в Европе. В Италии, где государство предоставляет «бесплатные» медицинские услуги всем гражданам за три недели эпидемии система здравоохранения практически рухнула: для заболевших не оказалась достаточно ни мест в больницах, ни врачей, ни лекарств. В результате больных попросту бросают умирать². Показатель смертности от вируса — один из самых высоких в мире, до 5%, а заболеваемость продолжает расти. Тот же коллапс вскоре ожидают в Испании и Франции.

Государство и дефицит — понятия неразделимые. Государство сокращает предложение медицинских услуг путем лицензирования клиник, врачей и санитаров, патентов на лекарства и множества других регуляций на рынке здравоохранения. В результате рынок, или то, что от него осталось, становится крайне негибким к спросу. Это заметно в обыденной жизни — в виде очередей на прием к врачу по госстраховке на несколько месяцев, затянутого на десятки лет выхода на рынок новых лекарств и т.п. Госсистема убивает людей каждый день, но в чрезвычайных ситуациях и смертность становится чрезвычайной.

В США пока нет итальянской медицинской системы, но и свободного рынка нет тоже. С 1960-х государство особенно активно вмешивается в эту сферу, вводя госстраховки для бедных и старых, ограничивая строительство новых больниц, выпуск новых врачей и лекарств. С тех пор рост цен на мед. услуги в 3 раза (!) обгоняет общий рост цен³. Американцы дорого платят за государственное вмешательство, и полная национализация медицины — последнее, что им нужно.

Самое вероятное и эффективное решение проблемы коронавируса на рынке подсказывает Корея. В отличие от Китая и западных дерьмократий, корейские власти не стали насильственно изолировать ни страну, ни отдельные города. Они не стали принудительно закрывать фабрики и магазины или грозить, как Германия, «временной национализацией важных компаний». Другими словами, они не стали ввергать общество в состояние полного бесправия и банкротства, как это сделали власти в Европе. В результате смертность — примерно 0,5%, а заболеваемость идет на спад.

Корейские чиновники воспользовались высокими технологиями, которые развиты в стране благодаря усилиям частных компаний. Поскольку мобильные операторы располагают данными о передвижении своих клиентов, им не составило труда разработать специальное приложение, которое оповещает клиента в том случае, если он оказался в контакте с зараженным — находился с ним в одном поезде или здании. Все люди, подвергшиеся риску, могут пройти экспресс-тесты, даже не выходя из своей машины⁴.

В свободном обществе могла бы действовать похожая схема. Мобильные операторы сотрудничают с частными медицинскими центрами, создают приложение, которое пользуется гигантским спросом в условиях всеобщего страха и приносит создателям большие деньги. Клиники, в свою очередь, сами заинтересованы в новых тестах и новых клиентах и готовы предложить столько больничных коек, лекарств и санитаров, сколько потребуется. Эпидемии — головная боль для госслужащего, но возможность заработать для бизнеса. Государство в этой схеме не нужно ни на каком этапе, и в Корее оно вмешивалось сравнительно минимально.

Эпидемия постепенно сходит на нет, а экономика не только не страдает, а в некоторых секторах и растет.

Люди могут самоизолироваться в своих домах добровольно. Для тех, кто находится в группе смертельного риска, то есть кому за 70, сделать это нетрудно, поскольку они чаще всего не работают. Остальные просят начальника об удаленной работе или отпуске, увольняются или по-прежнему ходят на работу, избегают инфекции или болеют и выздоравливают через несколько дней, как в случае обычного гриппа.

Государство не нужно для борьбы с эпидемиями. Наоборот, оно делает все, чтобы эпидемии унесли побольше жизней, поскольку его контроль делает систему здравоохранения крайне неэффективной. А там, где государству через массированное и тотальное насилие удается-таки сдержать эпидемию, как в Китае, побочным эффектом его действий оказывается сильнейший удар по правам собственности и благосостоянию десятков, а то и сотен миллионов здоровых людей, многие из которых потеряли работу, чьи малые предприятия разорились, которым теперь нечем платить по счетам⁵. Такое «лечение» обходится обществу многократно дороже самой инфекции и только подтверждает: чем больше вмешательства, тем больше вреда наносится обществу.