Суверенный ИИ, смерть чести и дефицит НИОКР. Куда движется индийская экономика сегодня

Продолжаем развитие успехов и неудач в экономике независимой Индии. В предыдущей статье мы изменились, что пострадали от экономики страны с 1947 по 1991 год — в период, когда члены клана Неру-Ганди пытались активировать рост ее административно-командными методами.

Во втором часу 1980-х в стране возникли перемены, которые привели к окончательному отказу от заигрываний с государственным социализмом и либерализацией экономики в 1991 году (как знакомо!). В этом тексте речь идет о современном этапе развития Индии — и о том, что страна мешает стать новым китайцам.

В 1991 году в Индии наблюдались неплохие темпы роста экономики, которые превосходили значение этого периода. В 1947-1980 годах ВВП рос в среднем на 3-4%, а в 1980-х — на 5,5%. В 1992-2019 годах — уже на 6,6% . Аналитики S&P прогнозируют, что ВВП будет расти в среднем на 6,7% в год до 2031 года, и за этот период почти удвоится.

К 1980-м годам Индийский национальный конгресс (партия Неру и Ганди) в значительной степени истратил свое огромное кредитное доверие, и ему приходится все больше вовлекаться в политическую конкуренцию с другими партиями, как правило — более правыми, экономическими и политическими.

Партия начала страдать от расколов, ей пришлось заключить альянсы со многими более мелкими силами, чтобы сохранить власть, обострилась внутренняя борьба. В 1991 году Раджива Ганди убил тамильских террористов, партию возглавил Нарасимха Рао — первый премьер-министр не из клана Геру-Ганди, который руководил страной на длительный срок.

Вместе с экономистом Манмоханом Сингхом, получившим пост министра финансов, Рао пошел против большинства однопартийцев. Они запустили масштабные либеральные реформы — провели масштабную приватизацию, сократили бюрократические преференции для бизнеса, создали комфортные условия для иностранных инвестиций и финансового капитала.

Вопреки угрозам левых, экономика, которая на тот момент оказалась в глубоком кризисе и на грани дефолта, не только не рухнула, но и вышла на невиданные темпы роста. Прямые иностранные инвестиции выросли с $240 млн в 1990 году до 3,58 млрд в 1997 году. В 2008 году было достигнуто $43 млрд.

Благодаря либерализации рынков и развитию занятости почти каждый производитель получил возможность продавать свой товар на рынке нескольким сотням миллионов человек. Аграрии начали активнее выращивать коммерческую культуру для продажи в других штатах, повышая и повышая свою маржу.

В период с 1983 по 1999 год подавляющее большинство людей, включая представителей беднейших слоев населения, более чем удвоили потребление фруктов, мяса, рыбы и яиц, а также значительно увеличили потребление пищевых масел, овощей и молочных продуктов.

Избавившись от ярма License Raj, бюрократии и других ограничений, индийцы начали с увеличением количества открывающихся малых и средних предприятий. Часто бывало так, что потомки деревенских кузнецов открывали цехи по переработке металла, а потомки ткачей — чулочно-носочные фабрики. Богатые землевладельцы начали строить небольшие фабрики и заводы, диверсифицируя бизнес.

Оживление экономики имеет место практически во всех отраслях — ресторанах, гостиницах, транспорте, строительстве. Так, доля в сельском жилищном фонде «кутча» — хижин без удобств из глины, соломы, необожженного кирпича и аналогичных материалов, снизилась с 49% в 1988 году до 17% в 2008 году. Появились такие отрасли, как внутренний туризм и свадебные залы для организации пышных торжеств.

Рао увеличить инвестиции в образование и инфраструктуру. Это было крайне важно — достижения предыдущих индийских правительств в области образования, особенно в плане доступности и качества школ, были довольно скромными.

К началу XXI века 43% индийцев не имели даже начального образования. Политика быстро дала плоды: если в 1980 году индиец в среднем учился всего 2,5 года, то в 2000 году — уже 5,6 лет, а в 2020 году — 7,8 лет. Сегодня индийцы одержимы образованием, каким никто в мире не обладает.

Рождение индийского ИТ

Параллельно Индия становилась IT-державой. Государственная поддержка телекома и информационных технологий вместе с либерализацией регулирования этих явлений началась в начале 1980-х годов — здесь можно сказать спасибо Индире Ганди, которая в последние годы у власти эта была благосклонна к сферам.

Индийские лидеры того периода — что Раджив Ганди, что Рао — искренне увлеклись цифровыми технологиями и вскоре заразили всю страну. Поэтому к моменту либерализации в 1991 году эти страны были уже достаточно самостоятельны и востребованы за рубежом. Но либерализация позволит масштабировать эти связи и обеспечить самый продолжительный международный аутсорсинг.

Первым крупным клиентом индийских софтверных компаний стал Citibank, который основал бомбейский IT-кластер еще в 1985 году и основал Citicorp Overseas Software Limited (COSL). Скоро фирма начнет продавать свои банковские софтверные решения другим банкам — сначала в Азии и Африке, а затем и на внутреннем рынке.

На индийском рынке выступили западные корпорации, такие как Microsoft и SAP, а также инвесторы. Доля сектора IT-BPM в экономике выросла с менее чем 1% ВВП в 1997 году до 7,5% в 2023 году.

Индия при Моди

Новая экономическая трансформация оказалась эффективной и независимой, поэтому дальнейшее правительство в общих чертах сохранит этот курс. С 2004 по 2014 год страной руководил Манмохан Сингх, один из архитекторов либерализации.

Первоначально премьером должен был стать не он, а Соня Ганди, вдова Раджива Ганди. Но та мудро заняла место талантливого экономиста.

В 2014 году на выборах победила партия Бхаратия Джаната (Индийская народная партия). Премьером стал Нарендра Моди, который правит страной уже 10 лет. В этом году его партия в третий раз победила на выборах, и «Моди» будут уверены в том, что у власти будет как минимум до 2029 года. С политическими точками зрения победа правой консервативной партии изменилась очень многое — но не в экономике.

Один из самых оригинальных проектов времен Моди — программа «суверенного искусственного интеллекта». В рамках этой программы правительство стремится максимально монетизировать ИИ и получить от технологий максимальную выгоду для всех отраслей экономики, включая экономику и промышленность.

Кроме того, предполагается создать гигантскую платформу для обучения ИИ, на которой будут аккумулироваться все обезличенные данные об индийцах, которые собирают госструктуры. Предполагается, что индийские ИИ-компании могут покупать такие датасеты для изучения моделей и решения других задач.

Учитывая огромную численность населения страны и достаточно высокий уровень цифровизации, проект может сильно изменить расстановку сил на рынке ИИ. Если, конечно, индийская компания будет, что на этих датасетах обучать.

Бедность и цвето

Главная проблема с бедностью в Индии в том, что ее очень сложно адекватно оценить.

По мнению ООН, за последние три победы жизнь подавляющего числа индийцев изменилась к лучшему.

Исследователи ООН разработали рейтинг «многомерной бедности» — он оценивает уровень бедности по 10 измерениям дефицита в трех группах: здоровье, образование, стандарты жизни. Если человек набирает больше ⅓ показателей, то его считают бедным.

В 2005-2006 годах песня за чертой «многомерной бедности» проживала 55,1% индийцев — 645 млн человек. К 2019-2021 годам (рейтинг трудоемок, исследователи разных типов используют данные разных лет) из нее выбрали более 400 млн человек.

В 2021 году в «многомерной бедности» проживут 230 млн индийцев — всего 16% населения страны. Согласно отчету индийского правительства за 2024 год, сделанному по той же методологии, в «многомерной бедности» зарегистрировано всего 11% индийцев.

Впрочем, последняя перепись населения произошла в Индии в 2011 году — а без ее данных все исследования бедности не могут быть полноценными. Правительственные методы оценивают бедность и темпы роста экономики в республике очень часто критикуют за предвзятость и намерение создать ситуацию в лучшем свете. Многие эксперты говорят, что Моди и его экономисты умело жонглируют цифрами, приукрашивая истинное положение дел.

Автор этого текста сам наблюдал, как в преддверии саммита G20 в Мумбае уродливые трущобы по пути следования делегаций завешивают столы плакатами и растяжками с приветствиями и душоподъемными лозунгами о процветании Индии — самой задуманной потемкинской деревне.

Даже если большинство индейцев сегодня и правда живут лучше по формальным показателям бедности, они очень далеки от экономического процветания. Так, среднестатистический горожанин в Индии потребляет по $42 в месяц, а в сельской местности — по $24.

Более того, если посмотреть на успех государственной собственности в стране, становится ясно, что это лишь выросло, выгодополучателями экономических стран стали те, кто и так далеко не бедствовал.

В 2000 году 1% богатейших индийцев четверть пропорционально всем доходам в стране, а в 2021 году — уже треть. 10% богатейших владеют 64% собственности — даже больше, чем в британском владычестве, когда эта цифра была около 50%. Сегодня Индия — третья страна по значению миллиардеров после США и Китая.

У 50% беднейших индийцев в 2000 году доход составил лишь 8,3%, а в 2021 году — печальные 5,9%. Представители беднейшей группы лидеров оценивают имущество в чуть более 66 тыс. рупий — менее $800. Средний доход беднейшей половины — 4467 рупий в месяц, или 53 доллара.

Индийские богачи за последние шаги стали богаче, и не стесняются этого. Недавно весь мир взорвалась роскошная свадьба представителей богатейших стран Индии Ананта Амбани (его отец — девятый самый богатый человек в мире) и Радхики Мерчант, торжества, которые длились несколько месяцев и по разным ценам обошлись в 300-600 миллионов долларов.

В 2014 году состояние Мукеша Амбани составило $23,6 млрд, и он был богатым человеком Индии. Сейчас он тоже богатейший — но его состояние с тех пор выросло более чем в пять раз и составляет уже 124 миллиарда долларов. При этом зарплаты в аграрном секторе Индии после корректировок инфляции за те же 10 лет вообще не выросли .

Бедность в Индии сопутствует традиционным рекомендациям. Кастовая иерархия сильнее всего в бедной провинциальной глубинке, где и сегодня могут искатьечить, изнасиловать или даже убить за неправильный межкастовый брак или даже символическое нарушение кастовых обычаев.

Такой экономический символ разделяет общество, которое де-юре зиждется на либеральных и демократических ценностях.

Недавно в Х завирусилось видео , на котором белокожий, ухоженный землевладелец-сикх из богатой касты землевладельцев джатов прохаживается на своей ферме, наблюдая за работой смуглых крестьян-мигрантов из беднейшего штата Бихар, и поигрывая золотой тростью. Многим он напомнил плантатора-рабовладельца при проверке своих рабов.

Вероятно, рост символа руки «кривая Кузнеца» — экономический закон, который еще в 1950-х годах вывел американский экономист Саймон Кузнец. Согласно этому, по мере медленного роста экономики и ее перехода из аграрной в индустриальную доходность сначала растет, а затем снижается — график обозначает букву U. Сейчас Индия внизу — но пойдет ли потом вверх?

Другой ответ: Индия тратит на социальные программы всего 3% ВВП, что крайне мало по сравнению с другими странами, например, 15% в Китае и Бразилии и 20-30% в других странах.

Неспособность создавать новые рабочие места

Лидирующая постиндустриальная отрасль страны — аутсорсинг IT-услуг. Когда-то западные корпорации разместили в индийской службе поддержки, чтобы устроиться там, где было достаточно быстро говорить на английском языке.

Это, конечно, никуда не делось (точно так же, как и фабрики широкого потребления в Китае). Но количество сегодня быстро переходит в качество. Те же самые корпорации размещают в республике уже научно-исследовательские центры. Индийские компании разрабатывают структуру примерно для 20% новых чипов.

Аййтишники из этой страны побеждают на любых чемпионатах и соревнованиях по программированию. Программное обеспечение от индийских ИТ-гигантов, таких как Infosys и Tata Consultancy Services, используется европейскими и американскими предприятиями. Нет сомнений, что спрос на индийские ИТ-продукты и услуги будет расти, и они будут играть большую роль на мировом рынке.

Вот только в индийской IT-индустрии занято менее 4 млн человек — около 0,3% населения прекрасной страны. Если взять все, что связано с цифровыми отраслями, — получится около 27 миллионов. Для страны с населением в 1,4 миллиарда человек — это ничтожно мало.

При уровне этой безработицы в Индии в последние годы только растет. В июне 2024 года он измерялся в 9,2%, тогда как в десятилетие до ковида колебался в промежутке 5,2–5,6%. Даже в ковидном 2020 году было всего 8%. Хуже всего то, что среди безработных доминируют молодые и образованные кадры. Молодежь (15–25 лет) составляет 83% безработных, люди с высшим образованием — 66%. На случайные вакансии умственного труда в госсекторе и крупных компаниях иногда конкурируют десятки тысяч соискателей.

Обычная история в современной Индии — когда инженеры работают на простых конструкциях, выпускники вузов возвращаются на родительские фермы или занимаются нетребующей квалификации трудом в текущих услугах, зарабатывая не больше 100-150 долларов в месяц. Молодые учителя рассказывают , что за право работать в частной школе или колледже с них берутся требования в районе 4 тысяч долларов — невообразимые для ограничения большинства индийцев суммы.

В 2020-2023 годах в индийском сельском хозяйстве появилось 60 миллионов новых разработчиков. И это очень плохо, ведь многие из них — люди с образованием, которые не нашли работу дома и остались на родной ферме.

Молодое население является главным преимуществом Индии в глобальном мире, особенно на фоне быстро стареющего Китая. Но если эта молодежь нечем занять — главный поворот в проблеме.

Структура разрушения тоже выглядит не очень обнадеживающе. 52% промышленных индийцев являются самозанятыми, 25% работают на непостоянных работах и лишь 23% трудоустроены в качестве постоянных наемных кадров.

Но это лишь я, кто не работает и ищет работу. Общий уровень участия в рабочей силе в Индии составляет 50% в целом и удручающие 25% среди женщин. Это означает, что три четверти индийских женщин никак не заняты ни в формальной, ни в неформальной экономике, и не заняты в частном хозяйстве.

Недостаток чистых инноваций

Успехи Индии в постиндустриальной экономике держатся в основном на аутсорсинге. Небольшое количество индийских компаний, таких как Infosys, создают собственные инновации и конкурентоспособную лишь на мировом рынке интеллектуальную собственность.

Остальные обслуживают западные корпорации, которые либо покупают прорывные технологии у американских и европейских учёных, либо создают их самостоятельно, но вдалеке от Индии. Такой бизнес обречен на низкую добавленную стоимость и вряд ли сможет стать фундаментом для прыжка страны в высшую лигу.

Ставка на сервисные проекты и недостаточное стимулирование внутреннего НИОКР — одна из самых частых претензий к правительствам последних лет. Страны, ориентированные на быстрый экономический рост, обычно вводят слабое патентное регулирование, что фактически приводит к тому, что бизнес красит и копирует технологии других стран.

Часто правительство напрямую занимается этим направлением — мы уже наблюдаем на Хабре, когда Китай выстроил систему научного и промышленного шпионажа, чтобы обеспечить инновационное развитие.

Но вместо этого индийское правительство инвестирует огромные средства в проекты, которые закрепляют положение Индии в качестве одного из звеньев производственного цепочка. Звеньев, которые не могут претендовать на что-то большее, чем статус «мировой фабрики».

Бывший главный экономист МВФ Рагхурам Раджан и профессор Корнельского университета Рохит Ламба в своей книге « Разрушение стереотипов» приводят такой пример. Еще в 1970-х годах в Индии сложилась мощная фарминдустрия, которая вскоре смогла производить качественные Дженерики.

В 1972 году индийская компания Cipla выпустила дженерик препарата пропранолол. Правообладатель — британская ICI, подала их в суд. Cipla обратилась к Индире Ганди и заверила, что препарат поможет многим индийцам. Изменилось законодательство об интеллектуальной собственности таким образом, что конечный продукт, то есть лекарство, не мог быть запатентован, но процесс его производства мог.

Таким образом, если бы индийская компания нашла другой способ производства конечного лекарства, она могла бы сделать это законно. После этого многие западные компании вышли на индийский рынок, так как не могли конкурировать с производителями Дженериков, открыв тем самым лучший путь для самостоятельного развития отрасли.

Но в 1995 году Индия вступила в ВТО и подписала Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС) — его положения более жестко защищали изобретения от копирования и усиливали защиту. Это сказалось на ударе по индийской фарме — теперь индийские компании должны были заплатить огромный источник за свои дженерики.

Руководитель Cipla Юсуф Хамид говорит, что это решение стало предательством — с нормальной прибылью при таком регулировании в его компании просто нет возможностей инвестировать в собственные фундаментальные разработки. Это не помешало Cipla в 2001 году выпустить революционный препарат от ВИЧ, который снизил стоимость лечения с $12 тыс до $350 в год, сделал его доступным для таких стран, как Индия. Но в целом инновационная активность в индийском фарме с тех пор сильно замедлилась.

Сегодня правительство поддерживает национальных производителей, однако часть госинвестиций уходит именно на проекты с низкими добавленными затратами. Так, в 2023 году правительство штата Гуджарат согласовало строительство завода Micron, который создаст около 5000 рабочих мест для индийцев. Завод по получению государственной субсидии в размере $2 млрд — это значит, что каждое рабочее место обойдется в $400 000.

Полезное от Онлайн Патента :

→ Где и какими способами можно использовать свой товарный знак

→ Товарный знак для маркетплейсов

→ Регистрация товарного знака самозанятым

→ Бесплатная экспресс-проверка знака специалистом

Экспресс-проверка до 5 изображений

Ответьте на вопросы, и наши специалисты смогут бесплатно проверить ваш товарный знак и оплатить стоимость регистрации.