«Чтобы поймать маньяка, нужен другой маньяк»: технологии и угрозы будущего

Интервью с Евгением Черешневым, топ-менеджером, предпринимателем, автором международных патентов и первым русскоязычным спикером TED New York.

Евгений возглавляет центр инноваций Future Crew компании МТС, который создаёт прорывные продукты для людей и компаний. Поговорили с ним о том, как развиваются высокие технологии и какие опасности они таят.

Увлекался компьютерами я с детства. Мне повезло, что в школе был компьютер и хорошая учительница, которая понимала в программировании, и она поощряла мое любопытство. Свою первую простую программу я написал в 8 лет, и увлечение информационными технологиями во всех их проявлениях осталось со мной на всю жизнь.

Я мог поступать в технический вуз, но я учился в 90е, а тогда было только две профессии: юристы и финансисты. Я выбрал гуманитарный путь. И, надо сказать, что все к лучшему. Академия ФСБ мне очень много дала - я научился работать с информацией так, как этому не учат в технических вузах. Видеть то, что не видно очевидному взгляду, анализировать, верифицировать, в сухом остатке - думать и принимать решения в условиях не всегда полных данных.

Однако, после вуза я быстро понял, что работать юристом мне скучно, а в ФСБ в 90-е были свои нюансы, поэтому я решил уйти в техническую журналистику. Я писал 350-500 тысяч знаков в неделю и часто редактировал ещё столько же. Это огромный объем. Через мои руки проходили тысячи материнских плат, процессоров, планок памяти, кулеров, блоков питания, телефонов, планшетов, принтеров, сканеров… Я повозился с видеокартами, софтом, реверсом и хакингом. За годы такой нагрузки “на потоке” пришла техническая насмотренность, и любое устройство стало понятным, что называется, с первого взгляда.

В определенный момент я ушел из журналистики ровно поэтому - мне стало в прямом смысле скучно “открывать одни и те же коробки” и описывать очередной новый тип процессора или смартфон. Плюс:, к тому моменту я уже был главным редактором и никакого развития для себя я не видел. Тогда я открыл свой бизнес - аналитическо-маркетинговое агентство. Дела пошли успешно, мы быстро набрали клиентскую базу и прекрасно себя чувствовали. В определённый момент мне предложили продать мою долю в компании, выйти из нее и присоединиться к блоку корпоративных коммуникаций и маркетинга “Лаборатории Касперского”, заинтересовав глобальным международным аспектом работы. Я согласился. В “Лаборатории” в то время была чумовая команда - настоящие зубры. Нам дружно удалось многое сделать для международной экспансии, в результате чего мне доверили глобальный мобильный бизнес компании, который я возглавил. В Kaspersky я сильно прокачал свои технические навыки и получил уникальную экспертизу в области кибербезопасности и международного развития бизнеса. Можно смело сказать, что “Лаборатория” изменила мою жизнь.

После “Лаборатории Касперского” у меня были свои стартапы в России, США и Великобритании. Часть из них были успешными, часть — нет. Неудачи, если честно, дали существенно больше, многому научили. Потом я вернулся в Россию, поработал в другой телеком-компании, но весной 2022 пообщался с Вячеславом Николаевым, генеральным директором и президентом МТС. Вячеслав мне очень понравился как человек и как управленец - на первой же встрече стало очевидно, что он не бюрократ, а действительно знает, как это - делать продукт, понимает все стадии его разработки и болеет за идею и результат. Я поверил в возможность создать что-то по-настоящему уникальное и принял оффер МТС.

Теперь моя команда создаёт то, чего на рынке не существует. Моя задача — собирать максимально квалифицированных людей, давать им интересные, подчас невероятно емкие с точки зрения R&D задачи, ресурсы и свой опыт, чтобы у нас получилось то, о чем все мечтают, но получается у единиц - создавать не скопированную банальщину, а действительно уникальные продукты и технологии.

Если говорить про мир в целом, то есть три аспекта, без которых невозможно понять, что реально происходит.

Первый аспект — время «схлопывается». Сегодня человечество за год в инновациях делает больше, чем за предыдущие 4,5 млрд лет, и на каждый новый прорыв нужно всё меньше и меньше времени.

Ещё 70 лет назад не было никакого искусственного интеллекта, а за последние 20 лет люди запустили Starlink, успешно имплантировали нейрочипы, расшифровали человеческий геном, создали блокчейн, 3D-печать, стабильную виртуальную и дополненную реальности и ещё тысячи «мелочей».

И нет поводов считать, что нас ждёт замедление. Наоборот, при текущих темпах прогресса технологий искусственного интеллекта, вычислительных мощностей и облачных вычислений в частности, мы скоро сможем за сутки изобретать больше, чем ещё недавно делали за год.

Второй аспект – неравномерность распределения доступа к технологиям и, что немаловажно, к инструментам их создания – интеллектуальной собственности, лабораториям, высококачественному техническому и инженерному образованию.

После распада СССР большая часть советского производства быстро стала замещаться европейским и американским. Было закрыто огромное количество вузов и профтехучилищ, так как столько собственных инженеров страна уже не могла прокормить. В США же модель системы образования и демографического развития в существенной степени построена на импорте талантов и экспорте высокотехнологичных продуктов - компьютеры, чипы, полупроводники, программное обеспечение и так далее, поэтому не стоит удивляться «утечке мозгов» в США, где их ждали. Китай, насколько мог, старался развивать собственные технологические платформы, чтобы не быть полностью зависимыми от США и Великобритании. Но даже Китай, при всей его мощи, сегодня не имеет доступа к тем технологиям, которые есть у США – в частности, Китай до сих пор не может производить микропроцессоры на процессе 4нм. Это может делать только Тайвань. Компании, которые разрабатывают уникальные продукты, становятся монополистами и решают, с кем делиться наработками, а с кем нет. Такие прецеденты есть уже сейчас: например, OpenAI не позволяет пользоваться ChatGPT в некоторых странах.

Третий аспект – разный доступ к капиталу и отношение к инвестициям в инновационные технологии.

В совокупности эти факторы приводят к тому, что расслоение стран на «очень технологичные и богатые» и «рынки ресурсов и сбыта» будет усугубляться. И чтобы участвовать в этой гонке на равных с лидерами, России надо переосмыслить отношение к образованию, к разработке технологий, продуктов, финансированию инноваций. Тогда мы, как страна, сможем обрести технологический суверенитет. Как минимум, в том объеме, что является достаточным для “неизбежного” взаимовыгодного международного взаимодействия, бессмысленности любых санкций. Условно, у кого-то процессоры 4нм, а у кого-то нейроинтерфейсы на 3 поколения вперед. Чтобы разблокировать доступ к определенным международным технологиям, нам надо иметь свои сильные точки в переговорах. А для этого нам надо на уровне страны вернуться к осознанию ценности профессии инженера. Вернее, ее бесценности.

В ближайшие 5–10 лет большой скачок сделают два типа технологий:

1. Языковые модели. Сейчас ChatGPT и аналоги внедрены в человеческую жизнь слабо, в основном их используют в инструментах разработки. Частично они уже показывают себя в дизайне, когда люди используют генеративные рисунки, а не только работы дизайнеров. Постепенно внедрение технологий искусственного интеллекта почувствуют на себе все профессии. Но особенно подчеркну применение ИИ в области кибербезопасности и защитниками, и, что особенно важно, атакующими. Хакерские группировки сегодня прекрасно финансируются, организованы и больше похоже на серьезный бизнес, чем на кино. Им доступны все самые современные цифровые технологии. Ситуация усугубляется тем, что при помощи решений типа ChatGPT порог входа в киберпреступную деятельность снижается каждый день.
   
2. Новые типы связи. Государства вроде Японии и Кореи доказали: если провести высокоскоростной интернет по всей территории страны, качество экономики станет совершенно другим. Поэтому все страны сейчас заинтересованы в 100%-ном покрытии интернетом с высокой пропускной способностью.
   
   У 4G и Wi-Fi в текущем виде есть ограничения. И даже 5G не решит проблему, потому что эта технология слишком дорогая с точки зрения развёртывания. Чтобы покрыть город таким типом связи, нужно расставить усилители сигнала каждые 30–100 метров — это очень затратно, особенно в таких больших странах, как Россия. Поэтому на горизонте 5–10 лет начнут пилотировать новые варианты передачи данных.
   
   Многие страны переосмыслят то, что сделал Илон Маск с технологией Starlink — сейчас эта связь не имеет аналогов. А тот факт, что для приёма сигнала нужны специальные наземные передатчики, — временное явление. Уже идут эксперименты по прямой передаче сигнала на смартфон. Когда это будет реализовано, случатся две вещи: Во-первых, у США, как владельца Starlink, появится свой глобальный шифрованный «интернет-в-интернете», который будет доступен не всем. Во-вторых, Старлинк - это не только связь, это беспрецедентный инструмент сбора данных - о геолокациях, логистике, торговле, климатических явлениях, потреблении контента, эпидемиях и еще “тысяче мелочей”. И это огромная проблема - очередной технологический перекос и монополия, ибо Старлинк - это сеть планетарного масштаба, она не ограничена границами конкретной страны, что присуще всем остальным операторам связи.
   

В ближайшие 10–20 лет будут развиваться ещё три типа технологий:

1. Нейроинтерфейсы. Летом 2023 года компания Илона Маска Neuralink получила разрешение на имплантацию нейрочипов в живых людей. Даже несмотря на то, что не все их эксперименты на животных были удачными. Но США раньше других поняли, что первая страна, которая свяжет нервную систему человека с искусственным контроллером, получит колоссальное преимущество. Это будет инструмент создания, в каком-то смысле, суперлюдей.
   
   
2. Квантовые компьютеры мощностью 6 000 кубит и выше. Я думаю, эта цифра вполне достижима где-то к 2030-2035, при нынешнем уровне инвестиций в технологию со стороны США и Китая.
   
   Квантовые компьютеры используют для вычислений кубиты, а не привычные биты. Поэтому они могут моментально выполнять операции, недоступные обычным компьютерам.
   
   Например, вся современная цифровая экономика построена на криптографии — в то есть, в основном, разложении простых чисел на множители. Мощные квантовые компьютеры умеют моментально разложить любое число на все возможные множители и таким образом позволят владельцу такой технологии сломать защиту: с компьютером мощностью 6 000 кубит и более, можно получить доступ ко всем зашифрованным файлам, хранилищам, транзакциям и криптовалюте. Безусловно, существует пост-квантовая криптография, с помощью которой мы, как человечество, и дальше в теории сможем хранить секреты. Но пока это все сыро, не проверено временем, а главное, имеет массу технических ограничений с точки зрения развертывания и масштабирования. Мешает и довольно архаичный подход большинства мировых спецслужб к технологиям квантовых коммуникаций и шифрования - многие из них физику серьезно не учили, поэтому фразу “нельзя создавать для квантовых каналов потайные двери” не понимают. Или понимают не корректно.
   
   
3. Ядерный синтез.
   Страна, которая первой масштабирует ядерный синтез, получит чистую и почти бесплатную энергию в неограниченных масштабах.
   
   Пуск первого Международного экспериментального термоядерного реактора (ITER) намечен на конец 2025 года. Поэтому к 2035 году вполне можно выйти с экспериментального прототипа на промышленный реактор. К этому надо готовиться. И не путем строительства ветряков.
   

• В ИИ — США, Израиль, Китай и Россия
• В кибербезопасности — США, Израиль, Россия и Китай
  
• В генетике, клонировании — Китай
  
• В технологиях энергетики — Россия, США, Япония
  
• Космос — США, Китай, Россия, Индия. Но тут срочно надо что-то менять, чтобы мы остались в обойме.
  

Да. Неравномерность распределения сверхприбылей и уничтожение рабочих мест — основные угрозы.

Ещё об одной опасности - доступности передовых технологий “плохим парням” - я уже говорил. ChatGPT не может написать за человека вирус — эта часть её возможностей заблокирована разработчиками. Но есть GPT-модели, которые заточены под кибератаки. Хакеры разблокируют инженерные блоки модели и дообучают на узкопрофильных данных, чтобы она могла собирать нужную хакерам информацию, поточно писать вредоносные скрипты и атаковать. Воспользоваться этим инструментом может кто угодно.

Человеческих ресурсов уже недостаточно, чтобы бороться с новыми типами угроз.

Есть фильм с Сильвестром Сталлоне — «Разрушитель». Там была чудесная фраза: «Чтобы поймать маньяка, нужен другой маньяк». Сидеть и бояться — не вариант, запрещать — не вариант. Страна, которая не будет останавливать разработки, получит уникальное преимущество.

Ответ один — надо работать на опережение. Не копировать то, что уже все делают, а создавать то, что будет делать потенциальные прорывы устаревшими сразу после их появления.

Нужно мыслить нешаблонно в условиях доступа к почти неограниченным ресурсам. Речь не только о деньгах, но и о мозгах. Нам нужно изменить систему образования — сделать её контекстной и ориентированной на высокоточные науки.

Да. Осенью 2023 года на рынок выйдет приватная связь от МТС под брендом Membrana. Привычная SIM/eSIM-карта сотового оператора (любого) даёт скорость, например, 15-40 Мбит/с. А Membrana может обеспечить скорость в 180-300 Мбит/с. И связь будет работать, даже если к сети разом подключатся 50 000 человек на стадионе - мы внедрили для пользователей технологию приоритетного подключения к мобильной инфраструктуре.

У абонентов будет встроенный прямо на сети VPN, киберзащита, блокировка рекламы и всех трекеров, собирающих данные о действиях пользователя. Поэтому в трафике останется только то, что нужно самому человеку — и никто не сможет за ним следить. Это действительно уникальный продукт.

На стадии разработки — искусственный интеллект, заточенный под нужды конкретного человека, а не корпораций. Это что-то вроде доброго терминатора, который защитит владельца от рекламы, спама, профилирования, киберугроз и мошенничества. И еще несколько продуктов, о которых я пока не хотел бы говорить.

Нейроинтерфейсами мы займёмся позже. Такой экспертизы по чипам, как у нашей команды, нет практически ни у кого в России. Я живу с нейрочипом с 2015 года и тщательно исследовал эту тему. Я понимаю, что такое чипы, зачем они нужны, что в них плохо, а что хорошо. На мой взгляд, любому, кто хочет этим заниматься, нужно пожить с имплантированным чипом хотя бы пять лет. Только тогда он будет понимать всё, что знаю я сейчас.

Безусловно. Мы отдельная «дочка», но всё равно часть экосистемы МТС. Наши технологии будут применяться в экосистемных продуктах: облако, умный дом, телеком, медиа и других.

Говорят: «Хочешь идти быстро — иди один, хочешь идти далеко — идите вместе». Но нам надо двигаться быстро и далеко. Поэтому мы создали формат работы, в котором инновации идут по своим процессам, а основной бизнес МТС — по своим. Но мы поддерживаем друг друга и усиливаем везде, где можем.

МТС получают, по сути, конвейер прорывных технологий и продуктов, которых нет ни у одной другой компании на рынке. Мы получаем надёжного партнёра, ресурсы, поддержку и трамплин на рынок. Создавать инновации непросто, но, как говорил Че Гевара: «Если вы нашли путь без каких-то препятствий, вероятнее всего, он никуда не ведёт».