«Портрет Элизабет Ледерер» Густава Климта: $236 млн за взгляд

История работы, ставшей одной из самых дорогих картин мира.

18 ноября 2025 года на аукционе Sotheby’s в Нью-Йорке полотно Густава Климта ушло с молотка за 236,4 млн долларов. Так «Портрет Элизабет Ледерер» внезапно оказался не только семейной реликвией и документом эпохи, но и одним из самых дорогостоящих произведений искусства, когда-либо проданных на аукционе: он уступил лишь «Спасителю мира» Леонардо да Винчи (450,3 млн, 2017). За этой цифрой — история молодой женщины, китайской императорской робы, почти двухметрового холста и нескольких чудесных спасений.

«Портрет Элизабет Ледерер» — монументальное произведение австрийского художника Густава Климта, созданное в 1914-1916, в последние годы его жизни. Это почти двухметровый (1,8 м) портрет во весь рост, написанный маслом на холсте. Картина относится к числу последних значительных работ мастера: спустя два года, в 1918-м, Климта не станет.

На полотне изображена двадцатилетняя Элизабет Ледерер — дочь еврейского промышленника Августа Ледерера и его супруги Серены, одних из главных покровителей Климта. На тот момент семейство Ледереров входило в число богатейших семей Вены и уступало лишь Ротшильдам. Климт писал для них не один портрет: сначала — сдержанную, строгую Серену, позже — ее дочь, уже в другой, гораздо более смелой художественной манере.

Элизабет предстает перед нами в белом прозрачном платье с облегающим верхом и длинной юбкой, фасон которой напоминает модные в то время брюки-кюлоты. Но главное в ее облике — вовсе не платье.

Поверх него накинута императорская китайская роба дракона — парадное одеяние, в прошлом доступное только правящему дому. Это подлинная императорская роба XIX века с двумя бледно-голубыми драконами, восстающими из волн, символами династической власти и императорского статуса.

Драконы, прозрачное белое платье, венская наследница — Климт превращает Элизабет в гибрид богини, императрицы и светской девушки начала XX века.

Сверху все это накрыто белым кружевным покрывалом с цветочным орнаментом, а фигура словно врастает в сложный декоративный фон. В этой тщательно выстроенной орнаментальной «скорлупе» легко услышать отголоски мифологических образов, в том числе знаменитого «Рождения Венеры» Боттичелли.

Фон портрета — отдельная вселенная. Это плотное декоративное поле в холодных тонах: ледяной голубой, серый, перламутровый. На этом фоне Климт размещает фигурки, вдохновленные китайским искусством и керамикой династии Цин.

Если присмотреться, можно различить:

Эти персонажи действительно напоминают фигуры из сна: фон выглядит как хрупкий, почти химерический сон на тему Востока. Они не просто «экзотическое украшение», а знак серьезного интереса Климта к восточному искусству на позднем этапе его творчества.

Ковер под ногами Элизабет сочетает смелые розово-оранжевые пятна с черно-белыми бордюрами, явно отсылая к дизайну Йозефа Хоффманна и эстетике Венской мастерской — еще одной важной для Климта художественной среды.

Этот портрет фиксирует впечатляющий стилистический поворот в творчестве Климта. Если портрет ее матери Серены (1899) отличается воздушностью, выстроенной вертикалью фигуры и почти монохромной сдержанностью (один из критиков сравнивал его со «словом: прямой цветок, длинный стебель… как черный тюльпан»), то портрет дочери — это уже другой мир.

Здесь все насыщеннее: цветовая палитра сложнее, композиция смелее, а психологическая нагрузка заметно выше. В этой острой выразительности уже угадываются жесты экспрессионизма.

При этом между двумя портретами сохраняется важная общая деталь — взгляд. Интенсивный, внимательный, с «невероятной угольной чернотой» глаз. Климт, кажется, сознательно использует этот взгляд как инструмент напряжения, показывая, как точно он умеет «вписывать» характер в орнамент.

В платье Элизабет Климт вписывает тонкие биоморфные формы — мотивы, напоминающие живую ткань, клетки и микроорганизмы. Это — отголосок его интереса к лекциям по теории клетки и анатомии. Мифологические символы, династические драконы и «научные» биоморфные детали тонко переплетаются с темой кровной линии и биологии — и это особенно сильно резонирует с дальнейшей судьбой самой Элизабет.

Климт работал над портретом Элизабет три года — с 1914 по 1916-й. Это уже о многом говорит: художник явно не относился к этой работе как к обычному заказу.

Согласно устоявшейся версии, Климт так и не был полностью удовлетворен результатом и все время хотел продолжать изменения. В конце концов именно Серена Ледерер, будучи убеждена, что портрет уже закончен, просто забрала картину из мастерской, несмотря на возражения художника.

После этого у Климта оставалось всего несколько лет: он умер в 1918 году.

История картины неразрывно связана с трагедией Холокоста. После аншлюса Австрии в 1938 году огромная коллекция Ледереров была конфискована нацистами. Большинство произведений, включая другие портреты Климта, отправили в хранилище замка Иммендорф.

В 1945 году, отступая и стремясь не допустить попадания трофеев к советским войскам, немецкие солдаты подожгли замок. Пятнадцать произведений Климта были уничтожены в огне. Но портрет Элизабет чудом уцелел.

Спасению картины парадоксальным образом способствовала логика самого нацистского режима: семейные портреты еврейских владельцев считались «недостойными внимания» и не стоящими особых усилий по вывозу. Поэтому «Портрет Элизабет Ледерер» остался в венском аукционном доме Доротеум, а не поехал в Иммендорф.

Так картина избежала судьбы своих «собратьев».

Сама Элизабет Ледерер использовала этот портрет как средство спасения — если не в буквальном, то в биографическом смысле.

Оставшись в Вене в 1938 году и оказавшись перед лицом преследований как еврейская женщина (не в последнюю очередь после развода с протестантским бароном Вольфгангом фон Бахофен-Эхтом), она пошла на отчаянный шаг: заявила, что Густав Климт является ее биологическим отцом.

Для нацистской бюрократии легенда должна была выглядеть хотя бы минимально правдоподобно. В случае Климта это было, увы, не так уж сложно: художник был известен своими многочисленными внебрачными связями, у него было около четырнадцати внебрачных детей.

Серена Ледерер подписала аффидевит, подтверждающий эту версию, а бывший деверь Элизабет, высокопоставленный нацистский чиновник, помог провести ее через бюрократическую машину. В итоге Элизабет получила документ, признающий ее «дочерью Климта», а значит — формально не подпадающей под антисемитские расовые законы.

Это позволило ей остаться в Вене и избежать депортации. Однако болезнь оказалась сильнее: Элизабет умерла 19 октября 1944 года от тяжелого заболевания.

После войны, в 1948 году, портрет был возвращен брату Элизабет, Эриху Ледереру. В 1983 году он продал картину дилеру Сержу Сабарскому, а в 1985-м она попала в коллекцию Леонарда Лаудера.

Лаудер, наследник косметической империи Estée Lauder, был одним из «последних великих американских меценатов». Его коллекция оценивалась примерно в 400 млн долларов и включала тщательно отобранные шедевры искусства модерна.

Для Лаудера история портрета имела и личное измерение: его жена Эвелин в детстве бежала из Вены из-за того, что была еврейкой. Можно понять, почему эта картина десятилетиями оставалась в его частной коллекции, жила в пентхаусе на Пятой авеню и лишь изредка показывалась публике.

Рекордная цена сложилась не случайно — здесь сошлось сразу несколько факторов.

Полнофигурные портреты общественного масштаба из периода творческого расцвета Климта (1912–1917) чрезвычайно редки. Большинство работ этого уровня находятся в музейных коллекциях и никогда не появляются на аукционах.

«Портрет Элизабет Ледерер» — один из всего двух полнофигурных портретов Климта, оставшихся в частной коллекции. Редкость здесь — не фигура речи, а почти буквальное состояние рынка.

Картина пережила конфискацию коллекции, нацистскую оккупацию, почти неизбежное уничтожение в пожаре замка Иммендорф и в итоге вернулась к наследникам. Ее путь — от венского особняка до американского пентхауса — это история выживания, которая добавляет полотну исторический и эмоциональный вес.

Сам факт, что работа происходила из коллекции Лаудера, уже служит знаком качества. Его имя и репутация мецената усиливают доверие к картине и повышают ее привлекательность для потенциальных покупателей.

Портрет неразрывно связан с судьбой своей натурщицы: женщина, пытающаяся с помощью картины и легенды о своем происхождении спастись от Холокоста, и при этом — все равно обреченная. Такое сочетание личной, исторической и художественной нарративы превращает полотно в символ выживания и хрупкости человеческой жизни.

История Элизабет и судьба еврейской буржуазии Вены отзываются в биографии семьи самого Лаудера. Его решение хранить портрет десятилетиями в частном пространстве, а не «растворить» его в музейной экспозиции, подчеркивает эту внутреннюю связь.

Портрет выставляли с начальной ценой 130 млн долларов, а оценка Sotheby’s была в диапазоне 150-250 млн. Торги длились около двадцати минут, в них участвовали как минимум шесть претендентов — для рынка это признак исключительного спроса. Финальная цена молотка составила 205 млн, а с учетом комиссии — 236,4 млн долларов.

Аукцион прошел на фоне заметного оживления рынка искусства после более чем двухлетнего спада. Вся коллекция Лаудера (24 лота) была продана за 527,5 млн долларов — существенно выше первоначальной оценки в 379,2 млн. Все лоты нашли покупателей: аукционисты называют это «White-glove sale».

В «Портрете Элизабет Ледерер» сходится многое: редкий и очень поздний Климт, напряженный диалог между Востоком и Веной, семейная драма, нацистская бюрократия, пожар в замке, частная коллекция великого мецената и, наконец, рекордный аукцион.

Картина, которую когда-то посчитали «недостойной грабежа», сегодня стала одним из главных символов того, как искусство может пережить и империи, и войны, и рынки — и при этом не потерять пристального, чуть настороженного взгляда молодой женщины в китайской императорской робе.

А что вы думаете: заплатили коллекционеры за гений Климта или за бесценную историю, что навечно вплелась в холст? Поделитесь вашим мнением в комментариях.

Титры

Материал подготовлен Вероникой Никифоровой — искусствоведом, лектором, основательницей проекта «(Не)критично».

Я веду блог «(Не)критично», где можно прочитать и узнать новое про искусство, моду, культуру и все, что между ними. В подкасте вы можете послушать беседы с ведущими экспертами из креативных индустрий, вместе с которыми мы обсуждаем актуальные темы и проблемы мира искусства и моды Также можете заглянуть в мой личный телеграм-канал «(Не)критичная Ника»: в нем меньше теории и истории искусства, но больше лайфстайла, личных заметок на полях и мыслей о самом насущном.

Еще почитать:

Был ли Леонардо да Винчи вегетарианцем?

Константин Юон: художник эпохи перемен

«Мать модернизма» Эйлин Грей: от дизайна интерьеров до архитектуры

Как Элизабет Виже-Лебрен эпатировала французское общество своей улыбкой

Главные мысли книги «Искусство видеть» и сериала «Способы видения» Джона Бергера