Сиквел о нон-компитах: актуальная судебная практика в отношении соглашений о неконкуренции

В 2021 году мы опубликовали на VC.RU статью «Что российские суды думают о нон-компитах (соглашениях о неконкуренции)?», ставшую одним из самых популярных наших материалов и вызвавшую широкий отклик. С тех пор прошло уже четыре года, многое поменялось, но к нам продолжают регулярно поступать запросы о подготовке нон-компитов и ведении споров из них. Чаще всего такие запросы связаны с трудовыми отношениями: работодатели стараются удержать работников и предотвратить утечку важных для них компетенций, а работники – понять, что они подписывают.

На практике это нередко выглядит так:

В связи с таким интересом к нон-компитам, ниже мы еще раз напомним, что они представляют из себя и зачем их заключают, а также разберем, что поменялось с момента выхода нашей первой статьи о них. Сначала кратко расскажем о новостях из родной для таких соглашений юрисдикции – США, а затем посмотрим, изменился ли к ним подход российских судов.

Нон-компит (от англ. non-compete) – это условие договора или отдельное соглашение, по которому одна сторона обязуется не конкурировать с другой в течение и (или) после окончания трудовых или коммерческих отношений, обычно в течение определенного срока и в определенной сфере.

Цель нон-компита – защитить бизнес от утечки клиентов, технологий, стратегий за счет принятия на себя одной из сторон обязательства не конкурировать, часто сопровождаемого условием о выплате компенсации за его исполнение и штрафами за неисполнение.

Поменялось за четыре года, действительно, многое. В апреле 2024 года Федеральная торговая комиссия США (Federal Trade Commission или FTC) утвердила «Правило о неконкуренции» (Non-Compete Clause Rule), согласно которому с 4 сентября 2024 года запрещено заключать нон-компиты со всеми работниками, кроме высшего руководства компаний (например, CEO). Для остальных работников ранее заключенные соглашения теряют свойство принудительного исполнения (становятся unenforceable).

Реакция судов США оказалась неоднородной: в Техасе и Флориде суды крайне негативно отнеслись к реформе, выдав запреты на реализацию нового Правила FTC. В Калифорнии, напротив, тепло восприняли федеральную инициативу, в очередной раз подтвердив, что нон-компиты противоречат законам штата.

Таким образом, в США отношение к нон-компитам претерпело значительные изменения. Однако, несмотря на запрет на уровне исполнительной власти, суды некоторых штатов сопротивляются реформе, порой демонстрируя их абсолютное неприятие.

Теперь обратимся к практике российских судов и посмотрим, насколько такая договорная конструкция жизнеспособна в рамках отечественного права.

Сразу отметим, что выводы, изложенные в нашей статье 2021 года остаются актуальными и сегодня. Так, в случае, если соглашение о неконкуренции заключается вне трудовых отношений, риск признания его недействительным минимален. В то же время нон-компиты, заключенные в рамках трудовых отношений, подвержены такому риску, причем высокому. Учитывая такое различие, ниже мы отдельно проанализируем практику судов общей юрисдикции (СОЮ) и арбитражных судов (АС).

Подавляющее большинство связанных с нон-компитами дел, рассматриваемых СОЮ, касается трудовых отношений. Как и четыре года назад, суды почти единогласно признают нон-компиты, заключаемые с работниками, неправомерными, обосновывая такой подход противоречием подобных соглашений конституционному праву граждан на труд.

Пожалуй, главное отличие от ситуации четырехлетней давности – это заметно увеличившееся количество дел. В остальном, практика весьма единообразна.

Так, выводы о неправомерности заключения нон-компитов можно найти, например, в апелляционном определении Московского областного суда от 27 марта 2024 года по делу № 33-11424/2024.

Фабула: согласно трудовому договору ответчик взяла на себя обязательство не устраиваться на работу к конкурентам истца в течение срока действия трудового договора и одного года после увольнения. Однако сразу после расторжения трудового договора она перешла в компанию-конкурента, прихватив с собой одного из ключевых клиентов истца.

Решив, что нарушение нон-компита налицо, суд первой инстанции удовлетворил требования истца о взыскании ущерба с ответчика в полном объеме.

Однако ни апелляция, ни кассация с таким подходом не согласились, указав, что «соглашение о неконкуренции, является нарушением свободы труда, так как ограничивает право работника свободно распоряжаться своими способностями к труду».

Аналогичные дела можно найти тут и тут. Основная мысль следующая: нон-компит, даже если он включен в трудовой договор, не подлежит применению как условие, противоречащее трудовому законодательству и ограничивающее права работника.

Еще одним примечательным примером является дело № 2-4293/2023, рассмотренное Седьмым кассационным СОЮ. Текст судебного акта привел в своей статье Никита Ивкин.

Спор заключался в следующем. Работнице страховой компании при увольнении была выплачена компенсация в размере 7,5 млн рублей при условии, что в течение года она не будет работать в компаниях, конкурирующих с бывшим работодателем. Не сдержавшись, через 3 месяца она устроилась в другую страховую фирму.

Суд первой инстанции решил не потакать общему настрою СОЮ и установил нарушение ответчиком соглашения о неконкуренции: исковые требования бывшего работодателя были удовлетворены, с ответчика взыскана компенсация в размере 7,5 млн рублей.

Но апелляция отменила решение первой инстанции, ожидаемо указав на противоречие нон-компита ст. 37 Конституции РФ.

Кассация поддержала выводы апелляции, хотя позиция истца была весьма убедительна. По его мнению, обязательство между ним и ответчиком не предусматривало запрета на распоряжение способностями к труду, а заключалось в возврате компенсации в случае осуществления ответчиком конкурирующей деятельности после увольнения.

Тут нужно заметить, что четыре года назад мы уже прибегали к подобной логике. Так, условие о неконкуренции можно истолковать не как отказ от конституционного права на труд либо его ограничение, но как обычное негативное обязательство (обязательство воздерживаться от определенных действий). При этом само принятие на себя такого обязательства не означает, что обязанное лицо не сможет де-факто конкурировать с другой стороной – просто в этом случае оно будет нести договорную ответственность.

Тем не менее в этом деле суд кассационной инстанции не оценил изобретательность работодателя и дословно повторил мотивировку апелляции. Суд указал, что отношения между сторонами носят трудовой характер, а выплаченная работнице компенсация, по существу, является формой выходного пособия. На основании этого, а также п. 3 ст. 1109 Гражданского кодекса РФ суд заключил, что сумма компенсации возврату в качестве неосновательного обогащения не подлежит.

Итого, можно констатировать, что практика СОЮ создает благоприятную почву для злоупотреблений в сфере трудовых отношений. Так, если работник обязался не конкурировать после своего увольнения с работодателем и получил за это компенсацию, но впоследствии нарушил такое обязательство, то существует риск того, что СОЮ признает такую компенсацию выходным пособием и откажет работодателю во взыскании ее суммы.

Теперь обратимся к практике арбитражных судов. Здесь ситуация обстоит совершенно иначе.

Начнем с того, что Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ высказывал следующую мысль в п. 10 постановления от 16 мая 2014 года № 28:

«При решении вопроса о том, нарушает ли интересы юридического лица заключение трудового договора, судам следует оценивать, насколько его условия отвечали обычным условиям трудовых договоров, заключаемых со специалистами аналогичной квалификации и соответствующего профессионального уровня, с учетом характера обязанностей сотрудника, в том числе о неразглашении информации, неконкуренции (после увольнения), масштаба и прибыльности бизнеса и т.п.».

Получается, косвенное подтверждение правомерности соглашений о неконкуренции от одного из высших судов страны мы все же имеем. Но как впоследствии восприняли это положение арбитражные суды?

Спойлер: довольно хорошо. Применять его стали повсеместно, причем даже в отсутствие нон-компита в споре. Скорее, даже так – исключительно в отсутствие нон-компита. Данный пункт постановления № 28, к примеру, часто цитируется в делах о взыскании убытков с руководителей обществ за необоснованную выплату заработной платы (примеры можно найти здесь и здесь).

Но что же все-таки с нон-компитами? В силу исключительной подсудности трудовых споров СОЮ (п. 1 ч. 1 ст. 22 Гражданского процессуального кодекса РФ) в арбитражных судах их искать бессмысленно. Если же абстрагироваться от трудовых отношений, выясняется, что в практике арбитражных судов дел, связанных с нон-компитами, полно.

Так, применительно к договору коммерческой концессии интересно дело № 309-ЭС22-3993, по которому Верховным Судом РФ вынесено определение от 9 июня 2022 года.

Спор заключался в следующем: правообладатель обнаружил нарушение условий лицензионного договора – ведение аффилированным с пользователем лицом конкурирующей деятельности. Договор был расторгнут, однако, пользователь продолжил конкурирующую деятельность, за что получил иск о выплате договорного штрафа. Во встречном иске пользователь потребовал признать условия о неконкуренции недействительными ввиду их противоречия конкурентному законодательству.

Верховный Суд согласился с решениями судов нижестоящих инстанций в той части, что условия договоров коммерческой концессии о неконкуренции правомерны. Суд отметил, что обязательство пользователя не вести конкурирующую деятельность не является предметом договора и не прекращается вместе с его расторжением, если это прямо не предусмотрено в договоре. В таком случае его исполнение предполагается и после расторжения договора, а за нарушение может быть взыскан договорной штраф.

Схожим образом нон-компит признал правомерным и Суд по интеллектуальным правам РФ в своем постановлении от 21 мая 2025 года по делу № А71-807/2024. Аналогичные выводы также можно найти и в иных судебных актах (например, тут и тут).

Таким образом, практика арбитражных судов по вопросу о правомерности нон-компитов в чисто коммерческих отношениях довольно единообразна: суды признают такие соглашения правомерными и взыскивают штрафы за их нарушение. В исключительных случаях суды отказывают во взыскании штрафов ввиду их несоразмерности.

Можно резюмировать, что на правомерность соглашения о неконкуренции влияют: (i) характер правоотношений (трудовые или коммерческие), (ii) субъектный состав (работодатель-работник или контрагенты) и (iii) подсудность спора или система рассматривающих его судов (суды общей юрисдикции или арбитражные).

Иллюстрировать это можно примерно так:

Вместо заключения напомним, что шаблон соглашения о неконкуренции по российскому праву, разработанный нашей командой, можно бесплатно скачать в нашем мини-приложении в Telegram – @BuzkoKrasnovBot. Выберите этот документ из списка, и бот пришлет его прямо в чат.

Настоящая статья подготовлена судебными юристами Александром Усыниным и Кириллом Серебровым.