Мягкая сила киберспорта

Я очень люблю доту. Прям реально очень. На аккаунте в Steam у меня наиграно почти 3 тысячи часов. Маловато для 11 лет стажа, но всё-таки — большая часть моей жизни. А ещё я сильно интересуюсь мягкой силой. И с каким же восторгом я смотрю на происходящие в мире процессы, когда киберспорт (в первую очередь для меня в мире доты) становится не то, чтобы просто популярной дисциплиной, но самой настоящей сферой влияния. Прямо на наших глазах зарождается новая сфера, за которую страны будут бороться и борются уже: обычные задроты и зрители, смотрящие на этих задротов, теперь — «новая нефть». Про людей, которые новая нефть, когда-то впервые заговорили в Администрации Президента. Совпадение или логичное стечение обстоятельств, но именно АП сегодня лоббирует киберспорт в России. И это наша реальная возможность получить ещё один инструмент мягкой силы.

Киберспорт — это тоже спорт, что бы кто ни думал. Я не собираюсь доказывать, почему это так. Вам придётся смириться. Но для меня важно показать, что разные умные люди думают про спорт как про инструмент мягкой силы. И вот их определение спорта в контексте влияния на общества и государства:

Также выделяются три задачи спортивной дипломатии:

Коль скоро киберспорт — это тоже спорт, все эти задачи решает и он. Дальше я покажу, каким образом. Уже сейчас популярность киберспортивных мероприятий превышает популярность гонок Формулы Один — как на такое не обращать внимание? Уж поверьте, обращают и ещё как.

Много зачем. На самом деле рядовой гражданин не очень представляет себе, что за собой тянет развитие киберспорта. Впрочем, как и любой другой отрасли. Поговорим пока что про выгоды для внутренней политики.

Во-первых, бабки.

Почему в России делают хорошие ядерные бомбы и космические ракеты, но с российскими айфонами у нас беда? Вопрос сложный, но если попытаться ответить просто, получится примерно так: когда весь мир вкатывался в рынок смартфонов, мы решали, как бы не помереть с голоду в 90ые годы, а вот ракеты и бомбы мы делали одними из первых. Надо принять, что мы никогда не будем делать такие же хорошие телефоны или даже автомобили, как Запад или Китай, просто потому что внутренний рынок у нас маленький, а на внешний нас никто не пустит. Меньше конкуренции, меньше рынок, меньше обратной связи — в итоге получается говно. Поверьте, государство это прекрасно понимает, и поэтому оно не стремится вкладывать деньги в те отрасли, которые уже захвачены уважаемыми партнерами. Государство инвестирует в перспективные разработки: например, искусственный интеллект, рынок которого ещё только формируется. Мы успели вкатиться в него одними из первых, и теперь у нас есть ГигаЧаты и разные другие Яндекс Алисы. А у других нет.

Что касается игр, тут у нас интересная ситуация. Посмотрите на график, который будет ниже. У нас высокое потребление игровой продукции, но мало своего производства. Спрос есть, дело за предложением. И этим занимаются — правда, иногда получается смутно, но иногда и весьма достойно. Главное — что дело идёт вперёд.

То же самое с киберспортом. Его рынок только формируется и обещает в будущем хороший гешефт. Поэтому государство обратило внимание не просто на производство игр и консолей (об этом говорит даже президент), но и на целый киберспорт.

Помимо этого киберспорт даёт импульс развития других сфер. Например:

Ну и прочие плюшки с рабочими местами. Куда не посмотри — везде выгодно.

Во-вторых, мягкая сила.

Приобретение репутации в сфере игр и киберспорта отлично влияет на имидж страны, а имидж дает понять, что на переднем плане государства – проектирование и управление спортом, культурой и развлечениями 21 века. Типа мы пипец современные и продвинутые, у нас тут всякий футуризм, метавселенные, а не только Герман Стерлигов и духовные скрепы. Впрочем, Россия сегодня — уникальный микс традиционных ценностей и технологического киберпанка, и это круто, так держать.

Киберспорт во всём этом деле — очень привлекательная вещь. А ведь у нас в этой сфере есть определённые успехи, которые произошли ещё до активного вовлечения государства, то есть снизу. Я мало знаю про другие дисциплины, но по моим наблюдениям и в Dota 2, и в CS 2 среди профессиональных игроков очень много звёзд из СНГ. Их прям дофига. Богато на таланты пространство бывшего СССР. В 2021 году я видел следующую статистику: в России было 3 816 профессиональных киберспортсмена, а общая сумма их призовых — более 30 миллионов долларов. Выше были только Швеция, Китай, Южная Корея и США. В европейских киберспортивных клубах иногда бывает столько игроков из СНГ, что их языком внутри-командного общения становится русский. Например, сейчас именно так происходит с составом по доте в команде Entity, которая является западноевропейской организацией. В составе: казах, два россиянина, украинец и белорус. Такой вот здоровый интернационализм.

Почему в России киберспорт получил такую поддержку снизу? На мой взгляд, этому поспособствовала инфраструктура: у нас довольно дешевые, по сравнению с другими странами, интернет и компьютеры, а также цены в компьютерных клубах. Это даёт доступ к игровым дисциплинам молодёжи, и среди них появляются настоящие звёзды, которые затем представляют Россию на мировой арене.

Тут кратко, но доступно:

Работает ли такой инструмент мягкой силы на опыте России? Пока сказать трудно, но есть определённые успехи. Самый главный — в киберспорте мы не оказались в изоляции: к нам едут ведущие команды мира, а наши игроки, под нашим же флагом, выступают на мировых соревнованиях в составе различных команд. И это — большой успех по нынешним временам.

Выше я писал, что спортивная дипломатия предполагает давление на оппонентов. И киберспорт — не исключение. От того ещё приятнее, что это давление мы преодолели. Например, после начала СВО некоторым командам пришлось перерегистрироваться в СНГ, а нашим студиям трансляции соревнований (кейс RuHub) запретили кастить турниры, отняв права на освещение мероприятий.

Тем не менее, русскоязычная аудитория турниров настолько весомая, что в индустрии всё равно появились студии, вещающие на русском — сегодня это Фиссура и Парагон.

Первопроходцем, конечно, является Южная Корея. Они вообще умеют делать из популярной молодёжной культуры мягкую силу. Например, кей-поперы BTS у них служат в армии в спец. тик-ток войсках — так корейцы поднимают привлекательность армии среди молодёжи. В киберспорте они тоже хороши.

Во-первых, корейская ассоциация киберспорта (KeSPA) субсидирует любительские киберспортивные клубы из своего годового бюджета в размере более 60 миллионов долларов США. Во-вторых, в стране действует Международная федерация киберспорта, и отрасль получает мощную поддержку со стороны Министерства культуры, спорта и туризма. В-третьих, киберспорт используют даже в политике: на президентских выборах 2017 г. были использованы компьютерные игры как часть электоральных программ и речей кандидатов.

Впрочем, в азиатах никто и не сомневался.

Но что там у хохло.. . у арабов? Яркий пример врыва с двух ног в киберспорт — Саудовская Аравия.

Наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед ибн Салман Аль Сауд не так давно стал главой Суверенного фонда Саудовской Аравии (PIF). Так вот, этот самый фонд в конце 2020 года начал инвестировать в игровую индустрию. В итоге в инвестиционном портфеле фонда оказались доли крупнейших разработчиков видеоигр на общую сумму $3 млрд. — 3,5% акций Activision Blizzard, 3,5% акций Take-Two Interactive и 2,6% акций Electronic Arts. Далее последовала покупка акций в японских компаниях Capcom, Nexon и Nintendo — по 5% в каждой. И это мы ещё не добрались до киберспорта.

Летом 2022 года состоялся двухмесячный фестиваль Gamers8, в рамках которого прошли соревнования по PUBG, PUBG Mobile, Fortnite, Rocket League, Rainbow Six и Dota 2 с суммарным призовым фондом $15 млн. Турнир по MOBA — Riyadh Masters 2022 выиграла команда PSG. LGD. Riyadh Masters 2023 — Team Spirit. Любопытно, что с 2011 года французский футбольный клуб “ПСЖ” принадлежит еще одному Суверенному фонду, но уже Катара. Руководство планирует вложить $38 млрд в развитие киберспорта в государстве и к 2030 году стать мировым центром индустрии.

Арабы настолько сильно ворвались в киберспорт, что в моей любимой доте под них выделили целый регион. Регионами в дотерском киберспорте считается территориальное деление: есть, например, Восточная и Западная Европа, Юго-Восточная Азия, Китай и тд. Теперь вот есть MENA — Middle East and North Africa. Раньше его не было. Кроме проведения турниров, Саудиты и ОАЭ развивают собственные киберспортивные клубы. Яркий пример — Team Nigma Galaxy.

Для чего арабам это надо? Ответ — мягкая сила и ребрендинг государства. Ну и, конечно, бабки.

Экономика Саудовской Аравии — это нефть. А одной нефтью сыт не будешь: она может подешеветь, а может и вовсе закончиться. Поэтому арабы вкладывают деньги в новые отрасли, а почему именно в технологичные, как и Россия, я написал выше. С искусственным интеллектом дела похуже, а с киберспортом — получше.

Игровая индустрия может принести стране новый источник дохода, и правительство это понимает. Саудовская Аравия ещё с 90-х годов начала инвестировать в разные сторонние направления, но самый главный толчок этому движению на дифференцирование источников дохода стало принятие в 2016 году программы «Видение 2030». Согласно ней, к заявленному 2030 году страна должна преобразиться: предполагается рост уровня жизни, а главное экономика страны должна полагаться не на нефтедобычу, а на прочие современные источники дохода.

Но куда важнее — мнение о стране. И тут в силу вступает мягкая сила.

Саудитов, откровенно говоря, считают спонсорами террористических группировок. На Ближнем Востоке — особенно. Правда это или нет, я не знаю, но общественное мнение обычно правдой не интересуется. По факту деньги шейхов считают кровавыми, и с ними мало кто хочет работать. Поэтому и создаются все эти киберспортивные проекты. Шейхи хотят показать, что они современные, технологичные, безопасные и вообще милашки. И надо отдать должное, у них получается.

Киберспортивные турниры — это во многом шоу. Они приковывают к экранам миллионы зрителей со всего мира, они позволяют работать туризму за счёт привлечения зрителей на стадионы. Заработать с него, конечно, можно, но первостепенную роль киберспорта в рассмотрении Саудитов играет образ имиджевого проекта для продвижения страны. И они готовы вкладывать огромные деньги для того, чтобы через киберспорт поменять у общественности мнение о себе.

Кстати, уже к концу этого года в Эр-Рияде, столице Саудовской Аравии, должны достроить «Город Киберспорта». Его стоимость составила 500 000 000 долларов. Тут тебе не просто мягкая сила, но ещё и урбанистика и гуманитарные технологии.

Киберспорт — это новая сфера мягкого влияния, за которую сегодня борются крупные мировые игроки. У всех на руках разные карты, а рынок пока не поделен — так что будем наблюдать. Но киберспорт используется точно так же, как и обычный спорт: он объединяет, поднимает имидж страны, используется для политического давления. Важное примечание: киберспорт полезен для внутренней политики страны: для увеличения человеческого капитала, для улучшения инфраструктуры, да и для других вещей — например, для армии. И я не про Южную Корею.

Та же Dota 2 по сути своей — усложненные шахматы, в которые играют командой. Эта дисциплина позволяет киберспортсменам состязаться в способности строить стратегию, тактику, принятии командных решений, силе воле и, наконец, игровом интеллекте. Если хотите конкретный пример — вспомните объявление ЧВК «Вагнер» о наборе людей на курсы по управлению дронами, где требовались люди в первую очередь имеющие игровой опыт. Такие люди нужны сейчас, и далеко не только в военной сфере. Сами подумайте, нужны ли на факультетах государственного управления люди, которые смогли достичь неплохих результатов в играх по типу Sid Meier’s Civilization, где надо на протяжении длительного времени строить города и целые цивилизации? Ответ очевиден.

В общем, я люблю доту. И вот, какой текст родился из этой любви.

Если дочитали и понравилось, прошу подписаться, там много крутого про мягкую силу и манипуляции — вот мой канал