Презерватив, как инструмент маркетинга (история из моей жизни))) Яркое воспоминание о Восьмом Марта

Лучше всего начать с мизансцены. 1989 год. За два дня до Восьмого Марта. Небольшое село. Единственная аптека, называемая центральной. Раннее утро. За прилавком просторного помещения аптеки сидит грузная женщина с неопределенным цветом волос. Аптека только открылась. Женщине скучно. Посетителей нет. На липкой ленте жужжит умирающая муха.

Дверь аптеки открывается с неприятным скрипом. Грузная женщина поднимает равнодушные глаза на редкого посетителя. Посетитель не совсем обычен. Мальчик лет десяти. Не тронутый еще пубертатным прыщом. Пострижен на лысо, в руках охапка тюльпанов, под мышкой зажат деревянный инвалидный костыль, обмотанный грязным бинтом…

Аптекарша смотрит на мальчика почти с жалостью. Посетитель подходит к прилавку. Ставит рядом свой костыль и бережно кладет на прилавок охапку цветов. Этот трогательный мальчик с застенчивым выражением на лице почти вызвал у грузной женщины скупую аптекарскую слезу…- Дайте пожалуйста пять презервативов… - мальчик выкладывает на прилавок пятьдесят копеек...

Следующий день. Седьмое марта. В то же самое время. Дверь аптеки раскрылась все с тем же скрипом. На лице аптекарши уже не было скуки. Ее лицо выражало недоверчивое сомнение.Мальчик с костылем и тюльпанами подошел к прилавку.- Дайте пожалуйста пятнадцать презервативов… - он выкладывает перед аптекаршей две мятых рублевых бумажки…

Стоит ли говорить о том, что на третье утро, в праздничный день Восьмого Марта в аптеке кроме грузной женщины перед прилавком мальчика уже ждали несколько новых зрителей. Дверь скрипнула. Разговоры в аптеке прекратились. Сквозь пронзительное молчание взрослых к прилавку шел мальчик с костылем и цветами. Этим мальчиком, разумеется был я…

Эта ситуация отпечаталась у меня в памяти и вызывает улыбку до сих пор. Надеюсь, что грузная женщина за прилавком еще некоторое время пыталась осмыслить ситуацию с мальчиком, который целую неделю приходил в аптеку и настойчиво скупал презервативы...

Началось все за пару месяцев до описанной мизансцены. Я жил в селе с бабушкой и дедушкой, вдалеке от родительского надзора. Большую часть времени был предоставлен себе, за вычетом того времени, которое тратил на сбор урожая ягод и фруктов, уход за многочисленными домашними животными и прочие сельские заботы, которыми щедро грузили меня старики.

В целом быт мой не отличался от уклада моих сельских сверстников. Однако, соблазны города в виде мороженого и кинотеатров заставляли задуматься о том, что неплохо бы иметь свободные денежные средства для своего подросткового досуга. Бабка моя была человеком жадным, дед плясал под ее дудку. Наверное, они давали бы мне денег на какие-то эстетические нужды, но я никак не хотел просить их об этом.

В нашем селе был книжный магазин. Те, кто застал описываемые времена, помнит и то, что качественную литературу было достать просто нереально. Сбор макулатуры, талончики, барахолки… У моих родителей в книжном шкафу стояло две абсолютно одинаковых книжки «Декамерон»… Потому что достали где-то… А тут сельский книжный магазин и есть такое, чего в городе днем с огнем! Политика советского правительства. Литературу в массы. А в селе народ на книги не особо налегал. Вот и лежали на полках удивительные по тем временам экземпляры. А меня к книгам тянуло больше чем к мороженому и кино… а денег на кармане не было…

Однажды в январе или феврале я пришел к своей бабушке за советом. Она хоть и была скрягой, на советы была довольно щедра. Кроме того, житейского и коммерческого опыта имела целый воз. Я спросил ее напрямик. Как бы мне заработать легкие деньги за короткий отрезок времени. Она улыбнулась во все три десятка золотых зубов и повела меня в огород…

Мне был выделен участок земли. Что-то метра два, на метров тридцать или около того. Бабушка объяснила мне, что я вполне смогу себе обеспечить финансовую состоятельность с этого надела… Кроме того, она выдала мне тюльпанных луковиц и напутствие о том, что скоро будет Восьмое Марта. Задача моя сводилось к тому, чтобы вырастить тюльпаны к этой знаменательной дате и продать их на рынке, не забыв при этом вернуть бабушке деньги за луковицы… Я верил своей бабушке, она никогда не ошибалась!

Мои тюльпаны созрели к началу марта. Особых проблем с выращиванием не было, а может я их просто не помню. Помню, что вызрело их очень много, и я был искренне этому рад. Мой торговый дебют на небольшом сельском рынке состоялся дней за пять до Восьмого Марта. Я принес тюльпаны в охапках. На меня с пренебрежительным интересом смотрели торговки цветами. Очевидно, что конкурентом для них я не являлся. Их цветы были холеными. Каждый букетик обернут в целлофан. При всем этом торговок было не меньше десятка. Цена на тюльпаны была у всех одинаковой. Мимо меня проходили солидные и не очень мужчины. Мало кто спрашивал цену на мои цветы. Торговки шумно рекламировали свой товар, а мне было это делать как-то неловко… Да и товар у них был первоклассный по сравнению с моим. Короче говоря, за день я не продал даже букетика… При этом торговки под вечер с довольным видом пересчитывали денюжки. Они смотрели на меня уже ласково, как на известного сельского дурачка…

На следующее утро я пришел на рынок, когда старик с метлой еще сметал вчерашний мусор в одну огромную кучу. Выбрал самое лучшее место в начале цветочного ряда. Я распределил цветы на букетики и написал на бумажке цену. Цена была ниже рыночной в два раза! Пришли торговки цветами. Ласковость ушла из их взглядов, очевидно, что снижение моих цен заставило их о чем-то задуматься.Торговля вроде как пошла! Я даже успел продать два или три букетика. А потом пришел Ашот. Это был жилистый пожилой армянин с суровым неулыбчивым лицом. Как оказалось, все торговки цветами работали на него. Он был недоволен моим демпингом. Объяснил, что открутит мне голову и сломает ноги, если я буду сбивать цену на цветы… И моя торговля в этот день опять замерла.

Я расстроился. Оставалось пара дней до Восьмого Марта. У меня была куча цветов… А покупать их по рыночным ценам народ не желал… Угроза Ашота о переломе ног маячила в моем детском мозгу… и натолкнула меня на первое интересное решение.В селе неподалеку от моих стариков жил мой дядя. Он был крановщиком и потому любил выпить. Я пришел к нему в гости под вечер. Выглядел он уставшим после рабочего дня и был он уже не очень трезв, но достаточно добродушен. Кажется, за час до этого он поколотил свою жену. У меня было к нему предложение, которое как мне казалось его заинтересует. Я знал, что за бутылку водки он способен на серьезные поступки. Посулив выпивку, я попросил состругать мне деревянный костыль. Мне казалось, что если я во время торговли придам лицу грустный вид и поставлю костыль рядом, люди хотя бы из жалости будут покупать у меня цветы…Дядя суть идеи понял. Пообещал меня поколотить, если я обману его с водкой. Он состругал наскоро и сколотил такой жуткий костыль, что мне на душе стало легко. Я извалял костыль в грязи, обмотал бинтом верхнюю часть, которая соприкасалась с подмышкой и целый день осваивал «хромое хождение». Костыль оказался не по моему росту, отчего походка моя была жалкой вдвойне…

С этим костылем и цветами я отправился на рынок. Напустив на себя скорбный вид, поставив костыль рядом я стал ожидать наплыва клиентов. Ашот, проходя мимо меня сдвинул было брови, но потом впервые за все время улыбнулся и мотая головой ушел восвояси. Торговля потихоньку пошла! Я глядел на проходящих людей грустными детскими глазами. Грязный костыль создавал дополнительную психологическую нагрузку. Мои мелкие тюльпаны на фоне своих холеных собратьев теперь воспринимались покупателями несколько иначе.Все шло очень неплохо. Я расторговал почти половину цветов, которые принес на рынок. Ашот уже не улыбался, глядя на меня и костыль. Торговки вроде как смирились со мной как с малым злом.

Дня за три до Восьмого Марта установилась жаркая погода. На рынке был избыток цветов, тюльпаны у всех раскрывались и к вечеру теряли форму. Мои конкуренты обматывали бутоны красной ниткой, чтобы хоть как-то сохранить товарный вид. Я попытался сделать тоже самое. Во-первых, обматывать ниткой цветы оказалось очень неудобно. Кроме того, нитка к вечеру оставляла на лепестках темную некрасивую борозду. Такие цветы на следующий день уже никто брать не хотел. С этой проблемой я пришел к своей бабушке.

Оказалось, что решение было за пределами моего детского понимания. Она посоветовала купить презерватив, порезать его на небольшие кольца. Этими кольцами закреплять бутоны вместо нитки. Из своих запасов она достала резиновое изделие и нарезала из него десяток колец. Я протестировал ноу-хау… Цветы выглядели естественно, резиночки не были видны и не оставляли после себя темных борозд…

Шестого марта я совершил свой первый закуп презервативов в аптеке. Взял немного – штук пять… для начала… Первый раз я чувствовал некоторую неловкость...

Восьмого Марта был днем моего торгового триумфа! Я стоял с костылем под мышкой, вид мой был жалок. Тюльпаны были аккуратно собраны в букеты и имели товарный вид… Мужчины скупали цветы охапками… Я расторговался первым. Еще несколько дней я продовал остатки и поднял на этом предприятии солидные по тем временам деньги. В аптеке я появлялся к моменту открытия, чувствовал себя уже уверенно. Когда цветы мои подошли к концу, я нашел на рынке Ашота и сбыл ему за трешку костыль. Позже, этот костыль я пару раз видел то у одной, то у другой торговки цветами. При этом они научились довольно неплохо напускать на себя жалкий вид…

Дядя мой получил долгожданную бутылку, бабушка компенсацию за луковицы и поощрительный подарок – восемь кусков французского мыла… А я получил свой первый опыт в коммерческой торговле…