«Не хочется превратиться в сеть фастфуда с точками на каждом шагу»

Интервью с коммерческим директором сети кофеен «Буше» Романом Певзнером о новых кофейнях, открытии в Москве и планах по запуску в Амстердаме.

В октябре 2017 года петербургская кофейная сеть «Буше» открыла свою первую точку в Москве. Кофейня располагается на цокольном этаже в здании Центрального детского магазина на Лубянке.

Сама компания существует в России с 1999 года. Сеть насчитывает около 40 точек. Лишь единственное московское кафе находится за пределами Санкт-Петербурга. В дальнейшем компания планирует увеличивать количество заведений в столице.

Коммерческий директор «Буше» Роман Певзнер рассказал об особенностях столичного рынка, бесплатном маркетинге, запуске в Амстердаме и формировании сообщества вокруг бренда.

Почему компания запустила первую точку в Москве лишь в 2017 году?

По нескольким причинам, но главная заключается в следующем: до определенного момента нам казалось, что рынок фуд-индустрии в Санкт-Петербурге цивилизованнее и гораздо больше заточен на качество и смыслы.

Москва долгое время оставалась скорее «купеческим» городом про богатство и блеск. У жителей не было потребности в поиске настоящего и качественного продукта.

Например, если вспомнить 2000-е годы, то основные заведения — клубы и рестораны — были исключительно дорогими и пафосными. В то же время в Санкт-Петербурге клубная жизнь была связана с творчеством, с развитием музыки.

Но спустя некоторое время ситуация начала меняться. Открылось много заведений с интересной концепцией. И вместе с этим появились люди, которые ходят туда не только для того, чтобы показать себя.

То есть можно сказать, что у Москвы появился вкус?

Да. Возникла потребность в другом уровне жизни с точки зрения культуры. Мы почувствовали, что в Москве появилась среда, в которой нам было бы интересно работать. Мы захотели стать ее частью.

С какими трудностями столкнулись при выходе на московский рынок?

С поиском помещения. Нам хотелось найти место в центре: чтобы у него была своя личная история и эмоциональная ценность. Поэтому я рад, что мы открылись в ЦДМ — он отвечает основным критериям.

В Москве иначе устроены некоторые бизнес-процессы. При этом здесь мы делаем то, чего не делали в Санкт-Петербурге.

Например, в Санкт-Петербурге мы выпекаем хлеб централизованно утром, и его развозят на разные точки. В Москве сотрудники сами замешивают тесто с нуля.

В Москве прав на ошибку меньше. В Санкт-Петербурге мы можем перераспределить сотрудников или продукты между кофейнями. Здесь же всё, что не съели посетители, утилизируется. Цена ошибки в Москве выше.

Такие проблемы решаются масштабированием. Вы планируете открывать новые точки в Москве?

Конечно. В феврале мы откроем вторую точку на Солянке. Надо будет довести до совершенства эти две кофейни. А уже во второй половине 2018 года начнем ежемесячно открывать новые точки.

В Санкт-Петербурге вы будете дальше наращивать объемы в тех же масштабах?

Не думаю. Мы хотим открыть точку на Невском проспекте. Мы, конечно, любим этот город и в некотором смысле являемся одним из его символов. Поэтому хочется, чтобы у «Буше» появилось флагманское пространство.

Есть еще два места на карте Санкт-Петербурга, в которых бы мы хотели открыться, но никак не можем найти пространства. Больше нет планов.

Почему?

Не хочется превратиться в сеть фастфуда, который присутствует на каждом шагу. Я не отношусь плохо к такому типу заведений, но по-моему, в масштабных сетях теряется ощущение близости и ценности похода в кафе.

Ты говорил изданию The Village, что «Буше» не планирует выходить на региональные рынки. Почему?

Мы точно не сможем обеспечить то качество, которое закладываем в философию «Буше». Один из способов выйти в регионы — открыть франшизу. Мы не хотим так работать, пока не придумаем, как сделать франшизу на том же уровне, что основные кофейни.

Насколько мне известно, вы планируете открыть заведение в Европе. Это правда?

Да, мы всё же собираемся запуститься в Амстердаме, хотя это и сопряжено с большими сложностями.

Не боитесь конкуренции? Когда я была в Амстердаме, мне показалось, что в Нидерландах всё хорошо с кофе и выпечкой. Есть даже огромная кофейная карта Амстердама.

Правда? Я приезжаю в этот город каждый месяц и провожу в нем несколько дней. Сперва мне казалось, что в Амстердаме вообще нет кофе. Позже я понял, что это не совсем так, но Амстердам — точно не кофейная столица Европы.

Мне так казалось в Мадриде, но точно не в Амстердаме. Тем не менее, как собираетесь привлекать европейских потребителей?

Пока мы активно работаем над концепцией. Если сравнивать Москву и Амстердам, то рынок столицы России — более конкурентный и развитый.

Но с открытием точки в Нидерландах связаны свои сложности. Мы не родились и не жили в Амстердаме, у нас свой менталитет. А там люди другой культуры потребления со своими продуктовыми привычками. К тому же, в стране действует иное законодательство, которое в чем-то проще российского, а в чем-то — сложнее.

Где будет расположена точка, сколько человек и сил вы бросите на развитие локации?

Не могу ответить. Мы рассказали про наш проект в Финляндии, а он в итоге сорвался. У нас уже было готово помещение, но спустя полгода переговоров собственник отдал его одному из крупнейших национальных игроков.

Все-таки я не понимаю, почему вы решили открыть первую зарубежную точку именно в Западной Европе. Это достаточно далеко от России, значит, могут возникнуть сложности с управлением. К тому же, Нидерланды — не самая дешевая страна. Часто заведения тестируют свою модель в Восточной Европе. Не было таких мыслей?

Не было. Нам хочется работать в развитых странах, потому что это вызов. Например, мне бы хотелось открыть точку в Нью-Йорке, потому что там самый большой и конкурентный рынок. Запуск заведения в Нью-Йорке показал бы, чего мы реально стоим.

Амстердам выбрали, потому что это один из наиболее космополитичных европейских городов, в котором ко всем людям относятся нормально. Для сравнения, мы ездили на каппинг (профессиональная дегустация кофе — vc.ru) в Осло, в котором находится один из наших партнеров. Я такого неоднозначного отношения к себе со стороны обычных людей никогда не видел.

Надо же. Я думала, норвежцы спокойные.

Они спокойные, но воспринимали нас недружественно, когда понимали, что мы из России. В отличие от более толерантных и космополитичных голландцев.

А говоря о конкуренции, странно было бы не бояться, потому что это шаг в неизвестность. Но самое страшное — не конкуренция, а мысли о своих силах: сможем ли мы обеспечить продуктом потребителя, который будет ему интересен?

Кто ваши главные конкуренты в Москве? Именно столичные сформировавшиеся компании, которые похожи на «Буше».

Сложно сказать. Если сравнивать продукцию, то у нас огромное количество конкурентов. Если по части кофе, то я бы назвал «Даблби». В 2014 году мы перешли на specialty-кофе (кофе из отборных зерен — vc.ru) и зерно высокого уровня свежей обжарки.

У вас собственная обжарка или работаете с поставщиками?

Зерно жарят наши партнеры.

Северо-Западная кофейная компания?

Да.

Многие петербургские заведения покупают у них зерно.

Да, но мы не используем их смеси. Они только для нас обжаривают кофе по нашим профилям.

Почему именно они? Сейчас много крупных игроков на рынке обжарки зерна.

Северо-Западная кофейная компания — не просто наши знакомые или деловые партнеры, а друзья. Например, мы вместе с ними ездим в Африку выбирать зерна.

Почему вообще решили запустить specialty-кофе? Не все понимают этот вид напитка.

Мы осознали, что кофе может быть не просто классическим пережаренным напитком с горьким вкусом. Кофе — как вино, его вкус зависит от многих характеристик. Если его не пережаривать, а варить из свежеобжаренных зерен, то напиток может заиграть разными оттенками вкуса.

Компания почувствовала, что зарождается очередной кофейный тренд, и вовремя поймала волну?

Скорее, мы стали первой крупной сетью, которая начала формировать эту волну. В тот момент на рынке уже присутствовала компания «Даблби», но она была достаточно маленькой. Camera Obscura только начинала открывать собственные точки.

Мне кажется, мы внесли лепту в популяризацию specialty-кофе. И продолжаем усиливать это направление. Например, у московской точки «Буше» есть особое оборудование, которое мы точно поставили первыми.

В Санкт-Петербурге мы готовимся запустить проект, над которым работали два с половиной года. Он должен был называться «КофеЛаб», но мы решили сменить название, потому что за это время открылось большое количество разных «лабов».

Что за проект?

Пространство для экспериментов над кофе. Мы будем жарить супермикролоты (элитные моносорта кофе — vc.ru), в точке будет установлено оборудование, которого пока нет на российском рынке.

Концепция заведения: объединить Африку — место, где родился кофе — с технологическим будущим.

Большая часть черной Африки очень бедная — люди свое жилище делают из строительных отходов. Мы попытались это отобразить в пространстве с помощью профлиста и граффити с традиционными африканскими рисунками. Но также добавили футуристичный дизайн и изображения технологий будущего.

Когда запускается пространство?

Мы собирались открыть его еще в 2016 году. Поэтому теперь я с опаской называю сроки запуска. Надеюсь, что в начале января 2018 года мы проведем техническое открытие, а в середине — полноценное.

Сколько вложили в это пространство?

Не могу сказать. Но эти вложения никогда не отобьются.

Это чистый эксперимент?

Да. Если этот проект когда-нибудь выйдет хотя бы в ноль, то будет круто и хорошо. Мы это делаем ради развития культуры — проект окажет имиджевое влияние на сеть «Буше» и на кофейный рынок в целом.

Это интересно. Но мне как кофеману неочевидно, что у «Буше», оказывается, хороший кофе. Когда вспоминаешь о вашей сети, то думаешь скорее о выпечке и десертах. Вы боретесь с таким стереотипом?

Мы не боремся, а пытаемся рассказывать, что еще у нас есть. С этим стереотипом действительно сложно работать. У нас высокая проходимость и много лояльных покупателей. Есть даже посетители, которые ходили к нам еще детьми, а сейчас приходят со своим ребенком.

Они настолько привыкли к первоначальному виду «Буше», что не замечают изменений. Мы с этим столкнулись, когда ввели в меню полноценную еду. Но постепенно люди начинают привыкать и понимать. Если говорить о кофе, то никто не продает за день столько чашек, сколько мы — сотни тысяч по всей сети.

С кофе разобрались. Если перейти к десертам и выпечке, то кто ваши конкуренты в этом направлении?

Первое, что приходит на ум, — пекарни «Волконский» и «Хлеб насущный».

Помимо десертов у вас есть еще обычное меню.

В 2014 году мы запустили так называемое fast-casual меню, которое позволяет посетителям быстро и нормально поесть. В этом случае можно сказать, что конкуренты — кто угодно.

Как вы пришли к приготовлению полноценных блюд?

Это эволюционное развитие нашей компании. «Буше» начиналась с хлеба и булочек, потом мы поняли, что у гостей есть спрос на что-то большее. Поэтому появилась кондитерская. После — категория, которую мы для себя называем фастфудом, хотя у нас абсолютно другой уровень качества и подхода, потому что все свежее.

В какой-то момент людям захотелось перейти к блюдам, которые готовятся и подаются быстро, но сами по себе качественнее фастфуда. В Санкт-Петербурге, сколько бы ни шутили и ни сравнивали его с Москвой, достаточно быстрый ритм жизни. У жителей не так часто есть время на то, чтобы поесть, при этом существует потребность питаться нормально и с любовью к себе.

Глобально на российском фуд-рынке две крайности: первая — классический фастфуд, как McDonald’s или KFC, вторая — рестораны. В первом случае потребитель получает заказ быстро, но качество продукта оставляет желать лучшего. Во втором — качественную еду, но ее приходится долго ждать и тратить на нее много денег.

Нам показалось, что существует ниша посередине, и мы попытались закрыть потребность в быстрой, но качественной еде.

С обновлением концепции удалось повысить средний чек или привлечь новую аудиторию?

Перезапуск позволил нам стать конкурентными в разных областях. Мы всегда ищем возможности для улучшений и пытаемся предложить рынку что-то новое в тех продуктах, с которыми работаем. Новую аудиторию точно удалось привлечь, но не только с помощью этого.

Что еще повлияло?

В какой-то момент мы отказались от подхода, при котором предлагали только качественные блюда и напитки. Я не верю в один лишь продукт, особенно в рамках сети. Это основа, но дальше встает вопрос добавленной эмоциональной ценности.

Например, пользователь покупает iPhone, не потому что это лучший телефон. Для потребителя это устройство связано с эмоциями. Так и с одеждой — люди перестали покупать функциональную и выбрали ту, которая ассоциируется с тем или иным образом жизни.

Мы решили собрать творческих людей, которые находятся в поиске и хотят перемен. У «Буше» это есть в продукте, почему бы не сделать это в чем-то другом?

Вокруг нас начали объединяться молодые художники и музыканты. Впрочем, не очень молодые тоже. Мы увидели незанятую нишу и запустили пространство, в котором встречаются 18-летние блогеры, бизнесмены и спортсмены. Это люди, которым есть что сказать и которым интересно было бы общаться друг с другом.

«Буше» устраивает дружеские встречи, на которых появляются разные гости. В частности, подтянулась блогерская тусовка.

Есть известные блогеры?

Сейчас мы дружим с ребятами из The Hatters (солист группы Юрий Музыченко также автор YouTube-канала «Кликклак» — vc.ru). Когда было открытие кафе в Москве, The Hatters взяли машину и приехали из Санкт-Петербурга, чтобы выступить.

Зачем такая активность нужна «Буше»?

У нас есть творческая энергия, которую хочется выпустить. Поэтому «Буше» организовывает мероприятия — начиная от квартирников и продолжая уличным фестивалем «Trick'a и зрелищ». Первый состоялся весной 2017 года. Мы работаем над тем, чтобы сделать это событие лучшим фестивалем в области уличной культуры. В марте 2018 года мы проведем его снова.

У вас еще есть собственный фильм. Кто вам помогал его снимать?

Мы придумали его вместе с нашими друзьями, с которыми снимали короткое видео. В нем принимал участие петербургский музыкант Артем Krec, а ролик снимался в одном из кафе «Буше».

Мы встретились с основателем креативного агентства Red Pepper Данилом Головановым и думали над дальнейшими проектами. Изначально появилась мысль снять что-то вроде сериала, но в итоге решили фильм про Санкт-Петербург.

Почему именно про город? Цель «Буше» — ассоциироваться с Санкт-Петербургом?

Нет, мы точно не хотим ассоциироваться ни с Санкт-Петербургом, ни с Москвой. Мы хотим ассоциироваться с ребятами, которые находятся в поиске, не разделяют свою жизнь на работу и хобби и делают то, что им нравится.

Нам показалось, что есть много фильмов про разные города. Вроде «Париж, я люблю тебя» или про Нью-Йорк. Есть даже «Москва, я терплю тебя», но о Санкт-Петербурге давно никто ничего не снимал. Последнее хорошее кино про наш город — фильм «Питер FM», который вышел в 2006 году. Поэтому мы решили снять свое кино.

Амбициозная задача для людей, у которых нет опыта в съемке. Наверное, вы потратили много денег?

У нас не было опыта, связей и лишних денег, потому что у нас очень высокий фудкост (стоимость закупки продуктов — vc.ru). Компания все время совершенствует продукты, потому что в какой-то момент мы осознали, что не хотим использовать ненатуральные ингредиенты. В России это сделать достаточно сложно.

Короче говоря, у «Буше» ограниченный бюджет на дополнительные активности. Но у нас была идея и мы начали собирать людей. В итоге нашли 700 человек, которые были готовы помочь с реализацией проекта.

Оказалось, если есть хорошая идея, то вокруг нее можно объединить разных людей, начиная со студентов и заканчивая Константином Хабенским и Евгением Цыгановым.

Как удалось привлечь известных актеров? Они дружат с руководством заведения или случайно присоединились?

Никто ни с кем не дружит, мы все познакомились случайно в процессе. Актеры участвовали на безвозмездной основе, им просто понравилась наша идея. Так что фильм удалось снять за очень небольшие деньги.

Не раскрываете сумму?

Я честно не помню, но это были небольшие деньги. Если бы это был коммерческий проект, то он стоил бы не меньше $100 тысяч.

То есть с помощью общественности получилось потратить в разы меньше?

Да. Основные наши траты — оборудование, которое брали в аренду. Какие-то дистрибьюторы нам предлагали купить картину.

Почему отказались?

Потому что нечестно зарабатывать деньги на продукте, над которым все работали бесплатно.

Сколько по времени занял съемочный процесс и постпродакшн?

Полгода ушло на разработку проекта. При этом снимали четыре дня.

На днях вышел трейлер нового фильма «Буше». Когда состоится релиз?

Премьера фильма пройдет в феврале в петербургском кинотеатре «Аврора». Новый получился еще более масштабным — длительность фильма составляет 1 час 10 минут.

Картина состоит из четырех новелл, и в ней еще больше участников, чем в первой. Когда мы выпустили первый проект, то я думал, что никогда не пойдем на это еще раз, потому что эмоционально тяжело.

Во втором фильме все участвуют тоже бесплатно?

Второй фильм снят ровно на таких же условиях, что и первый.

Когда прошел период усталости от первого проекта, то стало понятно, что хочется еще. Мы начали думать над тем, что делать дальше. Если первый фильм — о городе в рассказе человека, который в нем родился и состоялся, то второй фильм — со стороны ребят, которые с Санкт-Петербургом непосредственно не связаны.

Мы решили, что у героев не должно быть связи и ассоциацией с Санкт-Петербургом или Москвой, потому что эти города сильно похожи. Нам хотелось продемонстрировать взгляд за пределами столиц. Например, участники «Касты» очень сильно ассоциируются с Ростовом-на-Дону. Мы им рассказали нашу идею, и они бесстрашно вписались в авантюру.

Производство тоже оказалось дороже?

Да. Но нас поддержало много людей. Например, с производством нам помогло агентство Fancy Shot, которые создавали для группы «Ленинград» такие клипы, как «Сумка», «Экспонат» и «Кольщик».

Они тоже участвовали на безвозмездной основе, за спасибо?

Основатели Дима и Петя работали бескорыстно в этом проекте. Не за спасибо, а за возможность быть сопричастными к такому проекту.

В финансовом плане нашим партнером стал банк Санкт-Петербурга. Еще нам помог спонсор из Перу.

Кто он, бизнесмен?

Честно говоря, не знаю.

Какие маркетинговые инструменты вы используете для продвижения?

Никаких, потому что я считаю, что маркетинг мертв, и все эти инструменты не работают.

Как в таком случае компания привлекает новую публику? Если не брать во внимание социально-культурные проекты. Баннеры, материалы в журналах, соцсети?

У нас есть принцип — мы никогда ничего не оплачиваем. У нас огромное количество друзей-блогеров, и ни одному из них мы не заплатили.

Экономно.

Это не вопрос экономии, а отношения. Вы бы вряд ли хотели, чтобы вас любили за деньги. Вот и нам не хочется, чтобы «Буше» любили за деньги.

Неужели не было ни одной платной публикации в городских СМИ?

При мне точно нет. Идеологически такие действия вызывают у меня отторжение.

Хорошо, но через какие каналы приходят новые гости? Я понимаю, что есть лояльная и сформировавшаяся аудитория, поскольку почти 19 лет на рынке, но что с остальными?

Наверное, гости узнают о нас через социальные сети. Можно сказать, что это основной инструмент. Также посетители приходят через наши мероприятия в офлайне.

Кроме того, «Буше» поддерживает балетные фестивали и фильмы. Например, «Аритмию» Бориса Хлебникова.

В фудмаркетах участвуете? Например, в «О, да! Еда!».

В «О, да! Еда!» не участвуем.

Почему?

Потому что не участвуем нигде за деньги. Мы знакомы с основателями фестиваля, они молодцы. Но нам не очень близки проекты, которые только про бизнес. Зато мы работали на фестивалях VK Fest и Stereoleto.

Участие в VK Fest тоже было бесплатным?

Скорее по бартерной модели. Мы давно знакомы с основателем фестиваля.

Насколько прибыльно участие в подобных мероприятиях?

По-разному. Обычно за летний сезон мы «отбиваем» свое участие. VK Fest несколько раз был убыточным, один раз — прибыльным. А фестиваль о паркуре Urban Culture Fest для нас оказался сильно убыточным. При этом с точки зрения эстетики это один из лучших фестивалей.

В Москве не участвовали никогда? Может, собирались?

Пока нет. Было несколько предложений и порывов. Например, мы думали по поводу «Пикника Афиши», «Дикой мяты», Park Live и Outline. Но реализовать присутствие на фестивале было или сложно, потому что тогда еще не было точки в Москве, или слишком дорого.

На следующий год таких планов нет?

Думаю, в чем-то будем участвовать. Но это необязательно должно быть масштабное мероприятие. Скорее то, что нам подходит по стилю. Например, «Ламбада-маркет».

Кто ваш потребитель? Вы говорили про привлечение творческих людей, но я вижу, что приходят семьи и студенты.

Я большой противник сегрегации людей на целевые аудитории. Наша целевая аудитория — все. Все люди едят, пьют кофе и испытывают эмоции.

Мы работаем для современных городских жителей, которые находятся в интенсивном ритме и ценят качество. Они не просто приходят поесть, а используют пространство для чего-то еще. Такие люди не определяются возрастом или достатком.

Но какой у «всех» средний чек?

Не могу раскрыть.

В Москве и в Санкт-Петербурге различается?

Он очень схож.

Неужели в Москве не выше?

Нет, хотя из-за увеличения стоимости бизнес-процессов и фонда оплаты труда в Москве мы увеличили стоимость части продукции. Иначе бы мы продавали в убыток.

Значит, первую столичную кофейню «Буше» можно назвать прибыльной?

Она только недавно открылась, пока тяжело об этом говорить.

Ты сказал, что у вас высокий фудкост. Что еще затратно?

Персонал — мы много денег вкладываем в развитие и обучение.

Сколько по времени занимает обучение нового сотрудника?

Это непрерывный процесс. Есть определенное количество базовых тренингов, а есть тренинги, которые сотрудники «Буше» проходят в течение всей своей работы в компании.

У нас есть собственный тренинг, идеологию которого разрабатывал создатель «Буше» Олег Лега. Он называется «Вижу, слышу, реагирую». Его задача: добиться от персонала полноценной деятельности внутри компании, а не простого выполнения функций.

Что это значит?

Задача каждого сотрудника — видеть человека в госте, который к нам приходит. У нас очень тяжелая работа, так как у «Буше» высокая проходимость. Нагрузка на одного сотрудника у нас при аналогичной работе в другой кофейне может быть выше в три раза. Поэтому мы стараемся платить чуть выше рынка. Хотя все равно команда за эти деньги работает очень много.

Кроме того, «Буше» много вкладывает в интерьер и открытие новых точек. Бюджет на запуск нашей кофейни в четыре раза отличается от среднестатистической.

Точные цифры опять не раскроешь?

Могу только сказать, что это сравнимо с открытием ресторана.

Продержаться в России более десяти лет — это уже достижение. Какие годы были самыми тяжелыми? У руководства сети возникало желание продать бизнес?

Олег — уникальный человек. Когда 15 лет назад все думали только о деньгах, он задумывался о чем-то большем. Сеть «Буше» стала одной из первых компаний в России, управляемой по ценностям.

У нас есть парадигма, сформулированная Олегом — быть живым в любой момент времени. То есть быть всегда в состоянии жизни, а не делить ее на условную работу и то, что нравится делать после нее.

Насколько я знаю, Олегу никогда не хотелось продать «Буше», хотя такие предложения поступали. Каждый кризис компания переживала и даже продолжала расти. «Буше» родилась в момент кризиса.

Подводя итоги этого года, насколько он успешен для «Буше»? Удалось выполнить KPI и увеличить выручку?

Мы снова выросли по сравнению с предыдущим годом, у нас прибавилось гостей, мы реализовали несколько крупных проектов. Также у «Буше» сохранился индекс лояльности — 91%.

В каком состоянии, на твой взгляд, российский фуд-бизнес сейчас?

Рынок всё время падает, и индустрия находится в сложном состоянии. Но я обращаю внимание на проекты, которые мне симпатичны — у них все хорошо.

Заведения Novikov Group последних лет отличные. Я считаю, что Аркадий Новиков в определенный момент совершил настоящий переворот. Судя по тому, с какой частотой он открывает рестораны, у него все неплохо.

Или «Даблби». Кажется, сеть за год удвоила показатели. Вряд ли компания занимается благотворительностью.

А кто умрет из крупных игроков на рынке фуд-индустрии?

Не знаю. А ты знаешь?

Я думаю, что закроются те проекты, которые не будут меняться и стараться следовать трендам.

У меня нет ответа. Наверное, если заведение не реагирует на окружающую среду и не находится в потоке, то шансы провала высоки. С другой стороны, проекты, которые делают что-то свое, часто сами меняют рынок.

#интервью #еда #простойбизнес