В английском языке есть занятная особенность. То есть их, как и в любом другом, много, но хотелось бы заострить внимание на одной. Рогатый и безрогий скот в живом и приготовленном к употреблению в пищу состоянии именуются по-разному. Например, хрюкающая в загоне свинья – это pig, а та, что лежит в тарелке – pork. Пасущаяся на лужайке корова – cow, а та, что превратилась в стейк – beef. Ее детеныш – calf, а в ресторане он уже – veal. В русском нечто подобное постигло коров, которые, в качестве еды трансформируются в говядину.
В последние годы в мире появилось множество исследований на тему «мясного парадокса». Это уже устоявшийся термин, которым называют когнитивный диссонанс, возникающий у тех, кто любит мясо, но при этом искренне сострадает животным. Принятие реальности, в которой животные должны пройти через бойню, чтобы мы получали гастрономическое удовольствие от поедания их мяса – задача для многих непростая. Некоторые антропологи и деятели сопредельных научных отраслей полагают, будто в качестве психологической защиты люди используют диссоциацию, то есть прибегают к эвфемизмам, за которыми скрывают источник своих переживаний. Ну, то есть вместо pig используют pork, а вместо коровы – говядину и т.д.
Я признаться, склонен думать, что многообразие английского языка - следствие норманнского завоевания Англии, длившегося лет триста. В результате английский язык едва не вымер. В современном английском чуть ли ни у каждого исконного слова есть аналог из французского. Но если англичане чаще используют унаследованное от норманнов toilet вместо аутентичного water closet, это вовсе не означает, что их угнетает «туалетный парадокс». У говядины тоже глубокие корни – в стародавние времена наши предки так именовали крупный рогатый скот.
В общем, мне представляется, что исследование «мясного парадокса» через лексику, сродни изучению вопроса о том, кто был первым: яйцо или курица. Однако знакомство с очередным исследованием на эту тему подвигло меня к любопытному наблюдению.
Моя компания занимается внедрением систем прослеживаемости пищевых бизнесов, иначе говоря - внедрением инструментов эффективной работы с ресурсами компаний, производящих продукты питания. И мы все чаще сталкиваемся с проблемой: желая благополучно существовать и развиваться (а не выживать) в новой непростой реальности, бизнес не готов принять, что для этого нужно пройти через жернова обновления, которое невозможно без признания (четкого обозначения) своих слабых мест. Люди, принимающие решения, пытаются закрываться от напирающей и местами пугающей реальности эвфемизмами, типа: модернизация, автоматизация и т.п.
Чтобы провести апгрейд компании под новую реальность необходимо четко сформулировать цели, которые состоят в решении конкретных, четко сформулированных проблем. Необходимо перенастроить (а в некоторых случаях с нуля выстроить) управление ресурсами на основе получаемой в режиме онлайн аналитики о производственных и бизнес-процессах. Для этого генеральный директор, директор производства, коммерческий директор, технолог, главный инженер и т.п. должны в лицо владельцу произнести фразу, которая для них сродни приговору: у нас проблема - мы не готовы к вызовам времени, нам надо совершенствовать такие-то процессы.
В противном случае та самая «модернизация» и «автоматизация», которые в идеале должны выстроить систему сбора и обработки необходимой для совершенствования бизнеса аналитики, оборачиваются обретением бурлящего потока несистематизированных данных, с головой накрывающих менеджмент и создающих еще большие проблемы, страхи. Но при этом стоит только ввязаться в процесс модернизации/автоматизации (а при «желании» менеджмента его можно растянуть на годы), руководящий состав компании проникается обманчивой уверенность в том, что «мы не стоим на месте», «мы развиваемся», «мы готовимся к встрече с вызовами и угрозами». Процесс становится важнее результата, который в этом случае может оказаться очень плачевным, ибо оборачивается лишь потерей времени и денег.
По образу «мясного парадокса» я бы назвал это «парадоксом реальности» - жить комфортно в новой реальности хочется, но принять свою неготовность к этому очень непросто. И здесь все зависит от способности владельцев бизнесов хотя бы допустить мысль, что признание подчиненных в неспособности с уверенностью смотреть в завтрашний день - не всегда проявление непрофессионализма, нередко это симптом желания меняться к лучшему, симптом желания встать на путь положительного роста, а не отрицательного.