Проблемы у конкурентов и появление на рынке свободных специалистов — Екатерина Макарова (PR-агентство «Игра слов») не скрывает, что не без радости наблюдала за этими процессами. В интервью «Коммерсанту» она рассказала, что предпринимала, чтобы использовать кризис в свою пользу, и почему без жалости уволила сотрудников, которые не справлялись со стрессом.
— Первый вопрос — фактологический. Где вы сейчас находитесь и почему?
— Нахожусь в Москве, потому что это мой родной город, моя родная страна, и я не представляю, где могу еще сейчас находиться, честно говоря.
— Мы будем с вами обсуждать развитие бизнеса за последние месяцы. Тем не менее, чтобы аудитория понимала, что собственно мы обсуждаем, я хочу вас попросить рассказать о вашем бизнесе, о том, что вы делаете, как давно вы этим занимаетесь, в чем заключается ваше дело, какова его бизнес-модель.
— У меня пиар-агентство, называется «Игра слов». Ему уже шесть лет. Мы всегда работали в удаленном формате, то есть когда это еще не было мейнстримом. Вся моя команда — на удаленке. Это пиар-менеджеры, редакторы, и мы занимаемся тем, что пиарим, продвигаем различными инструментами российский бизнес. В основном наши клиенты — это либо российские компании, либо персоны, предприниматели, которые хотят быть узнаваемыми, хотят быть проявленными. С помощью таких технологий, как работа со средствами массовой информации, в формате экспертных колонок, интервью, новостей, мы их продвигаем. Это наш основной продукт — продвижение с помощью СМИ. Мы также задействуем сейчас Telegram-каналы, другие социальные сети, выступления, нетворкинг,— в общем, все, что называется сейчас личным брендом и пиаром. Вот этим мы и занимаемся.
— 24 февраля. Для многих эта дата стала переломной. Можете вспомнить именно этот день?
— Ну один из личных моментов. Вот сколько идет спецоперация, столько же месяцев моему сыну. Я буквально за неделю до СВО родила ребенка. Собственно, это было утро мамы на удаленке, предпринимателя с ребенком на руках. Я проснулась, но не из-за того, что ребенок разбудил, просто муж, который работает в новостной сфере, начал экстремально быстро собираться на работу. Я увидела, что он был взволнован, спросила, что случилось, он сказал, что начались военные действия какие-то и ему нужно раньше времени уезжать. Я не придала этому очень большого значения.
Это был четверг, а четверг — это время планерок с командой, были клиентские звонки, встречи, и в общем-то в четверг-пятницу несильно что-либо изменилось. Конечно, было удивление, встряска, непонимание, но в общем-то мы работали в прежнем режиме.
Страшнее были следующие две недели, то есть с понедельника. Прошли выходные, предприниматели, клиенты смогли как-то осознать, начать читать новости, интерпретировать для себя информацию и конкретно испугались. Потому что для меня как для собственника бизнеса основной инструмент — это клиентские звонки, встречи, когда мы обсуждаем новые проекты, текущие проекты. Такая вот операционная деятельность.
Когда отменились все звонки на ближайшие две недели, вот для меня это было страшно.
Мой календарь обычно заполнен встречами, выездами. Я начала все отменять — и вижу пустой календарь. И это меня, конечно, немножко испугало. Две недели были самыми сложными и непонятными.
— Сколько сделок сорвались либо были отложены в связи с текущими событиями? Проекты, которые уже были в работе, сказалось ли это на них? Может быть, в срочном порядке люди отменяли договоренности?
— Да, точно отменяли. Те, которые хотели войти на обслуживание, те клиенты просто не стали входить, такое было. И некоторые из текущих клиентов тоже остановились, но для меня это не было сильно критично, потому что все равно российский бизнес, с которым я работаю, понимал, что он остается в стране, у него тоже есть свои клиенты, чтобы клиенты знали про него, нужно некоторое продвижение, нужно о себе говорить, заявлять. И скорее клиенты сказали: «Кать, мы немножко выдохнем, немножко посмотрим на ситуацию». Они не стали вытаскивать деньги. Хочу подчеркнуть какую-то на тот момент человечность и братское плечо клиентов. Никто не повел себя странно, не стали говорить: «Все, деньги мне верните, мы "стоп"».
И в какой-то мере меня это очень поддержало. Клиенты поддерживали меня в том числе, и я своих подрядчиков тоже поддерживала. Потому что считаю, что лучше не замирать, да, нужно было переосмыслить ситуацию, но не так, чтобы замереть и вообще ничего не делать.