1.7 Подсознание и сверхсознание
Мы подошли к очень важному разделу нашей Азбуки. Речь пойдет о подсознании и «над-сознании», или сверхсознании, как принято говорить в некоторых системах. Мы увидим, что ответы на многие неочевидные вопросы, связанные, в частности, со здоровьем и успешной реализацией планов, обнаружатся, как это часто бывает, на стыке – между сознательными и бессознательными процессами, а также в сфере «интегральных продуктов сознательной деятельности».
Общая характеристика неосознаваемых процессов в сознании
В предыдущих разделах рассматривались те основные механизмы действия операционной системы «сознание», которые могут быть выведены «на монитор», в видимую часть сознания. Благодаря этим механизмам человек в состоянии совершать мотивированные действия, добиваться поставленной цели или выполнять определенную работу, потому что он осознает и контролирует свое поведение или состояние. Однако человеком сознается только часть процессов, протекающих в операционной системе. Существует большое количество таких процессов и явлений, течение или проявление которых не отражается в видимой части сознания. Эти процессы относятся к группе так называемых неосознаваемых процессов, или к под- и бессознательному.
Неосознаваемые психические процессы особенно активно стали изучаться в начале XX в. Уже результаты первых исследований показали, что проблема вне-сознательного настолько обширна, что вся осознаваемая человеком информация —лишь верхушка айсберга. Цель этой главы заключается в ознакомлении с понятием подсознательного и с фактами неосознаваемых психических процессов, а также в знакомстве с возможными принципами сознательного взаимодействия с невидимой частью сознания.
Прежде всего, хотелось бы провести разграничение между двумя группами явлений - «бессознательными» и «подсознательными».
Бессознательными целесообразно обозначать такие виды активности нервной системы, которые никогда и ни при каких обстоятельствах не станут возможными для осознавания. Сюда следует отнести управления системами жизнеобеспечения – кровоснабжения, сердечно-сосудистой, пищеварительной, эндокринной и др. Мы никогда не будем сознавать, как ЦНС отдает и реализует команды на сокращение мышц, секреторные выделения, выработку кровяных телец и пр. Этот вид программного обеспечения навсегда останется закрыт для нашего сознательного наблюдения. Характерно, что и необходимости для прямого инструментального вмешательства в эти процессы нет. Человеческий организм, обладающий потрясающей способностью к саморегуляции и самовосстановлению, всегда справится с задачей сам, если только ему не мешать.
Ко второй группе принадлежит все то, что было осознаваемым или может стать осознаваемым в определенных условиях. К этой группе относятся, например, хорошо автоматизированные и потому переставшие осознаваться навыки и вытесненные из сферы сознания мотивационные конфликты. За этим классом явлений целесообразно сохранить традиционный термин «подсознание».
В сферу подсознания входят, например, глубоко усвоенные субъектом социальные нормы, регулирующая функция которых переживается как «голос совести», «зов сердца», «веление долга». Важно подчеркнуть, что интериоризация (присвоение сознанием как собственных) внешних по своему происхождению социальных норм придает им ту чрезвычайную императивность, которой они не обладали до момента усвоения. «Суд людей презирать нетрудно, — писал А. С. Пушкин, — суд собственный презирать невозможно». «Когда никто не увидит и никто не узнает, а я все-таки не сделаю — вот что такое совесть» (В. Г. Короленко). «Совесть — есть память общества, усвоенная отдельным лицом» (Л. Н. Толстой). Межличностное происхождение совести закреплено в самом названии феномена: совесть, то есть весть, в которой незримо присутствует некто иной или иные, помимо меня, посвященные в содержание данной «вести». Нетрудно видеть, что сверх-Я Зигмунда Фрейда, безусловно, отличное от биологических влечений, целиком принадлежит сфере подсознания и не может рассматриваться как аналог сверхсознания, о котором подробнее речь пойдет ниже.
К подсознанию целесообразно отнести также проявления интуиции, которые не связаны с порождением новой информации, но предполагают лишь использование ранее накопленного опыта. Когда знаменитый клиницист, мельком взглянув на больного, ставит правильный диагноз, он нередко сам не может объяснить, какие именно внешние признаки болезни побудили его прийти именно к такому заключению. В данном случае он ничем не отличается от пианиста, давно забывшего, как именно следует действовать тем или иным пальцем. Заключением врача, как и действиями пианиста, руководит подсознание.
Подчеркнем, что ранее осознававшийся жизненный опыт, будь то система двигательных навыков, знание симптомов тех или иных заболеваний, нормы поведения, присущие данной социальной среде и т.д., представляют отнюдь не единственный канал, наполняющий подсознание конкретным внешним по своему происхождению содержанием.
Имеется и прямой путь, минующий рациональный контроль сознания. Это — механизмы имитационного поведения. Именно прямое воздействие на подсознание приводит к тому, что пример взрослых и сверстников из непосредственного окружения ребенка нередко формирует его личность в большей мере, чем адресующиеся к интеллекту разъяснения полезности и социальной ценности того или иного поступка.
Подсознание есть средство защиты сознания от лишней работы и непереносимых нагрузок. Идет ли речь о двигательных навыках пианиста, шофера, спортсмена и т.д., которые с успехом могут реализоваться без вмешательства сознания, или о тягостном для субъекта мотивационном конфликте, — подсознание освобождает сознание от психологических перегрузок. Например, человек завидует другому, но сознает, что это чувство унизительно и постыдно. И тогда он бессознательно начинает искать те отрицательные черты, действительные и мнимые, которые могли бы оправдать его недоброжелательное отношение. Он искренне верит, что его неприязнь вызвана именно недостатками другого, хотя на самом деле единственная причина недоброжелательности — зависть.
Подсознание всегда стоит на страже усвоенного, будь то автоматизированный навык или социальная норма. Консерватизм подсознания — одна из его наиболее характерных черт. Благодаря подсознанию индивидуально усвоенное (условно рефлекторное) приобретает императивность и жесткость, присущие безусловным рефлексам. Отсюда возникает иллюзия врожденности некоторых проявлений неосознаваемого, например, иллюзия врожденности грамматических структур, усвоенных ребенком путем имитации задолго до того, когда он осознает эти правила на школьных уроках родного языка. Сходство подсознательного с врожденным получило отражение даже в житейском лексиконе, породив метафоры типа «классовый инстинкт», «голос крови» и тому подобные образные выражения.
Подсознательные процессы принято разделять на два класса: неосознаваемые механизмы сознательных действий и неосознаваемые побудители сознательных действий.
В свою очередь, в первый класс — неосознаваемых механизмов сознательных действий — входят три подкласса: неосознаваемые автоматизмы; явления неосознаваемой установки; неосознаваемые сопровождения сознательных действий.
Под неосознаваемыми автоматизмами подразумевают обычно действия или акты, которые совершаются без участия сознания, как бы «сами собой». В этих случаях часто говорят о «механической работе», о работе, «при которой голова остается свободной». Вот это состояние — состояние «свободной головы» — и означает отсутствие сознательного контроля.
Следует отметить, что процессы, входящие в подкласс неосознаваемых автоматизмов, имеют двоякую природу. Одни процессы никогда не осознавались, а другие сначала были осознаваемыми, но затем перестали фиксироваться в сознании. Первые процессы составляют группу первичных автоматизмов. Эту группу процессов еще иногда называют автоматическими действиями. В нее входят действия, которые являются врожденными, или были сформированы в первый год жизни ребенка. К их числу относятся сосательные движения, мигание и конвергенция глаз, схватывание предметов, ходьба и многое другое.
Вторая группа явлений, входящих в подкласс неосознаваемых автоматизмов, называется автоматизированными действиями, или навыками. К этой группе действий относятся те, которые вначале были осознаваемыми, т. е. осуществлялись при участии сознания, но затем в результате многократного повторения и совершенствования их выполнение перестало требовать участия сознания, они стали исполняться автоматически. Процесс формирования навыков имеет фундаментальное значение для каждого индивида, поскольку он лежит в основе развития всех наших умений, знаний и способностей.
Многие исследователи проблемы неосознаваемых процессов приводят как пример обучение игре на музыкальных инструментах. Все начинается с простого — обучения правильной посадке, положению рук. Затем отрабатывается аппликатура пальцев и формируется техника исполнения. Постоянные тренировки со временем позволяют перейти на более высокий уровень исполнения музыкального произведения, которое начинает звучать выразительно и чувственно. Так, путем продвижения от простых движений к сложным, благодаря передаче на неосознаваемые уровни уже освоенных действий человек приобретает мастерство исполнения.
Конечно, не надо думать, что в процессе освобождения действий от сознательного контроля человек совсем не знает, что он делает, — контроль деятельности остается. Дело в том, что поле сознания (то есть, та область информации, которая осознается в определенный момент времени) не однородно. Можно выделить фокус сознания, периферию, а также границу, за которой начинается область бессознательного. При выполнении какой-либо деятельности часть действий, наиболее сложных и требующих постоянного контроля, находится в фокусе нашего сознания. Более отработанные или более простые действия оттесняются на периферию нашего сознания, а наиболее освоенные или наиболее простые уходят за границу нашего сознания в область бессознательного. Таким образом, контроль сознания за деятельностью человека в целом сохраняется.
Соотношение отдельных компонентов деятельности и сознания не стабильно. Это происходит потому, что действия, находящиеся в фокусе нашего сознания, постоянно меняются. При достижении уровня навыков отдельные действия оттесняются на периферию, а затем и в область бессознательного, но когда человек начинает совершать много ошибок, например при усталости или плохом самочувствии, то вновь начинает контролировать свои простейшие действия. Подобное явление можно наблюдать и после длительного перерыва в выполнении какой-либо деятельности.
Следует отметить, что именно в изменении степени представленности действий в сознании состоит отличие навыков от автоматических действий, которые при любых обстоятельствах не могут быть осознанными. Необходимо также подчеркнуть, что, рассматривая неосознаваемые механизмы сознательных действий, мы соприкасаемся с проблемой формирования навыка. Этот вопрос всегда привлекал пристальное внимание ввиду его высокой практической значимости. Навык вырабатывается за счет «проторения» путей в мозговых центрах в результате механического заучивания одного и того же действия, «зазубривания». С другой стороны, выработка навыков — это процесс, идущий с двух противоположных сторон: со стороны сознания и со стороны организма. Прежде чем совершить какое-либо действие, его исполнение должно быть отработано на уровне сознания. Поэтому мы произвольно и сознательно вычленяем из сложных движений отдельные элементы и отрабатываем правильное их выполнение. Одновременно, уже без участия нашей воли и сознания, идет процесс автоматизации действия. На этом основаны реальные практики угашения и реорганизации патогенных динамических стереотипов.
Существуют ли автоматизмы в других, не связанных с движением тела, сферах деятельности сознания? Да, и со многими из них мы хорошо знакомы. Например, бегло читая какой-либо текст, мы, не задумываясь над значением отдельных букв, сразу воспринимаем смысл прочитанного. Трансформация графических символов (в данном случае — букв) в логические понятия проходит для нас совершенно незаметно. Аналогичным образом радист, работающий с азбукой Морзе, воспринимая звучание коротких и длинных сигналов, совершенно свободно переводит их в логическое сочетание букв и слов. Однако все это становится возможным лишь в результате длительной тренировки.
Обратите особое внимание на следующую тему. За время своей жизни человек научается огромному числу автоматизированных действий, навыков-автоматов. Большая их часть очень полезна и даже необходима. Однако вместе с тем происходит научение и таким автоматизированным действиям (динамическим стереотипам поведения), которые патогенны по своим последствиям. Научение ложному поведению и патогенные навыки-автоматы являются истинными первопричинами возникновения множества серьезных заболеваний, таких, как гипертония, сердечно-сосудистые заболевания, наркомания, алкоголизм, диабет, всевозможные аллергии, бесплодие, различные язвы идр. Патогенные автоматы можно распознать, локализовать и вывести в видимую часть сознания, чтобы после этого «разуплотнить», угасить, перезаписать. Путем такой перезаписи осуществляется настоящее, безрецидивное излечение, т.к. после устранения болезнетворных автоматических реакций организм человека немедленно приступает к самокоррекции и за ограниченный промежуток времени восстанавливает нормальное функционирование органов и систем.
Перейдем ко второму подклассу неосознаваемых механизмов сознательных действий — явлениям неосознаваемой установки. Понятие «установка» занимает в психологии очень важное место, потому что стоящие за ним явления пронизывают практически все сферы психологической жизни человека.
Установка — это готовность организма или субъекта к совершению определенного действия или реагирования в определенном направлении. Можно предположить, что скорость и точность реагирования человека на какой-то раздражитель зависит от навыка совершать определенные действия, поэтому навык и установка — это одно и то же. Однако понятия «навык» и «установка» абсолютно не тождественны. Если навык проявляется во время осуществления действия, то готовность относится к периоду, предшествующему осуществлению действия.
Существуют различные виды установки: моторная установка — готовность к выполнению конкретного действия; умственная установка, готовность решать интеллектуальные задачи с помощью известных и доступных вам способов; перцептивная установка — готовность воспринимать то, что вы ожидаете увидеть, и т. д.
Установка очень важна для человека, поскольку обеспечивает выполнение заранее спланированного действия в случае внезапной необходимости. Такая готовность даже при воздействии другого, не ожидаемого раздражителя может вызвать выполнение заранее предполагаемого действия, что, конечно, очень часто является ошибкой. Такое явление получило название «ошибки установки».
Например, широко известен проводимый среди детей дошкольного возраста опыт по определению вкуса каши. Сладкая каша с одной стороны тарелки обильно посыпается солью. Детям дают ее пробовать, причем, первым шести-семи испытуемым предлагают сладкую кашу, а последнему — соленую. Под воздействием мнения первых испытуемых о том, что каша сладкая, последний уверен, что каша будет сладкой, и даже почувствовав во рту соль, все равно говорит, что каша сладкая. Чем это объяснить? С одной стороны, боязнью выглядеть не так, как все, а с другой — тем, что в процессе проведения эксперимента, пока испытуемый ждал своей очереди попробовать кашу, в его сознании сформировалась установка, что каша сладкая (поскольку все это говорят), и когда его спросят о том, какая каша, он должен будет ответить, что каша сладкая. Поэтому, даже попробовав соленую кашу, он, следуя групповой установке, все равно говорит, что каша сладкая. В этом примере мы сталкиваемся с явлением осознаваемой установки. Испытуемый, в определенной степени осознанно, дает неверный ответ.
Но бывают явления другого рода, когда установка оказывается неосознаваемой, и это представляет наибольший интерес в контексте рассматриваемой проблемы. Например, при проведении одного эксперимента испытуемому предлагалось оценить объемы шаров. Шары разных объемов испытуемому давали одновременно — один шар в правую руку, другой — в левую. 15 раз подряд в левую руку испытуемому давали шар большего объема, а в правую меньшего. В шестнадцатый раз ему предложили оценить шары одинакового объема, но он не смог этого заметить и по-прежнему утверждал, что объем у шаров различен. При этом разные испытуемые давали один из двух вариантов ответов: а) в левой руке шар меньше, а в правой больше; б) продолжали утверждать, что в левой руке шар больше. Здесь мы сталкиваемся с явлением иллюзии установки. В первом случае — это контрастная иллюзия установки, заключающаяся в том, что испытуемый ожидал, что рано или поздно в левую руку будет предложено взять шар меньшего объема. Поэтому, ощутив изменение объема шара, он, не задумываясь, начинал утверждать, что в левой руке оказался шар меньших размеров. Во втором случае мы сталкиваемся с ассимилятивной иллюзией установки, которая заключается в том, что испытуемый после пятнадцати одинаковых экспериментов ожидает повторения опыта.
Таким образом, установка действительно очень часто неосознаваема. Подтверждением этого является один из вариантов эксперимента по оцениванию объемов шаров. Испытуемого вводили в гипнотическое состояние и предлагали проделать первые пятнадцать установочных проб. Затем ему внушалось, что необходимо забыть все, что он делал. После выхода из гипнотического состояния испытуемый не помнил, что он делал, но когда ему предложили оценить объем шаров уже в состоянии бодрствования, он совершал ошибку, утверждая, что шары разные по объему, хотя на самом деле их объем был одинаковым.
Таким образом, неосознаваемые установки действительно существуют и имеют огромное значение для формирования осознаваемых действий.
Третий класс неосознаваемых механизмов-автоматов — неосознаваемое сопровождение сознательных действий. Существует большое количество неосознаваемых процессов, которые просто сопровождают действие. Например, вы могли видеть, как человек, слушающий музыку, в такт покачивает ногой. Или человек, орудующий ножницами, одновременно с этим двигает челюстями. Лицо человека, который смотрит на другого, порезавшего руку, часто приобретает страдающее выражение, при этом сам человек этого не замечает. И таких примеров очень много. Все эти явления и есть неосознаваемое сопровождение сознательных действий. Следовательно, к неосознаваемым сопровождениям сознательных действий мы относим непроизвольные движения, тоническое напряжение, мимику и пантомимику, а также большой класс вегетативных движений, сопровождающих действия и состояния человека.
Многие из этих процессов, особенно вегетативные компоненты, являются классическим объектом изучения физиологии. Однако все они чрезвычайно важны и для психологии. Во-первых, эти неосознаваемые процессы могут рассматриваться как дополнительные средства коммуникации между людьми. В некоторых случаях они не только придают речи эмоциональную окраску, но и заменяют саму речь. Во-вторых, они могут быть использованы как объективные показатели различных психологических характеристик человека.
Здесь вот на что стоит снова обратить самое пристальное внимание.
Сознательные действия и состояния человека, например, эмоциональные, как правило, сопровождаются совершенно неосознаваемыми физическими действиями -- как внешними, так и «внутренними», скажем, вегетативными. Такими действиями могут быть не только сокращения определенных групп мышц, но выделения различных секреций, изменение состояний морфологических систем – кровеносной, дыхательной, пищеварительной и других. Устойчивые паттерны (модели) умственного поведения и устойчиво повторяющиеся состояния могут приводить к возникновению столь же постоянного «физиологического сопровождения» в виде характерных реакций организма на эти модели и состояния. То есть системы и отдельные органы как бы привыкают к тому, что эти реакции, эти измененные физиологические состояния и есть норма, и начинают производить соответствующую адаптацию. В результате появляется сначала устойчивая функциональная дисфункция (отклонение от физиологической нормы), а потом – и органическая. Таков механизм зарождения и развития огромного количества заболеваний, включая перечисленные.
В качестве иллюстрации воспользуемся нейтральным примером. В 1920-х гг. проводились опыты, в которых изучались феномены, сходные с теми, что проявляются при использовании современных «детекторов лжи». Для этого основатель отечественной нейропсихологии А. Р. Лурия использовал применявшийся для выявления скрытых аффективных комплексов ассоциативный эксперимент К. Юнга. Эксперимент основывался на предъявлении испытуемому перечня слов, на каждое из которых тот должен был ответить первым пришедшим в голову словом. В данную методику были внесены изменения, и испытуемым вместе с называнием ответного слова предложили нажимать на очень чувствительный датчик — мембрану пневматического барабанчика. В результате словесный ответ сочетался с моторной ручной реакцией, что позволяло учитывать не только произнесенное слово, но и то, как оно было произнесено. Эксперимент показал, что человеку легче контролировать внешние действия (слова, движения) и гораздо труднее — мышечный тонус (позу, мимику, интонацию). Так, на различные по значимости для испытуемого слова, произносимые исследователем в качестве стимула, фиксировалась разная моторная реакция при сохранении нейтральной внешней реакции. Подобную методику ее автор А. Р. Лурия назвал сопряженной моторной методикой. Ее валидность и надежность была успешно подтверждена при работе с лицами, находящимися под следствием и подозреваемыми в совершении преступлений.
Современная техника позволяет проводить подобные эксперименты на еще более высоком уровне, с учетом объективных индикаторов, практически не поддающихся контролю со стороны сознания. К таким индикаторам относятся пульс, частота дыхания, артериальное давление, электрическая активность мозга, микродвижения глаз, зрачковая реакция и др. Таким образом, малоосознаваемые реакции могут быть весьма информативными и наиболее действенными как при общении и передаче информации, так и при изучении человека.