Olga Peskova

Пусть каждый, читая евангелие, подчеркнет всё то, что ему кажется вполне простым, ясным и понятным, – синим карандашом, отметив, кроме того, красным карандашом из отмеченного синим слова самого Христа, в отличие от слов евангелистов, и пусть перечтет эти отмеченные красным места несколько раз. И только после того, как он хорошо поймет эти места, пусть снова перечтет и остальные, раньше не понятые им и потому не отмеченные им, места из речей Христа и пусть подчеркнет красным и те из них, которые стали ему понятны. Места же, содержащие слова Христа, оставшиеся совершенно непонятными, а также непонятные слова писателей евангелий, пусть оставит совсем не отмеченными. Отмеченные таким образом красным места дадут читателю сущность учения Христа, – дадут читателю то, что нужно всем людям, и что поэтому Христос сказал так, чтобы все могли понять. Места, отмеченные только одним синим, дадут то, что писатели евангелий говорят понятного от себя. Очень может быть, что при отметках вполне и не вполне понятного различные люди отметят различное, так что понятное для одного покажется темным для другого; но в самом главном все люди непременно сойдутся, и для всех одно и то же покажется вполне понятным. Вот это-то, вполне понятное всем, и составляет сущность учения Христа. Лев Толстой. КАК ЧИТАТЬ ЕВАНГЕЛИЕ И В ЧЕМ ЕГО СУЩНОСТЬ?
Ясная Поляна 22 июня 1896 г.

У этого фильма есть одно потрясающее свойство - после него хочется перечитать оригинал )))

Локшин хотел назвать свое творение Воланд. Вот этого и надо было держаться. Детальки поверхностного слоя перебирают те, кто пытаются найти сходство у двух самостоятельных произведений.

когда пиарщик пробует управлять государством, или как минимум - влиять на принятие решений в государстве, получается как правило так себе, но сам коммуникационный феномен интересен

лет десять назад участвовала в споре про "литературных сталкеров" Дубовицкого, среди которых называли и Пелевина, и Набокова, и даже Борхеса. Возможно, перебор. Но нельзя не отметить, что и Пелевин и Дубовицкий, как нейросеть замешивают несколько литературных стилей, ткут лоскутное одеяло из десятков других произведений, но создают самостоятельный и крепкий нарратив

В этом его гениальность манипулятора смыслам - подать через такой римско-католически-христианско-мистический-кастанедовский ракурс, что мы и предательство съедим как благо!