Работа в Казахстане — опыт москвича (ч.2)

Почему Алматы это не Казахстан

Первая часть моего рассказа вызвала достаточно откликов, среди них были очень приятные и не очень, но это нормально, поэтому продолжаем разговор.

Основной момент, на который мне многие указали после прочтения первой части моих впечатлений, заслуживает отдельного разговора. Как и на родине, где Москва – далеко не вся Россия, Алматы - это не Казахстан. Действительно, если вы живете в Медеуском районе, где-нибудь в Самале-2, катаетесь на лыжах на Чимбулаке, кушаете конину в Беладжио и гуляете в Меге – вы не были в Казахстане вообще. Южная столица и так отличается по качеству жизни от остальной страны (Астана не в счёт), но внутри города есть свои богатые и обычные районы.

Я исходил Алматы вдоль и поперек пешком (рекорд от Кок-Тобе до метро Москва, туда и обратно - местные оценят), покупал постельное белье на «барахолке», лично ставил машину на учёт в новом МВД, менял колодки за Ташкентским трактом... В общем, жить выше Абая и ниже Аль-Фараби – это жить в абсолютно европейском городе. Жить выше Аль-Фараби по Горной – это жить на местной Рублевке. Но увидеть, как метут казашки дорогу перед домом утром в субботу – надо спуститься гораздо ниже. В ту часть Алматы, которую – истинная правда – не будет видно с Медео зимой, когда смог от угольного отопления накроет полгорода, а может и все три четверти. И это в городе, в котором 282 в году светит солнце.

Кстати, кто не разобрался, в Алматы нет привычного москвичам дальше или ближе, зато есть выше и ниже. Город идёт в гору (или спускается с гор), поэтому такси надо просить остановить не после остановки, а ниже остановки. А если водителю больше тридцати – то лучше использовать старые названия улиц (Ленина, Кирова и т.д.) вместо новых.

Деньги

Раз уж мой рассказ стал дробиться на эпизоды, то следующим пусть будет самое важное для большинства - финансы. Приехав в Казахстан, я без труда открыл себе карточку (тогда – Казкоммерцбанка). Просто по загранпаспорту. У меня нерешительно потребовали ИИН (аналог ИНН), но у меня сначала его не было (оформил потом, когда появился годовой контракт). Обошлись без него каким-то образом.

Далее я получал зарплату на эту карту и был налоговым резидентом Казахстана (между РФ и РК есть соглашение, поэтому налоги за меня платил работодатель). Сервисов переводов между РФ и РК тогда не было и первые зарплаты я отправлял домой через такой анахронизм, как Western Union. Потом казахские боги даровали гражданам Каспи банк с его экосистемой и до нынешнего февраля можно было без проблем перевести деньги за две минуты с Каспи на Сбербанк, к примеру. Как сейчас не знаю, но вернуть карту местного банка подумываю.

В Алматы до сих пор сохранилось много обменников, курс в которых скачет как эхо российского рубля в горах Заилийского Алатау. Я получал зарплату в тенге (да, коллеги), она не была привязана к рублям или долларам (мой работодатель – государственная компания). Поэтому я также болезненно, как и все, ощущал все колебания национальной валюты. Вернее двух. И завидовал иностранцам, получавшим оклад в долларах.

Образование

Как я уже говорил, в Алматы мои дети пошли в школу (младшую в детский сад решили не отправлять). Я выбирал учебное заведение по территориальному признаку – средняя школа везде приблизительно одинакового нормального качества. Как и во многих регионах – ценятся учителя с советским прошлым, опытные и немолодые. На момент нашего отъезда сын закончил четвертый класс, а старшая дочь – восьмой.

Образование для дочери стало одной из причин нашего отъезда из Казахстана – для поступления в российский ВУЗ нужен был ЕГЭ, а сдавать казахский язык, обязательный для всех школьников и иметь его к зачету при поступлении (национальные экзамены РК приравнивались тогда к российским) не представлялось хорошей идеей.

По отзывам детей в школе им было здорово, с кем-то из своих одноклассников они общаются до сих пор. Опять же, я не могу сказать за всю страну или весь Алматы, но дети в классе были очень дружные. Это вообще характеристика многих отношений в Казахстане, но такого благожелательного отношения в учебном заведении мы не встречали на родине. Московская школа гораздо более сложная и грубая субстанция.

Из школьных приколов в Алматы больше всего понравилось родительское собрание – только в Алматы при обсуждении успеваемости коллектива можно было поесть плова, а домой «наши гости из Москвы», худые и бледные, по мнению родкома, шли с гостинцами и отбивались от попыток всучить дюжину баурсаков, на ужин.

Еда

Еда – это лучшая песня, которую можно услышать в Алматы. Начну с того, что после нескольких лет в Казахстане я разбираюсь в мясе лучше, чем в вине. Баранью ногу мы покупали каждые выходные (на том же «Зеленом рынке, кто знает - не самое дешевое место в городе), потому что она стоила 500 рублей на наши деньги. Баранина не пахла бараниной никогда – это особенность местного мяса (а вернее условий в которых оно получается).

Любопытный факт, но я ни разу не отравился или почувствовал себя плохо, даже пообедав в бесчисленном числе «узбечек» (недорогие кафе, рассчитанные на большое количество гостей), раскиданных по городу. Обед за 1000 тенге (200 рублей) из салата, лагмана и напитка – это насмешка над бизнес-ланчем в Москве. Да что там говорить, шаурма или плов даже на рынке были такими, каких не найти в столичных ресторанах. Что уж говорить про визиты на местную «шашлык-стрит», где число заведений, где можно вкусно поесть, поражает.

Стоимость большинства продуктов была вообще заметно ниже, чем в Москве (ко мне приезжали родственники из Новосибирска и говорили, что их цены сопоставимы или чуть больше местных). Но главное – это качество продуктов, начиная от местных фабричных молочных и заканчивая множеством овощей (своих и из соседних республик). Бостандыкские помидоры я ел как ягоды. Клубнику с Илика можно было купить в октябре (два урожая за год).

Ужасы Алматы

После того, как я немного рассказал про еду, можно отвлечься и рассказать о негативных моментах, которые были во время нашего проживания в Алматы. Если меня спросят, что было самым плохим за все время, я не задумываясь назову одно – ЖП. Жол полицеясы, дорожная полиция, государство в государстве, при упоминании которых даже у местных меняется благодушное выражение лица.

В Алматы я и жена ездили на своем автомобиле – сначала мне его дали друзья (переоформлял на себя и получал желтые номера нерезидента), потом мы привезли свою машину из Москвы (на автовозе). За неаккуратное перестроение между полосами (задел сплошную линию) следовали крики из матюгальника, включение всех доступных люстр и звуковых сигналов ЖП и длительная (50 метров) погоня до полной остановки. Один из таких эпизодов, когда мы ехали в горы и инспектору показалось, что я нарушил скоростной режим, закончился почти часовым разбирательством и требованием немыслимых благодарностей, обвинением в приеме алкоголя, обещаниями что меня выведет на чистую воду "брат на экспертизе" и как результат - вызовом моих казахских друзей, которые за 1 минуту общения освободили меня из этого плена с фразой «да он просто шутил» (без взяток, упомянули нужных людей).

После получения этого ценного опыта в машине жены стояли: камера спереди, камера сзади (снимала происходящее за машиной), все необходимые знаки и символы, номера были протерты до блеска, а встреча с полицией обычно заканчивалась так: они подъезжали сзади, смотрели на чистые московские номера и скоростной режим, перестраивались параллельно и смотрели, что ребенок в кресле и пристегнут, а потом обгоняли нашу машину и следили за тем, чтобы фары были включены. Под победную улыбку жены сотрудники полиции улыбались и разводили руками – придраться было не к чему.

Стоит добавить, что такое поведение требовало определенного привыкания и для опытного водителя не замечать ЖП не составляло уже никакого труда. Долги и нервы вернулись нам стократно во время обратной поездки в Москву – за 4012 километров, включая путь через Шымкент, Арал и Байконур нас не остановили ни разу.

Других ужасов в Алматы я не припомню. Да и эти меркнут на фоне других впечатлений.

Когда мы возвращались домой, мы останавливались посмотреть на бескрайнюю степь. Ты один на дороге, а до горизонта бесконечный живой ковер. Когда ветер был тих - степь желтая. Когда ветер усиливался - она окрашивалась в изумрудные цвета. А когда ветер столбом придавливал траву - на километры до горизонта бежал синий, сиреневый цвет. Будто бог пальцем водил по земле.

Продолжение следует.