Концепция «Copyleft»

Недавно в одной из статей мы рассказывали об англо-американской и романо-германской системах охраны авторских прав. В современном мире, несмотря на условное подразделение правопорядков на указанные системы, у большинства людей авторское право ассоциируется со специальным обозначением © (copyright).

Copyright буквально переводится с английского языка как «право на копирование», а не как «авторское право» вопреки расхожему заблуждению. Некорректная интерпретация связана с тем, что в странах, использующих англо-американскую систему правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности, именно copyright как имущественное правомочие имеет центральное значение в регулировании отношений по использованию охраняемых объектов. В российской же правовой действительности, равно как и в правовой среде стран, придерживающихся романо-германской концепции, большая роль отводится личным неимущественным правам, тогда как «право на копирование» (или более корректно — право на воспроизведение) играет второстепенную роль.

Многие наверняка помнят из школьного курса физики третий закон Ньютона, в соответствии с которым «любому действию всегда есть равное и противоположное противодействие». Безусловно, установленное и преобладающее правовое регулирование в сфере отношений авторов произведений и пользователей не могло не вызвать обратной реакции, в результате которой возникли различные течения, не признающие концепцию copyright, или юридические подходы, признающие расширение пределов свободного использования результатов интеллектуального труда для неограниченного круга лиц и поддерживающие переход всех или большинства объектов авторских прав в общественное достояние. Наиболее популярная из таких альтернативных систем — концепция «copyleft», о которой обычно не пишут в учебниках и научной литературе. А мы расскажем.

Как ни странно, концепция «copyleft» впервые возникла в IT-среде как некий сатирический ответ на установившийся правопорядок — copyright. «Сopyleft» — это игра слов, которая пародирует понятие «copyright» и буквально переводится как бессмысленное «лево на копирование» (в противоположность «праву на копирование»), а не как «авторское лево» (в противоположность «авторскому праву»), что является неправильной интерпретацией. Логотип «copyleft», что вполне логично, — зеркальное отражение логотипа «copyright».

Чаще всего «автором copyleft» называют Ричарда Мэттью Столлмана — американского программиста, основателя движения свободного ПО и проекта GNU по разработке свободного программного обеспечения — от примитивных текстовых редакторов до операционных систем. Именно он сформулировал базовые постулаты копилефта, которые развивает и доводит до широкой аудитории по сей день и о которых мы поговорим подробнее чуть ниже. Официальный сайт —https://www.gnu.org/. Основной тезис, лежащий в основе придуманной Столлманом системы, — программы должны быть свободными, а у пользователей должна быть свобода выполнять, копировать, изучать, править и улучшать программу.

Одно из первых упоминаний термина «copyleft» было зафиксировано в 1976 году, когда разработчики языка программирования Tiny BASIC, описывая свой продукт, разместили следующую ироничную запись: «@ COPYLEFT ALL WRONGS RESERVED» (источник). Приведенная формулировка — очередная шутливая интерпретация устоявшегося штампа «© All rights reserved», размещаемого на большинстве англоязычных ресурсов в футере (нижней части сайтов) и представляющего собой не что иное, как информацию об обладателе исключительных прав на соответствующие охраняемые объекты.

Следует, однако, отличать копилефт как идеологию, пропагандируемую широким кругом активистов (движение за свободные программы), от копилефта как правовой конструкции.

Если рассматривать copyleft в юридической плоскости, то на настоящий момент концепция реализуется через различные формуляры лицензионных договоров, которые опубликованы, в частности, на сайте вышеупомянутой организации GNU:

• Стандартная общественная лицензия GNU;
• Меньшая стандартная общественная лицензия GNU;
• Стандартная общественная лицензия GNU Афферо;
• Лицензия свободной документации GNU;
• Лицензии для работ другого типа.

В данном контексте детальное обозрение каждого из приведенных документов видится нецелесообразным и весьма обременительным, поэтому любой желающий может ознакомиться со всеми вариантами лицензий самостоятельно и при необходимости провести сравнение. Мы же остановимся на некоторых ключевых аспектах, характеризующих копилефт.

Копилефт основывается на следующих принципах:

• лицензионное соглашение должно допускать воспроизведение (копирование) текста охраняемого объекта (произведения или программы) со ссылками на оригинальный результат интеллектуальной деятельности, автора (соавторов) и данную лицензию;
• лицензионное соглашение должно допускать переработку текста оригинального объекта при условии указания ссылки на полный список осуществленных изменений (модификаций);
• дальнейшее предоставление прав на использование производного объекта, созданного на основе оригинального объекта, третьим лицам (или сублицензирование) допускается только на тех же условиях, на каких лицензия предоставлялась изначально.

Нередко копилефт называют разновидностью свободных лицензий (Creative Commons). Об этом, например, свидетельствует упоминание копилефта на официальном сайте лицензий Creative Commons, а также на тематическом русскоязычном сайте. Обзор существующих лицензий Creative Commons — тема отдельного исследования. В настоящей статье осветим лишь главные отличия копилефта от свободных лицензий:

• не все виды Creative Commons допускают переработку оригинального объекта (например, Attribution Non-Commercial No Derivatives), тогда как ядро copyleft — это допустимость переработки оригинального объекта любыми лицензиатами;
• базовое требование copyleft — всё последующее лицензирование по цепочке должно осуществляться на тех же условиях, на которых осуществлялось изначальное, тогда как большинство лицензий Creative Commons, как правило, не ставят существенных ограничений в отношении сублицензирования.

Возможно ли применение copyleft в российском правопорядке? По нашему мнению, применение концепции copyleft к отечественным реалиям представляется затруднительным, поскольку условия вышеприведенных документов во многом входят в противоречие с нормами действующего гражданского законодательства. Так, конструкция copyleft предполагает, что создатель производных объектов является участником лицензионных правоотношений, не является полноценным правообладателем, в связи с чем в достаточной степени ограничивается в распоряжении своими правами, тогда как в соответствии со ст. 1260 ГК РФ создание лицом производного объекта влечет признание за ним авторства при условии соблюдения авторских прав правообладателя оригинального результата творческой деятельности. Другими словами, копилефт заставляет создателя производного объекта отказаться от своего исключительного права запрещать использование своего производного результата интеллектуального труда третьим лицам, тогда как по российскому гражданскому законодательству ограничение в правах правообладателя таким образом недопустимо.

Кроме того, копилефт предписывает лицензиату действовать в установленных основной лицензией рамках при сублицензировании, что по сути являет собой определенные обременения, тогда как в контексте действия свободы договора по ГК РФ стороны обычно свободны в выборе контрагентов, условий договоров, а также в выборе модели договорных связей; специальные нормы о сублицензировании не устанавливают жестких рамок (за исключением возможности сублицензирования только в пределах правомочий, переданных в пределах основной лицензии).

Таким образом, мы осветили основы идеологии и правовой конструкции «copyleft». Далее обратимся к правоприменению и поищем характеристики копилефта там.

Сложно себе это представить, но концепция «copyleft» однажды даже кратко освещалась в одном из решений судов общей юрисдикции. Так, в деле № 2-5184/2014, рассмотренном Центральным районным судом города Тула, с иском о признании публичного исполнения музыкальных произведений (фонограмм) в магазине незаконным к ООО «Тульские информационные технологии» в защиту неопределенного круга лиц обратился Новомосковский городской прокурор. По инициативе небезызвестной Всероссийской организации интеллектуальной собственности (ВОИС). Новомосковская городская прокуратура провела выездную проверку юридических лиц, у которых отсутствуют соответствующие лицензионные договоры с правообладателями, которые обычно предлагает заключить названная организация по управлению правами на коллективной основе (ОКУП). В рамках проводимых проверочных мероприятий сотрудниками было установлено, что в торговом зале магазина «Спар» на стенах размещались колонки, посредством которых происходило публичное исполнение фонограмм музыкальных произведений различных правообладателей. В подсобном помещении уполномоченные должностные лица обнаружили музыкальную систему, с помощью которой владельцами магазина осуществлялось управление озвучиванием помещения магазина.

Представитель ООО «Спар Тула», в собственности которого находится торговая точка, пояснил, что магазин «Спар» самостоятельно не осуществлял публичное исполнение спорных музыкальных произведений, поскольку ранее ООО «Спар Тула» (арендатор) заключило с ООО «Тульские информационные технологии» (арендодатель) договор аренды помещений, в соответствии с которым арендодатель обязался разместить принадлежащую ему на праве собственности систему автоматического воспроизведения аудиоинформации в торговом зале магазина «Спар» для возможного озвучивания на объекте сигналов оповещения, служебной информации и рекламных аудио-роликов; при этом ООО «Тульские информационные технологии» гарантировало, что в соответствии с действующим законодательством РФ имеет все необходимые для этого разрешения, а также несет ответственность за нарушение законодательства РФ в сфере авторских и смежных прав в полном объеме самостоятельно.

Уже традиционно (вероятно, со слов представителей ВОИС, переданных прокурором), иллюстрируя позицию истца, Суд повторил шаблонную формулировку для всех ОКУП, не основанную на каких-либо объективных данных:

Публичное исполнение фонограмм используется с целью создания музыкального фона в залах обслуживания и благоприятной атмосферы для посетителей заведения, то есть для увеличения оборота организации и привлечения дополнительной прибыли, в том числе улучшения труда для наемных работников, что также способствует увеличению оборота организации путем улучшения качества обслуживания. …

В силу ст. 50 Гражданского кодекса РФ основной целью своей деятельности юридические или индивидуальные предприниматели имеют извлечение прибыли. Функционирование всех их подразделений (например, музыкантов, барменов, включающих технические устройства по воспроизведению музыкальных произведений и фонограмм и т.д.), в конечном счете, направлены на получение дохода и извлечение прибыли. Таким образом, независимо от того отражены или нет в бухгалтерском отчете или смете за обслуживание данные об использование в деятельности того или иного предприятия общественного питания или торговли публичного воспроизведения произведений или фонограмм - целью данного правонарушения является извлечение дохода.

Кстати, поделитесь своим мнением. Интересно, сможем ли мы опровергнуть мнение ОКУП.

В качестве контраргумента ответчик указал, что им был заключен лицензионный договор о предоставлении права использования обнародованных произведений путем сообщения по радио с помощью кабеля. Данный довод был отклонен судом, поскольку представленный договор предусматривает защиту права авторов произведений, распространяемых с помощью радио, тогда как предметом иска по делу являются права правообладателей фонограмм, которые исполняется с помощь радио.

В контексте размышлений об открытых лицензиях правоприменитель дал небольшую характеристику правовой концепции «копилефт»:

Использование открытых (свободных) лицензий, аналогичных лицензиям Creative Commons, регулируется ст. 1286.1 ГК РФ, в которой закреплено, что автор или иной правообладатель может предоставить пользователю открытую (простую, неисключительную) лицензию на использование его произведения. Открытая лицензия является договором присоединения, и условия такой лицензии должны быть доступны широкой общественности и размещаться таким образом, чтобы пользователь (лицензиат) мог ознакомиться с ними перед началом использования произведения.

Принятие условий открытой лицензии путем совершения действий, указанных в лицензии (например, принятие условий лицензии путем «клика» на соответствующую кнопку в режиме онлайн), приравнивается к письменной форме договора (ст. 438 ГК РФ), что придает открытым лицензиям, размещенным в сети Интернет, юридическую силу. Пунктом 2 ст. 437 ГК РФ регулируется использование открытых лицензий, аналогичных лицензиям, предусматривающим распространение произведения на тех же условиях, на которых оно предоставлено автором (копилефт), и создание производных произведений.

В сущности суд отметил, что копилефт — это аналог открытых (или свободных) лицензий. О поправках, связанных с введением открытых лицензий и института публичного заявления правообладателя, мы уже писали здесь.

По итогам рассмотрения дела исковые требования были удовлетворены частично — использование фонограмм в магазине «Спар» было признано незаконным.

Итак, в этот раз мы привлекли внимание читателей к интересной концепции «copyleft», традиционно противопоставляемой системе копирайта и устоявшимся постулатам авторского права. Несмотря на трудности применения рассмотренной концепции к российскому правопорядку, изучение подобных тем и знание правовых механизмов, используемых в мире, полезны для расширения кругозора в сфере интеллектуальной собственности.