(Со-)авторство в интервью

Интервью как жанр приобретает всё большую популярность в современную цифровую эпоху, причём в самых разных форматах — начиная от издавна преобладающего текстового до видеоинтервью и подкастов. Однако далеко не каждый контентмейкер сегодня задумывается о том, кто является автором соответствующего результата интеллектуальной деятельности и какие последствия могут возникнуть в случае, если на берегу корреспондент (спрашивающий) и респондент (отвечающий) не договорятся о дальнейшем использовании созданного творческого продукта. Преследуя наши постоянные цели — актуальность и прикладной характер, мы решили разобраться в данной неоднозначной теме, поставить ключевые вопросы и дать на них понятные широкому кругу лиц ответы.

Начать логичнее всего было бы с определения понятия «интервью». Его эталонная дефиниция выглядит примерно так:

Между тем, с нашей точки зрения, интервью может пониматься шире, в нескольких аспектах, как:

— разговор двух или более лиц, при котором одно лицо (интервьюер или корреспондент) задает вопросы другим лицам (интервьюируемым, опрашиваемым, респондентам, собеседникам), а респондент (респонденты) отвечают на заданные вопросы;

— разновидность репортажа, при котором происходит опрос очевидцев с места событий;

— самостоятельный жанр журналистики, а также отдельный метод исследования в социологии, психологии, маркетинге, PR и HR.

Рассматривая интервью как некий комплексный объект, следует отдельно осветить стороны, которые принимают участие в этом действе.

Субъекты интервью:

Говоря привычным цивилистическим языком, необходимо заметить, что допускается множественность лиц как на стороне корреспондента (когда, например, два журналиста опрашивают одного человека), так и на стороне респондента (предположим, когда корреспондент беседует с массовкой, идя по улице).

Охраноспособность интервью. Как известно, традиционными критериями охраноспособности произведений выступают:

Безусловно, нельзя категорично утверждать, что любое интервью – это охраняемый объект авторских прав. Отнесение того или иного результата интеллектуальной деятельности к охраняемым законом объектам – это всегда вопрос оценки, которую производит правоприменитель по своему внутреннему убеждению. Однако не следует забывать о презумпции творческого характера произведений, установленной п. 80 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление Пленума ВС РФ от 23.04.2019 № 10):

«При этом надлежит иметь в виду, что, пока не доказано иное, результаты интеллектуальной деятельности предполагаются созданными творческим трудом.

Необходимо также принимать во внимание, что само по себе отсутствие новизны, уникальности и (или) оригинальности результата интеллектуальной деятельности не может свидетельствовать о том, что такой результат создан не творческим трудом и, следовательно, не является объектом авторского права».

Конечно, сам по себе разговор двух людей на улице не может являться охраняемым объектом. Однако в большинстве случаев интервью как минимум с позиции респондента представляет собой результат импровизации (если отвечающий реагирует на вопросы спонтанно). При этом «импровизировать» обычно — это «исполнить (-нять) художественное произведение, создавая его в момент исполнения» [2]. Следовательно, при наличии импровизированных ответов в интервью наличие творчества в нём будет уже предполагаться.

В случаях же, когда интервью не основано на импровизации, оно тоже, как правило, предполагает привнесение как корреспондентом, так и респондентом определенного творческого вклада при подготовке к разговору. Именно поэтому такой разговор в виде совокупности реплик, носящих творческий характер, можно квалифицировать как объект авторских прав.

Кроме того, не следует забывать и о том, что нередко содержательная составляющая интервью может выводить из-под охраны такой результат интеллектуальной деятельности, поскольку в соответствии с пп. 4 п. 6 ст. 1259 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) не являются объектами авторских прав сообщения о событиях и фактах, имеющие исключительно информационный характер. При этом нам прекрасно известен базовый постулат права интеллектуальной собственности о том, что правовое регулирование распространяет свою охрану на форму, а не на содержание, — мы его не опровергаем, а лишь отмечаем, что в некоторых ситуациях содержание отчасти может влиять на квалификацию и его нельзя не учитывать.

Относительно объективной выраженности интервью можно констатировать, что в настоящее время такие результаты интеллектуальной деятельности выпускаются в самых разных форматах. В журналистской среде наиболее популярным вариантом изложения интервью служит текстовый формат, всё большую распространенность получают интервью в аудиоформате (или подкасты), на телевидении и на известных видеохостингах преобладающим является видеоформат бесед.

Вместе с тем, учитывая приведённые форматы, требуется также упомянуть о конфликте «сложного объекта», а именно о том, как следует воспринимать интервью во всех форматах, кроме традиционного, текстового: в качестве одного целостного объекта или отделяя интервью как самостоятельное произведение от аудиозаписи/видеоролика?

По нашему мнению, интервью является смысловым наполнением соответствующих аудиозаписи или видеоролика. Поэтому наиболее правильно рассматривать интервью отдельно от аудио- или видеозаписи. Более того, в таких ситуациях возможно также говорить об использовании произведения в составе сложного объекта, не всегда ограничиваясь формулировкой «использование объекта, специально созданного для включения в сложный объект» (поскольку интервью часто может иметь самостоятельную ценность и использоваться для разных целей, как мы убедимся далее).

Не вдаваясь в подробности в настоящем материале, обозначим, что использование каких-либо охраняемых произведений в составе сложных объектов — тема отдельной дискуссии, которую мы обязательно развернём в рамках блока исследований, посвященных кинопроизводству.

Нельзя не затронуть и еще один краеугольный камень: некоторые юристы считают, что интервью можно квалифицировать в качестве объекта смежных прав, исполнения. Чисто технически такой подход имеет право на существование, когда корреспондент и респондент декламируют в видеоролике или на аудиозаписи полностью согласованный заранее и надлежащим образом оформленный текст интервью, обладающий определенной степенью креативности (иными словами, действуют по сценарию). Но с практической точки зрения подобная квалификация выглядит экзотической и в отечественной правоприменительной практике широко не обсуждалась.

В случае же, когда с одной или обеих сторон присутствует импровизация, применение норм об исполнении исключается постольку, поскольку это противоречило бы основной дефиниции исполнения как такового, сформулированной в пп. 6 п. 2 ст. 1270 ГК РФ и предполагающей представление вживую или с помощью технических средств конкретного произведения, а не абстрактных словесных формул.

Обсуждение нюансов, касающихся сложного объекта и возможной квалификации интервью как исполнения, главным образом направлено на решение проблемы так называемой «очистки прав»: при создании того или иного конечного творческого продукта организатор такого процесса должен заранее позаботиться о снятии будущих потенциальных претензий, затрагивающих охраняемые объекты, включённые, например, в видеоролик (такими объектами могут выступать как интервью в виде текстового (литературного) произведения, так и исполнение как объект смежных прав).

Итак, мы разобрали общие вопросы, связанные с правовой природой интервью. Далее проанализируем немногочисленные судебные споры, предметом которых являлся данный объект.

Поскольку вопросы, связанные с авторством/соавторством, чаще всего поднимаются в судах общей юрисдикции (ввиду того что личными неимущественными правами по закону могут обладать только физические лица, а право авторства — одно из личных неимущественных прав), считаем логичным начать обзор правоприменительной практики именно с них.

I

Дело № 2-994/15. В Ленинский районный суд города Махачкала Республики Дагестан обратился гражданин И. (Истец) с требованиями об обязании дать опровержение, указать в тексте интервью истинного автора интервью — Истца, о взыскании компенсации за нарушение личных неимущественных прав (права авторства и права автора на имя), компенсации морального вреда к главному редактору газеты гражданке Т. (Ответчик). Суть нарушения, по мнению Истца, состояла в размещении в указанном печатном издании статьи с интервью с изменением названия материала и с указанием в роли автора некого третьего лица, которое не участвовало в интервью. По поручению редактора отдела литературы одного из местных СМИ Истец встретился с председателем Союза писателей Республики Дагестан гражданином А. (Респондент) и взял у него интервью для еженедельника, выходящего на лезгинском языке (Печатаное издание 1). При встрече Респондент попросил Истца подготовить данный материал также на русском языке, чтобы Респондент не давал интервью повторно другой газете (Печатаное издание 2), главным редактором которого является Ответчик. Договоренность между Истцом и Респондентом была исполнена, Истец после завершения интервью отнес вариант на русском языке и фотографию Респондента в Печатаное издание 2, однако впоследствии обнаружил, что Печатное издание 2 выпустило статью на русском языке под авторством третьего лица и изменило заголовок без согласия Истца. Возмутившись сложившейся ситуацией, Истец неоднократно обращался к Ответчику как к главному редактору Печатного издания 2 с требованиями прекратить нарушение его авторских прав, но вразумительной реакции от Ответчика так и не добился, в связи с чем был вынужден обратиться в суд.

Возражая против заявленных Истцом требований, Ответчик уточнил: после получения от Истца материалов был установлен контакт с Респондентом, по согласованию с которым было принято решение о публикации интервью в Печатном издании 2 именно в таком виде и под редакционным псевдонимом, при этом мнение Истца при обнародовании статьи не учитывалось, поскольку Истец подготовил интервью на лезгинском языке для Печатного издания 1 по своей инициативе и передал его в Печатное издание 2 добровольно. Кроме того, Ответчик сослался на локальный акт Печатного издания 2 — условия публикации, в соответствии с которыми материалы, подготовленные не по заказу редакции, работниками сторонних учреждений публикуются под редакционным или персональным псевдонимом; редакция Печатного издания 2 оставляет за собой право редактировать поступившие материалы по своему усмотрению.

Разрешая указанный спор и удовлетворяя исковые требования, Ленинский районный суд города Махачкала Республики Дагестан дал следующие разъяснения относительно квалификации интервью в качестве охраняемого объекта:

«Суд соглашается с доводами стороны Истца о том, что для создания интервью, формированием вопросов, их заданием, оформлением, согласованием, предоставлением на публикацию Истцом было потрачено его личное время, интеллектуальные и творческие способности. В связи с этим данное интервью суд признает объектом авторского права и его автором Истца.

В обоснование требования о том, что опубликованной в этой же газете автором фото Респондента является он — Истец представил в суд компакт-диск с фотографиями Респондента в общественном мероприятии. Оснований ставить под сомнение авторство фото Истца нет».

Интересно отметить, что в данном деле правоприменитель счёл возможным признать автором только Истца (корреспондента) и не установил наличие соавторства. Кроме того, суд первой инстанции подверг критике довод Ответчика о действии в данной ситуации локального акта редакции Печатного издания 2, посчитав, что названные условия публикации не являются законом, а потому не могут распространяться на третьих лиц. Апелляционная инстанция в лице Верховного суда Республики Дагестан оставила Решение Ленинского районного суда города Махачкала Республики Дагестан в силе.

II

Дело № 2-427/18. Гражданин П. (Истец) обратился в Октябрьский районный суд города Санкт-Петербург с требованиями о взыскании компенсации за нарушение исключительного авторского права, компенсации морального вреда, запрете распространения книги к ООО «Петропечать» (Ответчик 1) и известному ведущему телеканала «РЕН-ТВ» Игорю Прокопенко (Ответчик 2). В эфире телевизионного канала «РЕН-ТВ» была показана передача из цикла «Территория заблуждений с Игорем Прокопенко», в которой были продемонстрированы фрагменты интервью с Истцом. Впоследствии Истец выяснил, что данное интервью без согласия Истца было также опубликовано ООО «Издательство «Эксмо» в книге «Тайны древних цивилизаций», автором которой является Ответчик 2, при этом Ответчик 1 являлся распространителем экземпляров литературного произведения. По мнению Истца, Ответчик 1 при изъятии соответствующих фрагментов интервью существенно исказил смысл, Истец не разделяет те идеи, которые были проиллюстрированы цитатами из его интервью, однако из общего контекста следует вывод, что он их поддерживает.

Комментируя возможность признания фрагментов интервью, которое Истец дал в качестве респондента, охраняемым объектом авторских прав и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции уточнил:

Процитированное судебное решение на первый взгляд напоминает «сборную солянку» и не может не вызывать ряд вопросов: складывается ощущение, что судья, разрешавший данный спор, был занят не столь исследованием конкретных обстоятельств дела, сколь демонстрацией собственных глубоких и разносторонних познаний в сфере интеллектуальной собственности. Поэтому судебный акт имеет как преимущества, так и недостатки. Разберемся подробнее.

С одной стороны, выглядит достаточно противоречивой логика правоприменителя, согласно которой он сначала невольно применяет к спорным правоотношениям норму о цитировании (пп. 1 п. 1 ст. 1274 ГК РФ), которая предполагает изъятия не только из охраняемых, но и из правомерно обнародованных произведений, а впоследствии утверждает, что фрагмент интервью с участием Истца не является объектом авторских прав, квалифицируя объект в качестве сообщения о событиях и фактах, имеющего исключительно информационный и общеизвестный характер. На наш взгляд, данные подходы являются взаимоисключающими и не могут применяться к одной и той же ситуации. Помимо этого, далее идут рассуждения относительно признания субъекта, обратившегося в суд с исковым заявлением, ненадлежащем истцом в связи с заключением им ранее договора об отчуждении исключительного права на сценарий, который включал в себя в том числе спорное интервью (которое с точки зрения того же судьи ранее было признано неохраняемым с позиции авторского права). Напрашивается закономерный вопрос: как можно передать исключительное право на объект, который не существует в правовом поле?

С другой стороны, видятся ценными разъяснения, касающиеся правовой природы интервью: сама по себе дефиниция, определяющая интервью как беседу журналиста с каким-либо лицом; мнение суда относительно множественности лиц на стороне автора в случае с интервью, где авторские права принадлежат как лицу, давшему интервью, так и лицу, проводившему его.

Санкт-Петербургский городской суд, являющийся апелляционной инстанцией по делу, возникших у нас сомнений в отношении правильности применения действующего законодательства не развеял и, так сказать, «поддержал беспорядок». Оставляя Решение суда первой инстанции в силе, он согласился и с уместностью цитирования, и с неохраноспособностью фрагментов интервью, и с отчуждением исключительного права на не существующий в правовом поле объект, и с ненадлежащим истцом. Не смутило ничего и Третий кассационный суд общей юрисдикции, который в своём Определении от 17 августа 2020 года полностью согласился с позициями нижестоящих инстанций и оставил их судебные акты в силе.

Далее рассмотрим немногочисленную практику арбитражных судов и посмотрим, насколько подходы в одной и другой юрисдикциях отличаются друг от друга.

III

Дело № А35-11291/2011. В Арбитражный суд Курской области (далее — АСКО) с исками о запрете использовать авторский материал и взыскании компенсации за нарушение исключительных прав к ООО «Курск МВ» (Ответчик) обратилось Коммандитное товарищество «ООО «Бауэр СНГ» и компания» (Истец). Истец являлся правообладателем материала с интервью с Максимом Галкиным, опубликованного в журнале «Тайны «звезд». Ответчик разместил спорный объект на своем сайте без разрешения правообладателя и не снабдил его ссылкой на первоисточник, в связи с чем, как полагал Истец, нарушил исключительное право последнего. Возражая, Ответчик уточнял, что не использовал произведение Истца, а разместил на своем сайте часть текста, который находился в свободном доступе в сети Интернет на официальном сайте Максима Галкина, в объеме, оправданном целью цитирования. Отказывая в удовлетворении заявленных требований из-за недоказанности факта использования Ответчиком именно принадлежащего Истцу произведения и отклоняя довод Ответчика о том, что интервью не может являться объектом авторских прав, АСКО разъяснил:

«Содержание спорной статьи (интервью) не сводится к механическому воспроизведению ответов на произвольные вопросы, а является результатом творческой деятельности, в результате которой создается произведение.

Интервью, таким образом, является особым видом произведений, созданных в соавторстве».

В вышестоящих инстанциях Решение АСКО не обжаловалось.

IV

Дело № А33-21053/2013. В практике упоминание слова «интервью» чаще всего встречается в связанных с защитой деловой репутации спорах, которые мы в рамках настоящего исследования сознательно не затрагивали, поскольку в них не содержалось необходимой информации, касающейся квалификации интервью как охраняемого или неохраняемого объекта авторских прав или характеристики субъектов, принимающих участие в интервью. Между тем, в некоторых делах, в которых стороны заявляют иски о защите деловой репутации, равно как и в данном деле, присутствуют краткие оценки роли лиц в создании интервью. Так, комментируя аспекты соответствия действительности и критерию «порочности» сведений, отраженных в интервью, Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа разделил статусы корреспондента и респондента и подчеркнул: автором спорной статьи [в жанре интервью] является гражданин М., интервьюируемым лицом - гражданин Б.. По сути кассационная инстанция лишила респондента возможности претендовать на авторские права на интервью, что, с нашей точки зрения, не является правильным подходом.

Таким образом, у большинства правоприменителей как в общей, так и в арбитражной юрисдикции, которые разрешали касающиеся интервью споры, сложилось единое мнение относительно возможной квалификации интервью в качестве охраняемого объекта авторских прав. Между тем, пока не наблюдается единообразия в плане ролей субъектов интервью (являются ли корреспондент и респондент соавторами или же у интервью один автор — интервьюер?). С нашей точки зрения, однако, целесообразно признавать корреспондента и респондента соавторами интервью.

Если Вы создаете интервью и хотите исключить возможные риски, связанные с дальнейшим преследованием Вас со стороны респондента за нарушение исключительных прав, то перед созданием интервью подумайте, каким образом оформить правоотношения, — возможно, необходимо будет заключить с интервьюируемым договор, в котором нужно будет либо предусмотреть безоговорочное отчуждение исключительного права на интервью в Вашу пользу, либо предусмотреть комфортный порядок дальнейшего использования объекта для обоих субъектов.

При заимствовании фрагментов интервью необходимо спрашивать согласие не только корреспондента, но и респондента, если копируемый фрагмент затрагивает реплики того и другого.

При создании сложных объектов (например, видеоконтента) следует предусмотреть «очистку прав», учитывая возможность включения интервью в качестве охраняемого литературного произведения или объекта смежных прав (исполнения) в сложный объект.

В заключение просим Вас поделиться мнением.

Список использованных источников

[1] Толковый словарь современного русского языка, Д.Н. Ушаков – М.: «Аделант», 2014. – стр. 194-195.

[2] Ожегов С. И. и Шведова Н. Ю., Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук. Институт русского языка им. В. В. Виноградова. - 4-е изд., дополненное. - М.: ООО «А ТЕМП», 2006. - стр. 245.