Обследовав шишки и впадины на моей голове, он вручил мне характеристику, которую я, вернувшись к себе в «Лэнгем-отель», прочёл с большим интересом и не без удовольствия. Это был портрет самозванца, который не походил на меня ни единой крохотной чёрточкой. Выждав три месяца, я снова отправился к Фаулеру и послал ему визитную карточку, на которой были указаны мой литературный псевдоним и фамилия. Я унёс от него вторую характеристику, в которой были отмечены некоторые черты, действительно мне очень свойственные; но зато эта характеристика не имела ни малейшего сходства с полученной ранее. Эти два случая зародили во мне недоверие к френологам, и я не расстался с ним до сего дня. Сознаю, что мои сомнения должны были бы относиться более к Фаулеру, нежели к френологии в целом, но я не более, чем человек, и подвержен всем человеческим слабостям»