Сгоревшие рукописи и романы Голосовкера

Рукописи Я.Э. Голосовкера — филолога-классика, писателя, переводчика, философа — горели дважды: в 1937 году их сжег друг Голосовкера, после того, как Голосовкер еще в 1936 году был репрессирован. В 1943 году часть рукописей сгорела вместе с домом, где они хранились. И дважды эти рукописи возвращались к жизни. Их восстанавливал по памяти автор, посвятивший этому вторую половину своей жизни. Через двадцать лет после смерти Я.Э. Голосовкера, в 1987 году, уже не в единственном экземпляре, в двадцатитысячным тиражом вернули нам часть огромного наследия Голосовкера издатели его архива — Н.В. Брагинская и Д.Н. Леонов.

Я (Фрумкина Р.М., лингвист — прим. Морозова А.А.) впервые узнала историю книги Голосовкера «Достоевский и Кант», оказавшей немалое влияние на нас, «людей шестидесятых годов» (странно, что я сама уже принадлежу к каким-то «людям»). Отвергнутая рукопись со словами: «Ну, Достоевский — это еще куда не шло, но еще и Кант?!» была вручена сотруднику издательства Евгению Михайловичу Кляусу для возврата автору — они, оказывается, жили по соседству.

Е.М. Кляус знаком с Яковом Эммануиловичем не был, и, как я поняла, будучи специалистом в другой области, о Голосовкере вообще не слышал. Но заглавие рукописи показалось ему интересным, он открыл ее по дороге — и оторваться уже не смог. Вот передо мной эта книжечка 1963 года издания, фамилия редактора на последней странице, как положено, мелким курсивом; несколько ниже цена — 21 копейка.

Только через 25 лет мы услышали, что, оказывается мог сделать рядовой редактор, не пожелавший быть винтиком. Почему же мы не пишем о тех, кто нас окружает сегодня? Ведь это и есть осознание себя в потоке истории! Какая же огромная часть истории нашей культуры продолжает оставаться устной... [2]

Яков Эммануилович Голосовкер, философ, писатель и переводчик, родился 4 декабря 1890 года. Фантастическое в творчестве автора: автор без сомнения не является фантастом, однако книга «Сказания о титанах» была одной из первых попыток воссоздать ясную и цельную картину мифологического пространства древних греков. В качестве основы «Сказания о титанах» автор использовал эпическую историю противостояния титанов и богов-олимпийцев. Книга Якова Эммануиловича Голосовкера повлияла на ряд фантастических произведений русскоязычных авторов, также построенных на древнегреческом материале, например, на Генри Лайон Олди и Дж. Коуля. [3]

Исследователи творчества Голосовкера находят много совпадений в его ранних рукописях «Сожженный романа» с книгой «Мастер и Маргарита» Булгакова... В автобиографическом очерке 1940 года «Миф моей жизни» Голосовкер назвал «Запись неистребимую» одной из трёх фаз «мифотемы» собственной жизни, то есть одним из главных своих произведений — вместе с мистерией-трилогией «Великий романтик» и философским трактатом «Имагинативный Абсолют». «Имагинативный Абсолют» был издан в 2010-м вместе с другими работами Голосовкера, в 2012-м издан вновь.

Можно найти и другие косвенные доказательства того, что линия заимствования шла от Голосовкера к Булгакову, а не наоборот. М. Чудакова писала, что пёс из первой редакции романа Булгаков «будто забежал» на страницы к Голосовкеру, но гораздо вероятней обратное. Пёс этот, согласно реконструкции Чудаковой, выглядел и действовал вот так: «Пудель <...> дёрнулся, вильнул хвостом, длинным, как змея». Здесь важно не то, что пес — пудель: у Голосовкера как раз собака имеет совершенно неопределённую породу. Пудель же, с одной стороны, — дань личной мифологии Булгакова (он ведь называл себя единственным литературным волком среди литературных пуделей!), с другой стороны — отсылка к «Фаусту» Гете: именно в образе пуделя первый раз Фаусту предстаёт Мефистофель.

Живой пудель появлялся в ранней редакции романа Булгакова, но и в последней версии «Мастера и Маргариты» чёрный пудель, точнее изображение чёрного пуделя, возникает неоднократно. Трость Воланда украшает голова пуделя, во время сатанинского бала на груди Маргариты на золотой цепи также висит изображение пуделя, а нога ее стоит на подушке с вышитым золотым пуделем, которую, для обозначения истинного цвета животного, подкладывает кто-то чернокожий.

Итак, Булгаков был знаком с романом Голосовкера? Теория хороша, однако она разбивается об один-единственный вопрос: где, как и когда Булгаков познакомился с произведением Голосовкера? Предположение Л. Кригер, что он мог случайно натолкнуться на рукопись в каком-то издательстве или у знакомых, более чем наивно. Конечно, и Голосовкер, и Булгаков провели почти всю жизнь почти бок о бок: оба они родились в Киеве, оба учились в киевском университете в одни и те же годы, оба позже перебрались в Москву, один был врачом, другой — сыном известного врача. И все же этого недостаточно, чтобы с уверенностью сказать, что Булгаков случайно мог познакомиться с рукописями вовсе не близкого ему человека.

Известно всего два экземпляра рукописи Голосовкера — один, как уже сказано, отправился в Париж (где Булгаков не бывал), второй до передачи Берингову и ареста находился при Голосовкере. Нет никаких сведений о том, что тот пытался опубликовать рукопись в начале 1930-х. Получить же доступ к рукописи без ведома автора было невозможно. Из воспоминаний знавшего Голосовкера К. Зелинского известно, что ученый довольно ревностно относился к своим трудам, и именно боязнь утратить рукописи дала толчок развитию психического заболевания, обрушившегося на Голосовкера в последние годы жизни, а случайное подозрение в плагиате (притом совершенно необоснованное) привело к разрыву отношений Я. Голосовкера с А. Лосевым.

Не менее очевидно совпадение места действия (Юродом и клиника Стравинского) или ночных полётов над красной Москвой. Как в булгаковском романе, Рукопись Орама/Исуса не сожжена полностью и Художник бережёт некоторые фрагменты текста:

Возможен еще и третий вариант ответа — и у романа Булгакова, и у поэмы Голосовкера есть некий неизвестный нам прообраз, но вариант этот настолько фантастичен, что говорить о нем всерьёз сложно. Можно, конечно, указать произведения, так или иначе повлиявшие и на «Мастера и Маргариту», и на «Сожженный роман». И все же сходство между романом и поэмой будет гораздо большим, чем между этими произведениями и их предшественниками [4]

Автор: Алексей Александрович Морозов

1) «В культуре миру положительных символов противопоставлен мир негативных символов, столь же абсолютных, таких же созданий имагинативного абсолюта. Таковы имагинативно живые образы совершенства, положительные и отрицательные, представленные попарно в их антиподии: Ормузд — Ариман, Христос — Антихрист, Ахилл — Терсит, Осирис — Сет, Ариель — Калибан, и иные воплощения абсолютных понятий добра и зла, доблести и ничтожества. Эти образы совершенства — положительные и отрицательные — помимо своего специфического абсолютного смысла сочетают в себе и иные абсолютные черты: абсолютную красоту и абсолютное уродство, абсолютную отвагу и абсолютную трусость, абсолютную благую мощь и абсолютно гибельную мощь и т. п.»...

Этот и еще 149 материалов VIKENT.RU по теме Символы и метафоры творческой деятельности...

2) Видео: ГЕНИИ, ТВОРЧЕСКИЕ ЛИЧНОСТИ: ИЗУЧЕНИЕ / ИССЛЕДОВАНИЕ

3) Опубликована онлайн-лекция VIKENT.RU № 299 с говорящим названием: СМЫСЛ ЖИЗНИ: ГЛУПЫЯ ЗАВЕЩАНИЯ выдающихся (!) ЛИЧНОСТЕЙ

Продолжение — про умные завещания — 11 декабря 2022 (Воскресенье) в 19:59 (мск), свободная регистрация:

https://vikent.ru/w0/

#vikent_ru #Голосовкер #великиеличности #великиелюди #творческиелюди #творческиеличности #деньрождения #писатель