Он был полон решимости выполнять каждую работу, которая у него была, в меру своих возможностей — будь то воспитание сына или исполнение обязанностей мирового судьи. В 1782 году он вышел на пенсию и полностью посвятил себя воспитанию своих детей, особенно своего сына, который, как он вскоре понял, был необычным ребенком. Отчасти по необходимости (в Полеймье не было школы), а отчасти по собственному выбору — некоторые предполагают, что он хотел дать своему сыну воспитание, подобное тому, которое отстаивал Руссо в Emile, or On Education), неортодоксальное образование Андре-Мари напоминало то, что сегодняшние самодельные педагоги могли бы назвать «необучением»: его поощряли брать на себя ответственность за собственное обучение, предоставляли доступ к библиотеке отца и преподавали разнообразные эклектичные предметы, которые больше всего интересовало его в данный момент.