Из истории частных коллекций России XVIII-XXI веков: собрание графов Румянцевых и БСИИ ASG
Системно занимаясь инвестициями в культуру, то есть инвестициями в будущее, Группа компаний ASG invest завершает работу над очередным инновационным проектом – Музеем частных коллекций в доме Александрова. Залы музея решено назвать в честь российских коллекционеров и меценатов, дабы напомнить о том, как много сделали частные лица для приумножения культурного наследия России и его сохранения. Один из залов будет именоваться залом графов Румянцевых
Сын знаменитого полководца П.А. Румянцева-Задунайского, Николай Петрович Румянцев вошел в историю России не только как государственный деятель, но и крупнейший коллекционер, унаследовавший и планомерно пополнявший уникальные собрания книг, рукописей, живописных произведений, монет, этнографических и исторических материалов.
Получив домашнее образование, по воле императрицы Екатерины II обучался за границей. Владея французским, английским и немецким языками, был одним из наиболее образованных дипломатических и государственных деятелей своей эпохи. В 19 лет стал камер-юнкером двора, затем 15 лет служил послом во Франкфурте-на-Майне.
Почти все дипломаты, служившие в Германии, были вовлечены в процесс приобретения произведений искусства для императорских собраний. Иногда инициатива исходила от них самих, если благодаря личным связям они узнавали о готовившихся аукционах. Нередко сами владельцы коллекций или их наследники обращались к российским дипломатическим представителям с предложением приобрести художественные ценности [7, с. 105].
В течение четырех царствований граф Николай Румянцев пользовался благосклонным вниманием императоров, но пик его карьеры приходится на период правления Александра I. Он занимает такие должности, как министр коммерции, директор водяных коммуникаций и комиссии об устроении в России дорог, затем становится министром иностранных дел. Мирный договор, заключённый Румянцевым во Фридрихсгаме в 1809 году, в результате которого Финляндия вошла в состав Российской империи, принёс ему пожизненное звание государственного канцлера.
Граф был убежденным франкофилом; вступление Наполеона в Россию явилось для него неожиданным и тяжелым ударом, подорвавшим здоровье и вынудившим в 1813 году оставить крупные государственные посты [1, с.65-66].
Умер Н.П. Румянцев в 1826 году в Санкт-Петербурге в своём доме на Английской набережной, не оставив завещания. Выполняя устную волю брата, Сергей Петрович Румянцев передал собрание в казённое ведомство (государству) «на пользу Отечеству и благое просвещение». В 1831—1861 гг. экспонаты музея были открыты для публичного обозрения в петербургском особняке Румянцева. В 1861 году музей переведён в Москву, где вошёл в состав Московского публичного музеума и Румянцевского (тогда писали Румянцовского) музеума. Собрание периодически пополнялось за счёт приобретения коллекций частных лиц.
Румянцевский музей был одним из первых общедоступных в России и сыграл заметную роль в развитии отечественного музейного дела. Историки особо отмечают его роль как музея-«первопроходца» на сложном пути превращения частной коллекции в государственный музей [1, с. 64]. «…сколь приятно мыслить, что имена славных фамилий увековечиваются в потомстве не только политическими и военными государственными заслугами, но и любовью к просвещению», писали современники [6, с.19]
Примечательно, что произведения живописи не являлись для Н.П. Румянцева предметом коллекционирования и в состав его музея не входили, служа лишь украшением интерьера и являясь по большей части семейными реликвиями. И переданы они были братом покойного канцлера С.П. Румянцевым в дар не как составная часть собрания, а как его личное пожертвование [2, с. 333].
В каталоге Румянцевского музея, изданном в 1901 году, значится 636 произведений живописи итальянской, голландской, фламандской, в меньшей степени немецкой и французской школ [3,4,5], что позволяет судить о тождестве принципов собирательства знаменитого канцлера и владельца Большого собрания изящных искусств ASG Алексея Сёмина.
Коллекционирование произведений итальянской живописи, как и голландской, было неписаным правилом российских собирателей конца XVIII-начала XIX веков. В коллекции графа Румянцева находились произведения Карло Маратти, Луки Джордано, Тициана, Гвидо Рени и Франческо Гварди, представлявшие все основные живописные школы Италии: римскую, тосканскую, венецианскую, болонскую и т.д.
К неаполитанской школе позднего барокко относится работа мастерской Франческо Солимены – «Святой Мартин делит свой плащ с бедняком».
Сюжет полотна повествует о Святом Мартине, отдавшем часть своего плаща бездомному. Святой Мартин изображён в пурпурном плаще, спешившимся с белой в серых яблоках лошади с богатой сбруей. Он уже занес меч, чтобы разрезать полотнище плаща и отдать половину его полуодетому бедняку, ухватившемуся за его край. Страдалец изображен вполоборота к нам, на его теле лохмотья, едва прикрывающие нагое посиневшее от холода тело. И крепость мускулов, и, еще больше, остатки на его ступнях калиг – основной солдатской обуви, свидетельствуют о том, что этот человек - скорее бывший солдат, возможно, плененный или израненный и отставший от войска.
В левой части картины мы видим его товарища, в произведение попала только часть его головы с сократовской лысиной и контур плеч. Но даже в этих деталях художнику удалось запечатлеть порыв, с которым нищий хочет броситься сквозь пики воинов к Мартину. Очевидно, что художник пишет персонажей, не готовых мириться со своей судьбой, пытающихся вернуться к прежнему роду деятельности, вернее всего, военному.
Большое собрание изящных искусств ASG располагает удивительной работой самого Франческо Солимены, повествующей о любви земного отца к небесному сыну, которая очень близка работе из коллекции Румянцева по художественному языку. Мы видим то же неклассическое решение образов, свободную технику письма, да и сам колорит, в котором преобладают серо-оливковые тона, на их фоне так выразительны локальные фрагменты пурпурного цвета.
Приемный отец Христа, муж Богородицы, Иосиф Обручник был избран для Пресвятой Девы, чтобы защитить ее от общественного мнения при появлении на свет Иисуса как внебрачного ребенка. Другая причина – Богочеловек должен был появиться в небогатой семье и познать житейские трудности, такова была воля Божья.
Иосиф – неоднозначный образ, нередко его изображают за хозяйственными хлопотами, будто в стороне, тогда как телесная связь Пресвятой Девы и младенца всегда акцентирована. Во многих произведениях Иосиф – «не муж и не отец» - словно бы вынужденно в силу христианского долга опекает Марию с ее сыном, а православная церковь и вовсе почти не уделяет ему внимания.
На картине Солимены, напротив, царит взаимная любовь: младенца и того, кто спасал его от Ирода, учил ходить и говорить… И то, что им суждено было только 11 лет провести вместе, обостряло чувства. В картине Солимена практически уравнивает значение Иосифа и Девы Марии, акцентируя в образе Иосифа родительскую заботу, любовь и нежность – традиция, которую заложили испанские живописцы, в частности, Мурильо.
Несмотря на возраст, Иосиф изображен подчеркнуто мужественным, в руке он держит расцветший посох – знак богоизбранности. Рыцарь по духу Солимена не мог не знать о традиции культа Иосифа, зародившейся одновременно с формированием принципов рыцарской морали. Превозносимый как эталон женской чистоты и красоты, образ Девы Марии становится идеальным выражением устремлений «рыцарской» или «куртуазной» любви, в ряде случаев не предполагающей и даже исключающей физическое единство с дамой сердца. Ее цель - немое обожание и поклонение той, которой рыцарь поклялся служить, защищая ее безопасность и оберегая честь ее имени, как это сделал Иосиф.
Столь же безусловную любовь Иосифа и младенца Христа передает в своей работе болонский мастер Гвидо Рени. В Большом собрании изящных искусств ASG хранится работа мастерской Рени «Святой Себастьян». Этот образ, несмотря на серийность (заваленный заказами, художник десятками писал образы мадонн, Иродиад, Юдифей и др.) несет в себе свет гения Рени. Художественный язык произведений близок, особенно в части колорита. Тона кожи младенца, молодого мужчины – Себастьяна - и глубоко пожилого Иосифа удивительно реалистичные.
Франческо Солимена родился в небольшом городке Канале-ди-Серино на побережье Адриатического моря. Он был первенцем в семье художника Анджело и Марты Гризиньяно, практически с рождения постриженным в монахи. Возможно, это было исполнением обета: спасаясь от страшной чумы, успешный художник Анджело Солимена за год до рождения будущего гения покидает Неаполь и уезжает в провинцию.
Отец, ученик и соавтор Франческо Гуарино (1611-1651), успел позаботиться о хорошем гуманитарном образовании для своего сына, о чем свидетельствует эпистолярное наследие Солимены-младшего, включая письма и стихи. Остановка проездом в родительском доме кардинала Винченцо Орсини, будущего папы Бенедикта XIII, решила судьбу Франческо: увидев акварельные наброски юноши, тот убедил отца не препятствовать таланту сына.
В 17 лет Франческо оказался в Неаполе в школе своего тезки - Франческо ди Марии, ученика Доменикино, убежденного и запоздалого последователя болонской школы. Солимена питал особое пристрастие к академизму Маратти, а его учитель находился под воздействием караваджиста Маттиа Прети. Солимена быстро отделился от ди Марии, во второй половине 1670-х годов он все еще работал со своим отцом или выполнял его заказы, что приводит к определенным трудностям при атрибуции произведений. Слухи об одаренном юноше быстро распространились по всей Италии, и уже к 30 годам он превзошел родителя в популярности и мастерстве. В начале 1680-х годов Франческо Солимена начал самостоятельную карьеру, организовав собственную студию и занявшись выполнением заказов по фресковой росписи храмов.
Настоящим учителем Франческо Солимены следует считать Луку Джордано, работы которого он изучал в неаполитанских храмах. Джордано с его интерпретацией стиля Пьетро да Кортоны, колористики Веронезе развил врожденное декоративное чутье Солимены, соединившего виртуозную технику с великолепием рассказчика и ставшего законодателем стиля барокко.
В 1701 году в первый и чуть ли не единственный раз Солимена отправился в Рим, где целый месяц любовался теми, о ком он прежде только слышал: Доменикино, Рени, Маратти, их окружением, после чего в его живописи усиливаются рассудочность и классицистические черты.
Солимена обретает большую известность, исполняя заказы для дворов Франции, Испании, Австрии, Португалии. В Италии его приглашают для работы в Турин, Геную, но он остается верным Неаполю. В этом ему помогают ученики, воспитанные в созданной художником «Академии» (Accademia Solimenesca), такие как С. Конка, К. Джакунито, Ф. де Мура, Дж. Бонито и другие. У Солимены были незаурядные педагогические способности: многочисленным ученикам он позволял идти своим путем в искусстве. Благодаря в том числе своей школе художник снискал себе огромный авторитет не только в живописи.
На картине высокочтимого Солименой представителя римской школы Карло Маратти мы видим Богоматерь в окружении ангелов, держащих музыкальные инструменты и ноты, и Цецилии, покровительницы музыки. Композиционно картина может быть отнесена в качестве парной работы к «Мадонне с требником».
Несмотря на кажущуюся простоту и статичность (главный персонаж – Мадонна – занята чтением), все образы отличает внутренняя динамика. Картины Маратти захватывают зрителя и своими декоративными качествами, сочетанием ярких чистых цветов: розовых, телесных и синих разного оттенка. Благодаря легкости исполнения, художник вовлекает зрителя в занимательный хоровод красок и изящных форм.
Выдающийся итальянский живописец Карло Маратти или Маратта (1625 – 1713) всегда с особым пиететом относился к изображениям Девы Марии. Сегодня мы знаем этого римского мастера прежде всего по его религиозным композициям, в череде которых наиболее часто встречающимся персонажем была мать Спасителя. Он всякий раз любовался изображениями Мадонн в собственной трактовке – юными красавицами с тонкими нежными чертами лица. За свою любовь к образу он получил прозвище «Carluccio delle Madonne» - «Маленький Карло Мадонн».
Художник был одним из последних представителей позднего барокко, причём в классической традиции, восходящей ещё к Рафаэлю. Он сильно повлиял на целое поколение итальянских мастеров, особенно в работе с цветом.
В декабре 2021 года Большое собрание изящных искусств ASG пополнилось произведением на сюжет «Поклонения волхвов». Эксперты аукционного дома «De Baecque» атрибутировали его авторством французской школы XVIII века.
Исследование искусствоведа А.В. Булгаковой, результаты которого изложены в «Мире искусств» [2022.№2.С.74-82], доказывает, что данная версия сюжета, к которому Маратти неоднократно обращался, исполнена его последователем.
Маратти может быть назван четвертым в ряду выдающихся представителей римской школы XVII века после Караваджо, Аннибале Карраччи и Пьетро да Кортоны. Продуманность замысла и тщательность разработки композиции, соразмерность и благородство форм, красота колорита в его произведениях сопоставимы с творчеством Гвидо Рени, еще одного приверженца классицизма эпохи барокко.
Карло Маратти родился 13 марта 1625 года в Камерино, в области Марке. Сначала учился у А. Сакки, известного живописца, последователя традиций мастеров болонской школы, поклонника искусства Рафаэля. Большое влияние на формирование его манеры имела дружба с Дж. П. Беллори, антикварием папы Климента X, библиотекарем королевы Кристины Шведской, автором книги о Рафаэле (1695) и известного труда «L' Idea» (1672), в котором обосновывался теоретически метод работы художника-классициста, призванного соотносить натурные наблюдения с идеалами прекрасного в создании возвышенных образов - так называемая теория «bello ideale» или «теория отбора».
В Риме художник обрел много покровителей, среди которых был маркиз Паллавиччини, крупный римский коллекционер. На его вилле в Дженцано Маратти имел мастерскую и исполнил для заказчика около 20 произведений. Если во фресковых росписях стиль Маратти ознаменовал новую римскую классицистическую манеру, противоположную барочному иллюзионизму Пьетро да Кортоны, то в станковых произведениях художника барочная патетика тоже обретала иной характер, обретая рокайльный аркадийский оттенок. Полотна Маратти маленького кабинетного формата на религиозные и мифологические сюжеты высоко ценились заказчиками. Именно такой работой располагает БСИИ.
Стиль Маратти – с внутренней динамикой, кажущейся многоцветностью из-за его мастерства в создании чистых тонов, в соединении с другими, немногочисленными, но тоже редкими по тону и чистоте, создававшими ощущение наполненности цветом, оказал большое влияние на мастеров молодого поколения и предвосхитил вкусы рококо.
Одним из самых знаменитых итальянских художников XVIII века был Помпео Джироламо Батони (1708 - 1787), покровителями и коллекционерами его работ были королевские особы и аристократы многих европейских стран. Он интересен как родоначальник парадного портрета в стилистике классицизма, а также автор многочисленных аллегорических и мифологических картин. Оригинальный стиль зрелого Батони включал элементы античного искусства, французского рококо, итальянского классицизма, напоминал манеру таких гениев, как Никола Пуссен, Клод Лоррен и особенно Рафаэль.
Картину Батони «Святое Семейство со св. Елизаветой и св. Иоанном Крестителем» у самого автора приобрел в 1782 году наследник российского трона Павел Петрович и подарил своей матери Екатерине II. В 1899 году картина была подарена Д.И. Щукиным Румянцевскому музею, с 1924 года находилась в ГМИИ, а теперь – в Государственном Эрмитаже.
Родился Помпео Батони в Лукке (Тоскана) в семье ювелира Паолино Батони. Вероятно, уроки отцовского ремесла сказались в последовательной приверженности Батони к ювелирной отточенности и изяществу формы. В возрасте 19 лет он переехал в Рим, где поначалу зарабатывал себе на жизнь срисовыванием античных статуй, а позднее недолго учился у таких мастеров барокко, как Агостино Мазуччи и Себастьяно Конка.
Судьба Батони сложилась на редкость удачно, он был хранителем папских коллекций, а его дом сделался местом встреч деятелей искусства тех дней. Живописец Бенджамин Уэст, живший в Риме в 1760 году, сетовал, что итальянские художники «ни о чём ином не говорили и ни на что иное не смотрели, кроме как на работы Помпео Батони». Он стал столь авторитетным мастером, что многие современники, посвятившие ему страницы своих произведений, пытались разобраться, что такое «манера Батони», почему ему суждено было занять лидирующее положение в Риме и стать, по словам Винкельмана, «одним из лучших в мире».
В Большом собрании изящных искусств ASG хранится работа мастерской Помпео Батони «Портрет курфюрста Карла Теодора Баварского». Карл Теодор (1724-1799) был одним из просвещённых монархов Европы. Он основал в Мангейме академии наук и изобразительных искусств, покровительствовал придворным музыкантам, щедро одарял Вольтера и переписывался с ним. Как и во всех работах Батони, мы видим здесь изящество живописи, совершенной по форме и гармоничной по цветовому решению. Художник уже отошел от традиций своей молодости, когда нагружал портрет изображением пейзажа, домашних животных, деталями интерьера, выбирал беспокойный ритм форм и цветовых контрастов. Здесь его более всего занимает личность, которую он наделяет индивидуальной психологической характеристикой и признаками «избранности»: аристократическим достоинством, особым умиротворенно-философским состоянием, умением держаться просто и величественно.
Батони не достиг высот изобразительного искусства, подобно почитаемому им Рафаэлю, однако смог сформировать собственный стиль, представляющий собой блестящую и утончённую квинтэссенцию античного искусства.
Еще один итальянский мастер в румянцевской коллекции - Франческо Тревизани, академист римской школы. Сын известного архитектора, исполняя волю отца, юноша учился живописи в Венеции сначала в мастерской Антонио Занчи, а затем у немца Джузеппе Хайнца. Когда ему было немного за двадцать, он переехал в Рим, взяв с собой своих пожилых родителей и брата Пьетро. По отзывам современников, решение переехать было продиктовано желанием познакомиться с другими живописными школами. В папской столице Тревизани остался на всю жизнь, творчески копируя шедевры великих мастеров, здесь он поступил на службу к кардиналу Флавио Киджи, своему первому покровителю. Мастер портрета и религиозной живописи, Тревизани добился славы и финансового благополучия, сопровождавших его в течение 40 лет.
Вскоре после своего прибытия в Рим он отказался от венецианской манеры и перенял манеру Гвидо, Доменикино и других. Он изучал творчество Аннибале Каррачи, вдохновлялся Антонио да Корреджо и проводил время в компании ведущего художника Рима XVII века Карло Маратти и его последователей, которые тогда были в моде.
Жизненный и творческий путь Тревизани соединяет два столетия, две эпохи и два художественных стиля. Он видел закат Золотого века в столетии своего рождения и зарождение Века Просвещения в столетии своей смерти. В его собственных работах сочетались элементы барокко и раннего неоклассического стиля, как будто он неохотно расставался с прошлым и в то же время не решался принять новое. От барокко, которое было в зените своего расцвета, когда он родился, Тревизани сохранил динамичный ритм для выражения эмоций; от неоклассического стиля, который все еще находился в зачаточном состоянии, когда он умер, он заимствует спокойный и размеренный порядок, своего рода рациональную уздечку для склонного к излишествам барокко.
Св. Франциск является знаковой фигурой, во многом определившей пути развития западного монашества, сформировавшей новый идеал святости и религиозного поведения. Он оказал влияние не только на религиозную жизнь, но и на средневековую культуру в целом, предложив новую трактовку принципиально значимых проблем, таких как отношение к Богу, к миру, природе, человеку. Работа из БСИИ словно объединяет внутренний динамизм барокко и простоту классицизма, этот гибридный стиль получил название барочетто.
Выражением идеалов барочетто является и «Кающаяся Мария Магдалина» из собрания графа Румянцева.
Коллекцию живописи графа Румянцева и Большого собрания изящных искусств объединяют еще такие крупные имена в истории итальянской живописи, как Франческо Альбани (1578-1660), Алессандро Варотари (1588-1649), Лука Джордано (1634-1705), Аннибалле Карраччи (1560-1609), «итальянский француз» Гаспар Дюге (1615-1675), голландцы Николас Берхем (1620-1683), Адриан ван дер Верфф (1659-1722), Михил Янис ван Миревельт (1566-1641), фламандец Питер ван Блумен (1657-1720), швейцарка Ангелики Кауфман (1741-1807).
Светлана Бородина