«Те, кто покупают на Aliexpress, лишают работы чью-то маму»: Герман Клименко, владелец LiveInternet и MediaMetrics

«Я вижу, как всё зарегулировано в реальном секторе экономики. По сравнению с этим можно сказать, что в интернет-индустрии всё прекрасно», — говорит Герман Клименко, IT-предприниматель, стоявший у истоков Рунета, и бывший советник президента по вопросам развития интернета. По его мнению, демпинг Aliexpress провоцирует понятие «дешевой страны».

В конце 1990-х в России был большой пласт онлайн-проектов, которые сейчас называются стартапами – тогда больших денег ни у кого особо не было. Мы в то время очень быстро прошли несколько фаз развития. Достаточно было правильно назвать проект (например, auto.ru, который живет и сейчас) – и это уже становилось половиной успеха. Те проекты, которые могли продержаться больше года, оставались жить и дальше. Многие существуют до сих пор.

У каталога List (который стал Top.Mail), у LiveInternet, у 3DNews, конечно же, были прототипы на Западе. У нас вообще, на мой взгляд, бизнесов без прототипов не бывает. Есть изобретатели, которые придумывают что-то радикально новое. Но вся история промышленности и бизнеса показывает, что успешные предприниматели в основном улучшают то, что уже было раньше. Например, автопром бесконечно изучает и улучшает четырехколесную повозку. Самое радикальное изобретение в этой области было, когда Генри Форд построил конвейер.

Прототип LiveInternet – это ЖЖ, а у каталога List – это Yahoo. Здесь важно понимать, что бизнесмены – это не изобретатели. Бизнесмены могут нанять изобретателей, могут адаптировать чей-то опыт и реализовать его в другой сфере бизнеса. Я вообще не знаю ни одного успешного проекта, у которого не было бы «предшественника».

Я считаю такой подход правильным. Рынок нужно начинать кормить привычной для него едой, а затем добавлять в неё необычные вкусы и потом уже – новые блюда. Если начать сразу с чего-то кардинально нового – потребуются очень большие затраты на продвижение. Надо будет иметь за спиной большой денежный мешок, большие связи и большое терпение, чтобы продвигать такие истории.

Наверное, идеальным примером бизнес-адаптации является Павел Дуров. Но надо заметить, что адаптация – это не всегда идеальная стратегия. Иногда грань между адаптацией и плагиатом довольно тонкая. У того же Дурова было несколько скандалов, связанных с этим. К примеру, «ВКонтакте» цитировал Facebook вплоть до html-кодов. Потом была такая же история с WhatsApp – даже директор этого сервиса писал Павлу Дурову, что копировать нехорошо.

Но при этом нельзя сказать, что мы, российские онлайн-предприниматели, просто скопировали западный опыт. Мы взяли какие-то идеи и технологии, повторили их, а дальше пошли своим путем. Если брать пример того же Павла Дурова – сейчас «ВКонтакте» отличается от Facebook, а Telegram от WhatsApp, как небо и земля.

У любого предпринимателя, который успешно повторил какую-то технологию, есть сильный соблазн оставить всё как есть. Не улучшать и не развивать эту историю, а просто скопировать и снимать сливки. Любые улучшения – это пробы и ошибки, это серьезный риск. Чтобы совершенствовать и в чем-то менять успешно работающую идею, нужна колоссальная сила воли.

За время моей работы советником Путина государство приняло «закон о забвении» и закон о блогерах. От них реально никто не пострадал – более того, об этом уже давно никто не вспоминает.

Когда я стал советником президента, ко мне пришли все крупные игроки с просьбой поставить границы и уравнять правила. И мне понятно, почему они это просят. Они вынуждены выполнять требования законодательства РФ, а к иностранным игрокам это не относится. На этом месте российские компании реально ощущают физический отток пользователей. И здесь есть два пути – бороться или сдохнуть.

Государство когда-то не принимало никаких решений по регулированию интернет-отрасли. А сейчас, когда появился и нарастил обороты Aliexpress, подобный демпинг провоцирует понятие «дешевой страны». То есть чем дешевле товары – тем меньше у людей денег. Когда мы требуем дешевизны – мы кого-то лишаем работы. Те, кто покупают на Aliexpress, лишают работы чью-то маму. При этом губернаторы мне жаловались, что в их регионах закрываются по 600 магазинчиков – это где-то по 6000 человек без работы.

Когда я был советником Путина, государство хотело найти общий язык в этом направлении с интернет-индустрией и пойти ей на уступки. Но интернет-сообщество заняло позицию стопроцентной недоговороспособности. Поэтому государство живет своей жизнью, а интернет-общественность – своей.

Думаю, даже сегодня нельзя говорить о том, что власть тоталитарна по отношению к интернету. Я утверждаю, что если убрать политический аспект, то у нас с интернетом всё хорошо. Интернет как бизнес – это самая лучшая кормушка. Она автоматизирована, вымечко моется теплой водой, играет музыка. Ребята, работайте и получайте удовольствие! Я вижу, как всё зарегулировано в реальном секторе экономики. По сравнению с этим можно сказать, что в интернет-индустрии всё прекрасно. Когда мы говорим о «душителях свобод», надо четко понимать, что все эти аресты за репост – это просто «казус исполнителя».

Думаю, сейчас мы находимся в начальной точке «попадания в цифру». Неизбежны процессы, которые мы можем наблюдать на примере «Яндекс.Такси». Там достигнута практически стопроцентная эффективность труда. Это одна из главных бед России, в нашей стране по многим причинам не было высокой работоспособности.

Та же самая история происходит с e-commerce и другими направлениями. Я общался с людьми, которые автоматизируют магазины. Они говорят: «Когда мы пришли в магазины и начали «пинать» продавцов, 60% людей уволились, а эффективность труда оставшихся увеличилась на 80%».

Сейчас во многих компаниях есть владелец, программное обеспечение, программисты и исполнители. Руководить уже не нужно – почти все бюрократические функции берет на себя ПО. Поэтому мы будем терять управленцев. За ближайшие 5 лет большинство секторов экономики очистится от бюрократов-паразитов. Уже доказано, что нам скоро будет не нужен «офисный планктон» в таком большом количестве. Управленческие процессы будут упрощены до схемы «исполнитель – искусственный интеллект – заказчик – владельцы».

С другой стороны, этот «планктон» сможет найти себе новые занятия. Возникают новые индустрии, та же 3D-печать. Появляются тысячи новых кафе и модных кофеен – кто-то же должен в них работать!

Думаю, неизбежен «социальный рейтинг» по типу китайского. Более того, эти рейтинги в каком-то виде уже отчасти существуют. Те же банки при выдаче кредитов ориентируются на ту информацию о нас, которая им доступна. По сути, они о нас уже все знают, а если не знают, то не выдают кредита.

Колоссальные изменения должны прийти и в те сферы, где их пока нет. Персонализация – один из главных трендов ближайшего будущего. Персонализированная еда или одежда – это огромный пласт перестройки экономики.

Мы очень неплохи в IT-сфере. Мы не можем прыгнуть выше в разработке железа, потому что сами его практически не производим. Но всё, что касается оболочки операционных систем – всё выглядит очень неплохо.

Компетенции наших разработчиков в сфере искусственного интеллекта прекрасно пригодились бы в государственном управлении. Одна из самых тяжелых задач – попытка автоматизации госуправления, потому что в нём нет KPI. У айтишников дважды два – это всегда 4, а в госуправлении это либо 3, либо 5. Условно говоря, сделать рабочее место губернатора универсальным практически невозможно.

Хотелось бы выделить прекрасную команду Олега Тинькова. Рано или поздно Олег начнет тиражировать свои решения в других направлениях и отраслях. Одно из таких решений – скоринг, по сути, это прогнозирование. Его можно применять в тысяче различных сфер. Я ожидаю глубокого проникновения наших отечественных разработок во многие процессы. Россия находится на начальном этапе цифровизации, но уже в ближайшие 3-5 лет благодаря развитию технологий нас ждут значительные перемены во всех областях.

Меня много ругали за антипиратский закон, принятый в 2013 году. Несколько лет назад ко мне пришли киношники и в очередной раз потребовали ужесточения антипиратских законов. Я сказал им, что на пиратство влияет не желание получить халяву, а наличие денег в системе. Если у человека есть деньги, он с большой вероятностью не будет качать музыку и кино в торрентах.

В США тот же фильм стоит 10-20 долларов. При зарплате американцев в 5-10 тысяч долларов эти деньги «ни о чем». У нас фильм стоит гораздо дешевле – примерно 300 рублей. Но для большинства жителей нашей страны это довольно серьезные деньги, которые можно потратить на что-то еще.

Какие бы меры мы ни принимали, человек все равно будет скачивать, если у него нет денег. Я говорил киношникам: понижайте ценник, а потом поднимайте, когда будет такая возможность. Да, с точки зрения управления это тяжело, но тем не менее это необходимо!

Когда у меня не было денег, я сам легко и непринужденно смотрел «пиратку». Сейчас я плачу за просмотр фильмов те деньги, которые просят правообладатели.

В общем, я не вижу какой-то фантастической проблемы пиратства. На мой взгляд, нет необходимости ужесточения законов в этой сфере.