Псковская многонациональная лесопилка или почему трудовой мигрант выгоднее россиянина?

Так бывает: занимаешься вроде бы сугубо циферками: бухгалтерским и налоговым учётом, как мы в МАКО, а видишь через эти циферки нечто совсем иное – например, социальные проблемы. Обычная история, поскольку всё в мире взаимосвязано. И что такое экономика, если не отражение социальных процессов?

Мы в первой в России конвейерной бухгалтерии МАКО годами ведём налоговый учет для сотен компаний самых разных масштабов и из разных сфер деятельности – от микробизнесов до крупных производственников. И неплохо знаем «боли» отдельных отраслей, регионов или направлений деятельности. А ещё знаем кое-что об общероссийских проблемах и видим корни многих явлений именно в области наших любимых циферок.

Так что сегодня, когда я хочу поговорить про трудовых мигрантов, я хочу поговорить также об экономике, государственной политике и векторе её движения. И сразу отмечу для понимания масштаба ситуации: наша страна входит в пятерку лидеров по количеству мигрантов. В России проживает 12 миллионов человек, приехавших на заработки. По большей части, это выходцы из бывших союзных республик.

Для наглядности начну с истории, произошедшей со мной в недавнем прошлом. О том, как одна небольшая лесопилка отражает в себе судьбы чуть ли не всей России. А, может быть, и всей. Как минимум в части заработной платы, трудового и миграционного законодательств.

Летом 2020 года у нас с коллегой появилась производственная необходимость поехать в псковскую глубинку. Пригласили нас на деревообрабатывающий комплекс для проведения аудита. Для простоты этот комплекс буду называть лесопилкой.

Встретил нас директор предприятия, который представился Зауром и уточнил, что он азербайджанец. Мне, честно говоря, без разницы — хоть японец, я ко всем одинаково хорошо отношусь. Мы с коллегой разместились и принялись было изучать документацию, но вдруг вернулся Заур и предложил сходить на экскурсию по комплексу. Мы с радостью согласились — хотелось посмотреть, как бизнес живет реально, а не только на бумажках.

Директор показал нам оборудование, отдельно выделил сушку для древесины и похвалил ответственного за нее техника — Алексея. Уточнив, что Алексей — человек с золотыми руками и… белорус. Не успел я задуматься о том, что за пунктик у Заура на почве представления всех с указанием их национальности, как мы пришли в мебельный цех. Директор лесопилки похвастался тем, что их мебель известна во всей области и даже призы получала. Чья заслуга? Ребят-украинцев (тут я уже даже не удивился).

Следующим пунктом программы было общежитие для работников комплекса — всего в компании почти сотня сотрудников. Немного смутившись, Заур сообщил, что в деревянном бараке живут только узбеки. Мол, белорусы и украинцы с ними жить не хотят и снимают квартиры или комнаты. Мне этот «работный дом» напомнил тюремные бараки.

Азербайджанец, белорусы, украинцы, узбеки... Зачесался язык спросить, есть ли в фирме русские? Оказалось, что только двое, на каких должностях — расскажу чуть позже, это тоже интересно. Ну а все «работники руками» — мигранты из бывших союзных республик.

Я опять не удержался и спросил, почему так. Лесопилка расположена в деревне, недалеко от города — наверняка рабочие руки нашлись бы. Заур в ответ не очень цензурно рассказал о том, что опыт с россиянами был, и всегда негативный. Как правило, местные работники при устройстве сразу просят аванс, а потом ... уходят в запой. Если же аванс не дать, то все равно уйдут — после первой зарплаты, всей бригадой.

Ну а скромный трудовой мигрант приезжает не развлекаться, а работать. Он не будет придираться к условиям работы, согласится жить в бараке или снимать дешевую комнатушку, а главное — будет трудиться эффективно, дисциплинированно и много. Потому что в России все равно заработает больше, чем на родине, да и семье поможет.

Конечно, в некоторых сферах требуется квалификация, образование хотя бы на уровне российского колледжа – на такой случай есть приезжие из Украины и Беларуси. Они образованы, технически подкованы, языкового барьера нет. А с точки зрения Трудового кодекса и заработной платы украинские и белорусские мигранты куда менее требовательны – ведь чем дальше человек от дома, тем страшнее ему потерять работу. А значит, и работать он будет дешевле и эффективнее, чем россиянин.

Даже если бы россияне не уходили в запой, как в отдельно взятой псковской деревне, нанимать мигрантов все равно выгоднее! Почему? Граждан РФ защищает трудовой кодекс. Прием на работу и увольнение — серьезный процесс с заполнением большого количества бумажек. Просто так не уволишь. Отпуска, больничные, отсутствие переработок или их двойная оплата, хорошая зарплата и премии. Все это для россиянина само собой разумеется, и он будет требовать соблюдения прав до последней буквы. Не говорю, что это плохо, если что. Но реальность выглядит немного иначе.

Чтобы заплатить «по-белому» работнику из России, работодатель должен где-то взять почти половину от суммы зарплаты этого работника и отдать эту почти половину государству.

Вот, например, принял предприниматель россиянина на оклад 50 тысяч рублей. Приходит время заработной платы. Работодатель перечисляет в бюджет перед выплатой зарплаты 13% НДФЛ и 87% от 50 тысяч выплачивает работнику. Заметим, что НДФЛ — это налог на доходы физических лиц. То есть это налог работника — НЕ работодателя. Но, естественно, работнику это не нравится, он говорит: «Меня это не волнует. Плати налоги, как положено, мне обещали 50 тысяч в карман — вынь да положь». Ну и, соответственно, весь этот НДФЛ становится налогом работодателя, а не работника.

Когда сотрудник – гражданин России, работодатель платит:

– 2,9% от начисленной работнику зарплаты – в Фонд социального страхования,
– 5,1% — в Фонд медицинского страхования,
– 22% — в Пенсионный фонд,
– от 0,2% до 5% – взносы на травматизм (ставка зависит от вида деятельности),
– 13% НДФЛ.
=
43% вдобавок к начисленной работнику сумме зарплаты работодатель должен отдать государству, если нанял гражданина РФ.

Когда сотрудник – мигрант из СНГ, работодатель платит:
– 0 рублей – в Фонд социального страхования, поскольку гастарбайтеры не подпадают под социальное страхование Российской Федерации. Экономия на взносах для работодателя – 2,9%.
– 0 рублей — в Фонд медицинского страхования, т. е. для получения патента на работу в России иностранцы должны сами заплатить за свою страховку. То есть под обязательное медицинское страхование они тоже не подпадают. Экономия ещё 5,1%.
— 0 рублей НДФЛ. Тут вообще интересный «финт ушами». Есть патент, за который платят сами мигранты. Это авансовый платеж по НДФЛ, который рассчитывается из средней заработной платы по профессии, которую указывает мигрант в патенте. Ну, например, мигрант — строитель. Он указывает в патенте, что хочет работать строителем. По нормам отрасли средняя зарплата, например, 10 тысяч рублей. И 1 300 рублей — 13% от этой зарплаты — мигрант должен авансом заплатить, чтобы ему дали патент.

Поэтому, когда работодатель выплачивает мигранту заработную плату, НДФЛ он уже может не перечислять, мигрант его авансом заплатил. Да, там есть нехитрая манипуляция — с налоговой нужно согласовать, что будут высчитываться авансовые платежи — но это не проблема.

И таким образом, при меньшей зарплате, при большей дисциплине и большей производительности труда, у работодателя затраты на работника-мигранта меньше на 21% по сравнению с работником-россиянином.

Недавно, пробегая глазами Яндекс.Дзен, наткнулся на статью о вновь обострившейся проблеме безработицы в крупных мегаполисах западной части России. И случилось это обострение в связи с послаблением связанных с COVID ограничений. Еще совсем недавно мигрантов из-за карантинных мероприятий не хватало — бизнесы страдали, а российские рабочие были при деле. Сейчас снова начали впускать трудовых мигрантов — бизнесы цветут и пахнут (насколько это сейчас возможно), а вот кривая безработицы поползла вверх. А что тут удивительного с учётом написанного выше?

Получается, что в России выгодно нанимать на работу мигрантов, но не соотечественников. И вся система государственного регулирования заточена на стимулирование привлечения в страну мигрантов. Ведь 21% экономии на выплатах на дороге не валяется.

Кому-то покажется, что нанимать на работу приезжих сложно. Ничуть!

1. Мигранту для получения патента нужна регистрация. Никаких проблем, есть целые бизнесы по продаже временных регистраций, никто не запретит зарегистрировать в одной квартире хоть 100 узбеков.

2. Мигранту нужна медицинская страховка. Тоже не беда — во всех страховых компаниях есть спецтарифы за копейки. Да, при возникновении проблемы ни одна поликлиника на такого пациента всерьез не посмотрит, но бумажка есть. Медосмотр специальные конторы тоже сделают.

3. Мигранту надо ездить на работу, не встречаясь возле метро с сотрудниками органов. Вот вам бизнес по развозке трудяг до места работы и обратно.

4. Мигранту надо знать язык или хотя бы иметь бумажку об этом. Полно образовательных учреждений, которые продадут сертификат о владении русским языком (уровень ИР необходим для получения патента).

5. Замыкают цепочку заинтересованные люди в ФМС и МВД, которые закрывают глаза на то, что мигранты по-русски и предложение не свяжут, а в одной квартире их прописано уже 150 человек — и позволяют приезжим получать патенты на работу.

6. И еще одно! Возвращаясь к нашей лесопилке — я спросил у директора Заура, где он берет столько приезжих работников, находясь в глуши? Как выяснилось, тоже не проблема. Полно специальных контор — называешь количество работников, вносишь аванс и в ближайшее время приезжает дешевая и неприхотливая рабочая сила. Если с кем-то не сработались — поменяют.

То есть, с одной стороны, каждое звено в цепочке блюдёт свой маленький интерес, а в сумме образуется целая индустрия, нацеленная на то, чтобы на определённые работы буквально загонять мигрантов и близко не подпускать туда россиян. Россияне работодателям не нужны от слова «совсем». И если мигранты вдруг исчезнут, их работодатели будут плакать на Яндекс.Дзене, а не нанимать соотечественников: невыгодно это!

Обещал рассказать вам про русских на лесопилке. Так вот, их оказалось двое — главный бухгалтер, назовем ее Жанна Пална, и ее заместитель.

Жанна Пална в отношении всех сотрудников использовала один и тот же тариф страховых взносов:

⁃ 2,9% перечисляла в ФСС;
⁃ 22% — в ПФР;
⁃ 5,1% — в ФФОМС.

Итого 30% плюс еще 2% отчислялось на страхование от несчастных случаев. Хотя для мигрантов, работающих на основании патента, предусмотрены лишь платежи в ПФР! Кроме того, основной тариф взносов (те самые 30% от зарплаты) рассчитывался Жанной Палной со всей суммы зарплаты. Хотя с суммы, превышающей МРОТ (12 130 рублей в том самом «проверяемом» году) надо было считать только 15%. И НДФЛ она платила, как обычно — 13%. А работники с патентом, как я уже сказал, платят НДФЛ самостоятельно и авансом. Некогда Жанне Палне в этом всем было разбираться — по ее же рассказам время свое она тратила на то, чтобы с калькулятором проверять за 1С корректность расчета отпускных, больничных и компенсаций. А работодатель из-за некомпетентности своего главного бухгалтера в итоге ежемесячно переплачивал огромные суммы в бюджет.

Конечно, мы не только отчетность проверили, но и рассказали, как оптимизировать расходы. Точнее, как правильно рассчитывать налоги и взносы в фонды, если в компании работают нерезиденты. Что в итоге получилось — честно, не знаю, возможно, еще встретимся.

Но главный вывод из всей этой истории про лесопилку, Жанну Палну и трудовых мигрантов в том, что трудовое и налоговое законодательство в нашей стране, мягко говоря, странное. Самое главное в любом бизнесе — спрос. В вопросе привлечения иностранной рабочей силы спрос огромен. И, как видим, подогревается спрос именно государством. Намеренно или нет — вопрос, скорее, риторический.

Вот такие вещи мы в МАКО наблюдаем, работая с цифрами и бумажками, изучая отчетность на мониторах и выезжая на лесопилки «в поля». Как думаете, возможно ли ситуацию развернуть в более конструктивное русло? В конце концов, государство должно беспокоить, что миллионы мигрантов вывозят из России безумное количество денег каждый месяц и каждый год. Или нет?