История open source, часть третья: первые свободные лицензии и дорога к Linux

В прошлый раз мы остановились на событиях 1983 года, когда Ричард Столлман представил широкой публике идею операционной системы GNU. Сегодняшняя публикация будет о её влиянии на ИТ-экосистему.

Датой рождения GNU принято считать 27 сентября 1983 года. В этот день Ричард Столлман поделился своими амбициозными планами с сообществом форума net.unix-wizards. Однако полноценная работа над операционной системой началась годом позже, когда Ричард ушёл со своего поста в Массачусетском технологическом институте (MIT).

Чтобы профинансировать работу над GNU, Столлман основал благотворительную организацию Free Software Foundation. От имени фонда он продавал магнитные ленты с собственным ПО.

Возможно, вас удивляет тот факт, что идеолог свободно распространяемого софта занимался коммерческой деятельностью. Но здесь важно понимать, что разработка GNU (и открытой лицензии GPL, о которой речь пойдёт дальше) в первую очередь является ответом Столлмана на ограничения, накладываемые разработчиками проприетарных сервисов.

Условно, если вы покупаете в магазине радиоприемник, то можете разобрать его, модифицировать и даже перепродать. В случае с проприетарным программным обеспечением так сделать не получится — можно сказать, что купленный продукт не принадлежит пользователю в полной мере.

Ричард считал такой подход несправедливым. Поэтому начал работу над лицензией, которая была бы полностью открытой.

Работа над открытой лицензией началась в год основания Free Software Foundation. Самый первый продукт, продаваемый фондом — текстовый редактор GNU EMACS — уже поставлялся с ранним черновиком документа.

К 1989 году Столлман определился с конечными формулировками и выпустил лицензию под названием GPL — GNU General Public License. К тому времени под ней уже распространялись EMACS, компилятор GCC и отладчик GDB.

Новая лицензия закрепила за разработчиками право бесплатно использовать продукт, модифицировать его и продавать. При этом все приложения, созданные на основе GPL-софта, были обязаны подчиняться тем же лицензионным правилам. Подход получил название copyleft, так как переворачивал принципы копирайта.

Лицензия GPL нашла свою аудиторию — она и её производные доминировали на рынке свободного ПО до недавнего времени. Но некоторые представители ИТ-индустрии посчитали её слишком радикальной.

GPL-код ограничивал способность пользователя монетизировать свой продукт, также не все разработчики были готовы отдавать эксклюзивные права на собственный код. Поэтому вскоре появились альтернативные открытые лицензии, не подчиняющиеся принципам copyleft — их назвали разрешительными.

Параллельно с разработками Столлмана развитием софта с открытым исходным кодом занималась его альма-матер — MIT. В то время главным проектом MIT был дисплей-сервер X Windows System. Начиная с 1985 года, этот продукт поставлялся под открытой лицензией «собственного производства», ныне известной как лицензия MIT.

Пользователь имел право вносить в оригинальный код любые изменения и продавать получившийся продукт, не разглашая подробностей реализации.

Примеру MIT последовал Калифорнийский университет в Беркли — с 1988 года операционная система BSD (о ней я рассказывал во второй части) также стала распространяться под разрешительной лицензией. Она была более жёсткой, чем у коллег из MIT, и запрещала упоминать имя разработчика открытого продукта в рекламе производных коммерческих решений.

Со временем лицензии BSD и MIT выросли в популярности. На сегодняшний день менее четверти софта распространяется по лицензиям семейства GPL, в то время как MIT-лицензия и её производные занимают более половины рынка.

В 1991 году Free Software Foundation представили LGPL (GNU Lesser General Public License) — она должна была стать промежуточным звеном между разрешительными и copyleft-лицензиями. Программы с лицензией LGPL можно включать в проприетарный софт — если этот продукт является независимым и качественно отличается от оригинала.

В частности, LGPL-библиотеку для построения графиков можно использовать в приложении для создания презентаций и продавать его. Если же функциональность конечного продукта совпадает с функциональностью библиотеки, то автор модификации не имеет права диктовать условия его распространения.

В то время как группа энтузиастов во главе со Столлманом пыталась убедить мир в значимости принципов open source, корпоративная среда была далека от их принятия.

Рынок коммерческого ПО был захвачен проприетарными UNIX-дистрибутивами. Свои версии UNIX выпускали все, кому не лень. Помимо AT&T Unix, популярностью пользовались: HP-UX, SunOS (операционная система для домашних ПК, основанная на коде BSD) и IBM AIX (для процессоров семейства 386 и ряда мейнфреймов компании).

Даже Microsoft приобщились к тренду, купив права на UNIX-подобную операционную систему Xenix. Со «стандартизацией» в этой сфере было не всё гладко, поскольку некоторые разработчики рассматривали её как помеху для последующего развития.

Решить проблему было суждено одному студенту Хельсинкского университета. Пока большие компании пытались найти общий язык, он взялся за написание ядра для GNU. Шансов на успех у него было мало. Сам Столлман брался за эту задачу несколько раз на протяжении 1980-х годов — и каждая его попытка заканчивалась провалом. Но так получилось, что продукт молодого финна положил начало самой популярной открытой ОС современности.

Имя этому финну — Линус Торвальдс, а операционной системе — Linux. О ней мы поговорим в следующий раз.

Первые две части:

Из других тем — публикация про магнитную ленту в 21 веке.