Купергань и вузовское онлайн-образование

У нас было всё, чтобы сделать вузовское онлайн-образование прекрасным и эффективным: преподаватели, ресурсы, жадные до знаний студенты и ковидный пинок. Но сейчас, на мой взгляд, эта деятельность во многом скомпрометирована. Одни делают вид, что учат, другие прикидываются, что учатся, а очередной виток технологий (привет, ChatGPT) ещё не помог, но уже многое сломал.

Впрочем, не было злого умысла: система развивалась хаотично, её просто нормально не проектировали. Эта статья адресована тем, кто хочет узнать, какие есть системные проблемы на рынке академического онлайн-образования и как их можно преодолеть.

Добрый день! Меня зовут Яков Сомов. Я один из основателей Лекториума и руководитель центра онлайн-образования Президентского физико-математического лицея № 239.

Я занимаюсь онлайн-образованием уже больше 10 лет и вижу, как раз за разом вузы совершают одни и те же ошибки. Как правило, они связаны с организацией процессов и целеполаганием. А в основе всего лежит терминологический ад: даже слово «онлайн-курс» каждый понимает по-своему.

Содержание

Терминологический ад
Разделение на онлайн и офлайн
Курсы неправильно проектируют и эксплуатируют
Глобальные цели
Ковидный цифровой пинок
Стандарт отрасли — массовые открытые онлайн-курсы
Основные проблемы формата
Что можно сделать, учитывая эти проблемы?
Купергань
Аниме
Три тезиса про будущее
Благодарности и экспертные комментарии

Представьте, что вы покупаете путёвку на круиз. Вы думаете, что на пристани вас будет ожидать теплоход, который проследует по красочному маршруту; в ресторане будет регулярное питание и развлекательная программа. Но вместо этого вам вручают пару вёсел, спички, поэтапный план постройки «Кон-тики» и прогноз погоды на месяц. Вероятно, что вы почувствуете недоумение. Именно это чувство знакомо всем, кто покупает курс «Стань продактом за 10 дней с гарантированным трудоустройством», а получает гору видеороликов и пару вебинаров.

А всё потому, что под видом сервиса был продан учебник.

Поясню: я предлагаю разделить всё многообразие онлайн-курсов на две группы в зависимости от ответственности за результат:

Для каждой группы характерны свои особенности. Сервисы фокусируются на управлении процессом обучения, системе мотивации, проверочных заданиях и актуальной рынку программе. А вот в учебниках в первую очередь важен контент, качество упаковки и возможность интегрироваться во внешние образовательные процессы.

Построить качественный сервис очень дорого и трудозатратно. Поэтому многие пытаются продавать учебники под видом сервиса.

Если вам интересно более глубоко разобраться в отличиях между сервисами и учебниками, то про это есть отдельная статья про «горький катаклизм». Я написал её пару лет назад, когда пытался разобраться, на чём нужно фокусироваться при разработке курсов. Тогда я внезапно осознал, что Лекториум — это не образовательный сервис, а просто платформа с учебниками. А это значит, к примеру, что доходимость на наших курсах не так важна, как качество контента.

Вузы тоже запутались. Они создавали свои онлайн-курсы как продвинутые digital-учебники, но упорно пытались их использовать как самостоятельный образовательный сервис. Хотя интуитивно понятно, что если прочитать 100 книг в библиотеке, то диплом бакалавра не получишь. Но почему же тогда студенту, который прокликал онлайн-тест и промотал пару видеороликов, могут зачесть 72 академических часа?

Важная оговорка. Я уверен, что будущее образования за смешанными формами. Уже сейчас студенты пишут эссе в гуглодоках, ищут материалы в цифровых библиотеках, фиксируют взаимосвязи в Miro и созваниваются по Zoom. Само разделение на онлайн и офлайн уже сейчас довольно условно, а правильный баланс подбирается в зависимости от решаемой задачи и ограничений.

К примеру, мировоззрение и ценности формируются в основном при тесном личном контакте, а вот многие практические навыки вполне можно закреплять и с помощью онлайн-тренажёров.

По сути, мы сейчас участвуем в глобальном образовательном эксперименте, где тысячи вузов по всему миру пытаются найти оптимальную модель. Сейчас понятно, что она должна быть гибридной (смешанной) и гибкой. Это означает, что нужно учитывать разные сценарии использования контента и быть готовым к постоянному обновлению инструментария. Не будет больше никакого чистого офлайна или онлайна.

Скажу честно, я не знаю, как именно должна быть устроена образовательная система в вузе в целом. Но я уверен, что необходимо менять ту часть, которая касается логики производства и эксплуатации онлайн-курсов. Думаю, что следующие соображения могут оказаться полезны также и тем, кто занимается повышением квалификации или работает в сегменте белого инфобиза, хобби-образования или эдьютейнмента.

Существующие вузовские онлайн-курсы не плохие, вовсе нет. Их просто проектируют и используют, пытаясь воссоздать классическую классно-урочную систему.

К примеру, в большинстве курсов:

Из-за этого теряется часть преимуществ, которые предоставляет «цифра», в первую очередь гибкость образовательной системы. А она необходима, чтобы начать двигаться к глобальным целям: масштабируемости и эффективности. Давайте остановимся на этом подробнее, так как целеполагание — самая главная часть в любом проекте.

Человечество успешно научилось создавать элитные учебные заведения с высоким входным конкурсом как для студентов, так и для преподавателей. Это настоящие клубы, в которых даже сама среда играет большую роль в образовательном процессе. Вспомните хотя бы Лигу плюща.

Но настоящий гуманитарный вызов — повысить качество образования для широких масс. В идеале нужно разработать для каждого студента индивидуальную образовательную траекторию и подобрать лучших учителей. Но хороших учителей всегда мало и они привередливы: стремятся работать в больших городах, в успешных вузах и школах. А выстраивать образовательный процесс вокруг личности пока экономически нецелесообразно.

Поэтому онлайн-курсы выглядят как неплохая попытка хоть в какой-то мере создать мультипликатор. Кажется, что можно записать курсы от лучших авторов и создать отчуждаемую технологию обучения, которую можно масштабировать. И тогда каждый студент получит свой шанс. Именно поэтому на онлайн-образование возложили столько надежд.

Однако онлайн-образование выявило колоссальную проблему с мотивацией. Выяснилось, что на открытых бесплатных курсах обучаются в основном те, кто осознают ценность образования, которая, в свою очередь, воспитывается средой: семьёй, вузом, работой. Помните формулу «богатые богатеют, а бедные беднеют»? Если кратко, то с образованием происходит то же самое.

Пруфы:

Это означает, что если мы хотим создать условный «университет для миллионов», то необходимо разрабатывать такие курсы, которые могут интегрироваться в различные системы обучения и мотивации. Сами по себе курсы проблему не решат.

Повысить эффективность образовательной системы можно за счёт разделения труда, в том числе интеллектуального. К примеру, это означает, что необходимо избавлять высококвалифицированных специалистов от рутины.

В реальности же время и ресурс преподавателей расходуется расточительно. Я знаю о ситуациях, когда студенты подключаются по Zoom к лекции, но не включают камеру, потому что спят или гуляют. А преподаватели начитывают в чёрный экран без всякой обратной связи. Только чтобы не потерять в зарплате, которая зависит от горловой нагрузки в часах.

О студентах также мало заботятся. Их обязывают проходить онлайн-курсы, в которых нет никакой защиты от фрода (обмана). В результате студенты самоорганизовываются и выбирают ответственного, который вводит правильные ответы за всю группу. Ответы, которые есть в общедоступных базах.

Удивительно, что вуз может собрать столько умных людей вместе, но делает так мало для повышения эффективности их взаимодействия и предотвращения выгорания.

При этом есть примеры невероятно эффективных систем. Меня захватывает мысль о структуре и логике работы Википедии: всего несколько штатных сотрудников и десятки админов-волонтёров в каждой стране построили систему, которая непосредственно влияет на миллионы людей.

Конечно, я знаю редкие примеры, где вузовская система выстроена иначе, но проблема неэффективности значительна и касается очень многих учебных заведений.

Рынок онлайн-образования ещё только формируется, поэтому вузам приходится экспериментировать и создавать собственные модели, ведь им негде взять релевантный опыт.

Опыт репетиторов не подходит, так как они фокусируются на индивидуальном обучении и малых группах. А те, кто занимаются коммерческим повышением квалификации и прикладными программами, ограничены, с одной стороны, популярными тематиками (IT, иностранные языки, психология и пр.), а с другой — системой продаж. Это сильно искажает подход.

Про инфобизнесменов даже говорить не хочу. Там отличные отделы продаж и маркетинговые трюки, но собственно инноваций в образовании я там не вижу.

До пандемии в вузах «дистанционкой» системно занимались в основном вынужденно (студенты с ОВЗ, заочники) или для отчётности. Конечно, всегда есть исключения. Но в большинстве случаев за блестящими вузовскими онлайн-курсами стоят энтузиасты-романтики. У них вечно не хватает ресурсов, а курсы не встроены в систему.

У меня была надежда, что во время вынужденной «дистанционки» что-то кардинально поменяется. Ведь впервые в сложной ситуации оказались одновременно и сильные студенты, и сильные учителя. Они вполне могли в бою, наживую, создать новую методику или пересобрать образовательную модель. Но нет, большинство вузов просто решили пересидеть, закрыть проблему вебинарами и вернуться к старой модели. Так и произошло.

Если в этот момент вы решили, что это нативная реклама издательства Лекториум, то отчасти это так. Но стране нужны тысячи курсов, а мы за 10 лет работы сделали всего около 200. Эту задачу не потянуть и десятку издательств. Работы хватит на всех. Поэтому буду рад, если вы используете наши методические наработки, которые мы оформили в курс «Современное курсостроение». Он бесплатен и не требует регистрации.

При разработке курсов в вузах обычно ориентируются на самый известный формат — MOOC (massive online open course), который запустили лет 10 назад Coursera и edX. Теперь это мировой вузовский стандарт. Его суть в том, что курсы изначально разрабатываются как открытые и доступные широкой аудитории. Это небольшое изменение резко повышает качество контента.

В России такие курсы одно время называли английской аббревиатурой, потом русской (МООК), а теперь все сдались и просто называют их открытыми онлайн-курсами. И это добавляет неразберихи. Постоянно приходится выяснять, о каком именно типе онлайн-курсов идёт речь.

Так вот, массовые онлайн-курсы крайне дорогие в производстве, и всего около 20 вузов в России могут позволить себе регулярно их разрабатывать.

Изначально эти курсы создавались ради следующих задач:

Кстати, международные платформы, в частности Coursera, повели себя довольно цинично. Под эгидой открытого образования они собрали лучший отраслевой контент со всего мира, а значит, получили устойчивый качественный трафик и колоссальное количество данных для анализа. Зарабатывают они на продаже специализаций (подборок) по популярным тематикам, в которые сами же и инвестируют через систему грантов. Ну и, конечно же, b2b-подписка на библиотеку, что в ковид стало очень актуально. Самые популярные тематики: Computer Science, психология, личностный рост и прикладные курсы.

Coursera, будучи убыточной и вкладывая более трети выручки в маркетинг, провела успешное IPO.

Открытые онлайн-курсы в основном создаются на основе учебных программ бакалавриата и синхронизированы по объёму в академических часах и зачётных единицах. То есть курс сразу планируется как большой и сложный проект. Из-за этого тут же возникает несколько проблем:

Что можно сделать, учитывая эти проблемы?

Нужно на старте чётко зафиксировать цели курса и то, для какой аудитории он разрабатывается; определиться с тем, кто является внутренним заказчиком и кто будет его эксплуатировать. Только после этого можно описывать формат, объём, задания и приступать к проектированию.

Пример

У курса по уходу за лежачими больными была цель — наглядно показать, что даже дома можно заботиться о гигиене и быте в сложных ситуациях. Автор курса — профессиональный медик, но аудитория — обычные люди, которые хотят помочь своим близким.

Курс работает на нескольких уровнях:

Создание курса — это управляемый конфликт нескольких участников. Для учебной части важен процесс обучения и отчётность, для маркетинга и приёма — контент и охват. Автор вносит хаос: сегодня он хочет создать самый глубокий в мире курс, а завтра требует поскорее закончить проект. А продакшен хочет предсказуемости и как можно скорее выполнить план (будьте с ними начеку: они не любят экспериментировать и всегда предлагают удобный им в производстве формат). Самая распространённая ошибка — сделать продакшен ответственным за эксплуатацию курса на внешних платформах. В этом случае курсы не обновляются, не поддерживаются и не генерируют лиды, хотя формально всё хорошо.

Напомню, что у любого проекта есть жизненный цикл. Нужно заранее планировать, как, кем и когда курс будет обновляться, а также после какого срока он будет утилизирован.

Большинство студентов использует курс как справочник для подготовки к экзамену или для решения конкретной задачи. Студент будет постоянно сравнивать ваш курс с другими форматами: статьями в Википедии и на Хабре, учебниками и образовательными роликами на YouTube. А теперь ещё и Яндекс сделал так, что все иностранные курсы переводятся на русский язык в реальном времени. Ваш курс не будет существовать в вакууме, он участвует в глобальной конкуренции. Нет больше границ вуза или языка. Следует постоянно думать о том, как захватить и удержать внимание студента, чтобы показать, как сложен и прекрасен ваш предмет.

Для этого нужно понимать слабые и сильные стороны форматов. Люди смотрят видео, чтобы почувствовать харизму и позицию, услышать интересную историю или увидеть то, что невозможно передать через текст: анимированные схемы, интонации и акценты. Поэтому образовательное видео, где начитывают учебник, точно никому не нужно.

На этапе планирования курса обязательно следует провести исследование рынка, найти прямых и косвенных конкурентов. Вовлекайте потенциальных авторов в этот процесс; это формирует насмотренность и иногда даже вызывает здоровую ревность.

Сформулируйте, чем ваш курс отличается от остальных образовательных продуктов, по следующим ключевым параметрам:

Используйте WordStat, чтобы понять, какие запросы популярны, какие проблемы возникают у студентов по вашей тематике. Это поможет при проектировании программы и её позиционировании. Помните, что маркетинговое название курса и тематическое описание программы не обязательно должны четко совпадать с формальным описанием курса во внутренних документах вуза и могут меняться с течением времени. На наших курсах мы выделяем в самом низу лендинга (страницы регистрации) блок «Реквизиты» и складываем туда все скучные обязательные слова. Всё равно их читают только проверяющие органы и зануды.

Приведу пример. Когда мы разрабатывали курс по беспилотникам, то целую неделю спорили, какие слова использовать: дроны, БПЛА, квадрокоптеры или летательные системы. Именно WordStat помог нам принять решение. Теперь курс называется «Дроны. Автономные беспилотные воздушные системы».

Не существует общепризнанной методики перевода очного курса в онлайн-формат с точки зрения объёма. Нет формулы перевода академических аудиторных часов в минуты видео или количество знаков. Почти все методики, которые я видел, — это подтасовка, которую бухгалтерия использует, чтобы правильно начислить зарплату. Один и тот же курс в зависимости от ситуации может зачитываться 16 или 72 академических часа.

Это происходит из-за того, что, с одной стороны, студенты в онлайне изучают материал с разной скоростью. Многие смотрят видео на YouTube на скорости х 1,5. С другой стороны, у каждого автора свой уровень проработки материала, скорость изложения, подход к преподаванию, а значит, объём курса может значительно варьироваться. Я называю это «индивидуальным коэффициентом сжатия автора».

Кроме того, опытный автор может создавать контент с учётом ограничений. Сколько скажете записать часов видео — столько и сделаем. При этом совсем забываются интересы студента.

Единственный подход, который действительно работает, — это экспертная оценка, при которой кто-то ручается, что конкретный онлайн-курс полностью закрывает конкретный сегмент программы.

Поэтому я рекомендую:

Я считаю, что каждый преподаватель должен попробовать создать собственный онлайн-курс. Это такой же навык формулирования своих мыслей, как и письмо, но с помощью других инструментов.

Считается, что хороший учитель должен уметь организовать однодневный поход. Выбрать место, купить билеты, обсудить одежду и питание, назначить ответственных, организовать сам переход, разжечь костёр и продумать досуг. Это демонстрация сочетания конкретных, но разнонаправленных компетенций, необходимых в педагогике. И для этого не нужно становиться профессиональным туристом.

Так и с онлайн-курсом: надо понять сам процесс создания, прочувствовать инструменты, побыть в роли и автора, и слушателя. Тогда будет проще перейти к смешанному образованию и использовать готовый контент.

Это означает, что в идеале нужно построить систему поиска и отбора интересных авторов, в том числе и за пределами вуза. И проводить регулярное внутреннее обучение для формирования насмотренности. К примеру, в Томском государственном университете это успешно организовано в рамках Сибирской школы МООК.

Чтобы курс получился хорошим, важно, чтобы в кадре был «живой человек». И самое простое, что можно сделать, — выбрать тему, которая небезразлична автору. Тогда он сам предложит вам дополнительные материалы, ссылки и интересные решения. С автором, который искренне хочет поделиться своими знаниями, работать значительно легче и быстрее. Ищите тех, кому не всё равно.

С кем имеет смысл делать курсы в первую очередь:

С начинающими авторами делайте короткие курсы

Курсы должны быть такого объёма, который будет удобен для автора и производства.

Не стоит замахиваться на семестровый курс с неопытным автором. Разработайте небольшой курс на 10–15 роликов по 5 минут. Тогда вы сможете за 1–2 месяца отработать с автором всю этапность производства: подготовка, продакшен, постпродакшен, корректура и тестирование. Если вы сработались — можно брать следующую тему.

Работайте с авторами, а не с коллективами

На начальном этапе удобнее работать с одним автором, чем с коллективом. В противном случае вы потратите массу сил на синхронизацию программы и составление глоссария. Кстати, если проектировать короткие курсы, то потенциальных авторов станет больше. А ещё это позволяет распараллелить процесс производства.

Ищите харизматичных авторов

Чтобы понять, насколько ваш автор харизматичен, нужно поработать в студии. Однако тот, кто прекрасно держит аудиторию, перед камерой может потеряться и выглядеть блекло. Но верно и обратное. Поэтому нужны пробные съёмки, которые максимально приближены к записи реального курса, и чуткий специалист на площадке.

Конечно, иногда приходится работать с незаменимым автором, который совсем не обаятельный и не харизматичный. Можно ли это изменить? Мой ответ прост: хорошая команда творит чудеса, но это дорого.

Необходимо признать, что у вузов никогда не будет такого маркетингового бюджета, как у бизнеса. Но при этом есть неиссякаемый источник знаний и постоянный трафик. Я предлагаю проектировать образовательный контент так, чтобы он сразу выполнял задачи контент-маркетинга.

Мне нравится «принцип кока-колы», о котором я впервые услышал у Артемия Лебедева. На детском утреннике или в баре — везде можно выпить колы. Она всегда одинакова, но продаётся в таре разного объёма. С контентом можно поступать ровно так же. Однажды созданная статья, видео или целый курс могут быть опубликованы на разных платформах — как образовательных, так и социальных. Нет ничего плохого в том, чтобы разрезать образовательное видео на тиктоки, сделать карточки из статей или создать стикерпаки из иллюстраций. К примеру, у «Тинькофф Журнала» есть отдельная редакционная команда (отдел ресайза), которая перерабатывает экспертный контент под разные форматы.

Помните, что мы живём в мире избыточного контента. Поэтому пользователь не ищет контент. Это контент ищет пользователя через удобные ему коммуникационные каналы. И это значит, что если 40 % населения страны пользуется Telegram ежедневно, то у курса должна быть версия и для этого канала. Например, в виде чат-бота.

Сейчас курсы эксплуатирует, как правило, учебная часть. И им удобно, чтобы курс находился на одной платформе. Так его проще актуализировать и поддерживать. Поэтому отделы маркетинга, рекламы и пиара в вузах обычно не используют курсы в своей работе. Один раз сделают пост в соцсетях о запуске — и всё.

Как размещать курсы на разных платформах?

Мне возразят, что необходимо поддерживать курсы и отвечать на вопросы слушателей, а если использовать несколько платформ, то это очень трудозатратно. Предлагаю простое решение. Необходимо поддерживать и обновлять курс только на одной, основной платформе. Остальные версии должны работать автоматически и без дедлайнов, никакого взаимооценивания или ручной проверки работ. А всё общение со слушателями нужно выносить в соцсети вуза и тематические чатики.

Раньше к каждому курсу привязывали свой форум или чат. Сейчас, честно говоря, такие чаты мертвы, и в них никто не пишет. Поэтому мы в Лекториуме стали объединять курсы в тематические школы, и уже на этом уровне запускать единый чат. Практика показала, что оживлённое общение начинается после 300 слушателей. Администрировать чаты несложно: со спамом и матом в автоматическом режиме справляются боты, один админ может присматривать за несколькими десятками чатиков. Посмотрите сами: вот список наших открытых чатов. Обратите внимание, что у нас в чате общаются и школьники, и студенты.

Курсы можно использовать как маркетинговую воронку

Используйте отдельные курсы для лидогенерации. Собирайте адреса зарегистрировавшихся и включайте в тематические рассылки.

А ещё курсы можно объединить в тематическую библиотеку и использовать как инструмент для работы с абитуриентами: сделать сертификацию платной и дарить годовую подписку победителям олимпиад или хакатонов. Эта логика успешно работает в Bang Bang Education. У них есть дизайн-библиотека, которую они используют как трипваер (tripwire — продукт, который продают по максимально низкой цене, чтобы привлечь новых покупателей), для формирования сообщества и продажи более дорогих услуг. Насколько мне известно, у них есть принцип, что курсы в библиотеке неформатные, эксклюзивные и узкоспециализированные. В вузах это могли бы быть спецкурсы магистратур или мини-курсы от приглашённых авторов.

Обратите внимание, что в этом случае вам вообще не важна выручка или то, прошёл ли абитуриент курс до конца. Важен сам факт того, что абитуриент обладает доступом к такой библиотеке курсов и проникся вашим брендом.

А ещё, а ещё

Чтобы ваш курс запомнили и о нём говорили, можно прямо в образовательные материалы добавлять «пасхальные яйца» и прочие элементы геймификации. Но это уже следующий уровень.

Пожалуйста, пропустите следующий опрос:

Определение купергани дано в нашем курсе по геймификации в онлайн-образовании. Смотрите по ссылке, это бесплатно.

Лонгрид — это интерактивная страничка, собранная из разных материалов: видео, текст, картинки и прочее. Самый популярный конструктор лонгридов — сервис Tilda. Мы уже несколько лет как перешли на формат лонгридов и считаем его крайне успешным и гибким.

Вот несколько преимуществ:

Мы были одними из первых, кто начал массово применять этот формат (в 2018 г. участвовали в разработке микромодулей по сквозным технологиям для Университета 2035). Это, конечно, меняет саму логику производства и требует дополнительных этапов согласования. Подробнее можно прочитать в статье «Лонгрид о лонгридах».

Пример

В курсе „Ecology. Technology. Anime” Тюменского государственного университета нам нужно было показать, что в вузе нестандартные программы и харизматичные преподаватели. Поэтому весь курс состоит из лонгридов в стиле манги, где, кроме видео с косплеерами, присутствуют тексты и гифки, чтобы удивить потенциальных абитуриентов.

В некоторых областях технологии стремительно развиваются: один автор не может или не хочет охватить все темы, а уже созданный контент постоянно устаревает. Попробуйте создать курс-альманах, который будет состоять из материалов от разных экспертов.

Для этого надо научиться мыслить отдельными учебными материалами и выстроить производство образовательных лонгридов. По нашему опыту, автору для упаковки уже готового материала в лонгрид потребуется всего от 2 до 6 часов работы. Поэтому такой формат подходит тем, у кого крайне мало времени: руководителям, востребованным экспертам и приглашённым звёздам.

Пример

При разработке курса для Сеченовского университета «Цифровые технологии в медицине» нам была поставлена интересная задача: найти кейсы от компаний, которые не были известны заказчику. То есть, по сути, через курс осуществлялся поиск новых решений в отрасли и отбор экспертов. В результате курс был построен по модульному принципу. После короткой теоретической части студенты получают доступ к практическим кейсам — 30 историям о том, как нейросетки, 3D-принтеры и большие данные используются в медицине. Теперь в уже готовый курс университет может самостоятельно добавлять кейсы по выработанному шаблону.

Обычно для доступа к материалам курса нужно зарегистрироваться.

Раньше мы тоже так делали, но однажды обнаружили теневой рынок контента. Авторы нашего курса по робототехнике разделили его на части, залили в облако и прямыми ссылками отправляли своим студентам. Оказалось, что это общая практика. Этот процесс было невозможно контролировать, поэтому мы решили его возглавить. Так родился формат ROC (real open course).

В этом формате доступ к материалам курса открыт по прямой ссылке. Регистрация требуется только для сохранения результатов тестирования и выдачи сертификата.

Это небольшое изменение позволяет убить пучок зайцев:

Мы уже три года работаем в этом формате и внедрили «Яндекс.Метрику» на открытой части курса. Теперь у нас появилась возможность отслеживать переходы, дочитываемость и популярность отдельных элементов курса. Конверсия в регистрацию, кстати, не упала после этого нововведения.

Подробнее об этом формате и примерах его использования можно прочитать в отдельной статье «Перспективный формат ROC».

При разработке модели использования онлайн-курсов необходимо исходить из того, что вся система проверочных заданий, работающая в дистанционном формате, может и будет скомпрометирована. Реальная оценка остаточных знаний возможна только в следующих вариантах:

Приведём аналогию с сейфом и грабителем: нет замков, которые невозможно открыть, но грабитель всё время сравнивает ценность награды с усилиями, которые необходимо затратить на взлом замка.

Поэтому сертификат курса, основанный на автоматической проверке, должен использоваться как формальный допуск к настоящему экзамену, а не как подтверждение компетенции. Именно поэтому в таких курсах стоит предусмотреть неограниченное количество попыток, а при неправильных ответах должны появляться подсказки с объяснением.

В целом общая логика проверки знаний состоит в том, чтобы создать для студента ситуацию, при которой ему проще прочитать нужный материал или заучить базовые определения, чем взламывать систему.

Последнее десятилетие система образования находится в перманентном контентном кризисе. Вузы так и не наладили производство качественного образовательного контента и не научились его использовать. А теперь подлый удар нанесли нейросетки.

Сочинения и курсовые генерируются на лету, они теперь не демонстрируют мыслительный процесс студента. Цена преодоления свелась к нулю, привычная логика проверки знаний и постановки творческих заданий дискредитирована. Нейросетки добили то, с чем не могли справится ГДЗ и «краткие содержания великих произведений».

Некоторые преподаватели уже осознали новую реальность и пытаются перестроить свою работу: генерируют банки заданий, пишут глоссарии и планы занятий. Лично знаю коллег, которые на основе учебников с помощью ChatGPT создают тексты лекций, чтобы после озвучить их и превратить в онлайн-курс.

Но я предлагаю посмотреть шире, на всю систему. Нейросетки — это инструмент, лояльный к некомпетентности. В отличие от Wolfram для работы с ним не требуется специальных знаний или навыков. Именно поэтому нейросетки относят к сквозным технологиями, которые как бы пронзают сразу несколько рынков и становятся массовым явлением.

Буквально за несколько месяцев нейросети были встроены в знакомые нам сервисы: офисные программы (Word, Excel, Gmail), поисковики (Bing, Yandex, Google) и профессиональные инструменты (Miro, Slack, Adobe и пр.). Меняется сам принцип взаимодействия с этими сервисами. В среду разработки (IDE) добавлен co-pilot, который помогает писать код программистам, а студенты тренируются перед сдачей экзамена с виртуальным инструктором. По сути, у каждого появляется персональный ассистент. Говорят, что это начало новой технологической революции, сравнимой по значению с появлением земледелия или интернета.

И всё это приводит нас к вопросам: какова теперь роль учителя и что ему неизбежно придётся отдать роботам? Более частный вопрос: нужно ли разрабатывать онлайн-курсы в мире, где нужный контент можно сгенерировать (упаковать, собрать) за секунды?

Не уверен, что у меня есть точные ответы на эти вопросы, но вот несколько гипотез.

В критичных областях, таких как образование, нам всё ещё требуется поручительство живого человека. Мы подсознательно не верим машине и не хотим отдавать ей в управление своё будущее. В том числе потому, что нейросети часто галлюцинируют, стараются угодить, а также стремятся соответствовать нормам морали, которые сильно зависят от датасета и особенностей обучения.

Посмотрите, как Яндекс прямо описывает это в инструкции: никаких чувствительных тем, только соевые ответы. С другой стороны, бездушный сервис оштрафует там, где живой человек проявит снисходительность.

Поэтому так безжалостны люди к голосовым помощникам, роботам в техподдержке, сгенерированным текстам и картинкам.

Конечно, ошибок будет становиться меньше, но я уверен, что количество контента, которое необходимо верифицировать, будет расти, а значит, возрастёт спрос на экспертную оценку.

В целом назначение нейросети — быть помощником специалиста, за которым будет последнее слово и ответственность.

Это означает, что при производстве образовательных лонгридов текст и графика могут быть сгенерированы нейросетью. А высокоуровневый эксперт будет появляться в видео с разбором задач, дополнительными деталями и историями. Сама схема производства онлайн-курсов в таком случае меняется, так как автором становится не человек в кадре, а выпускающий редактор, который верифицирует весь контент и правильно расставляет эмоциональные и профессиональные акценты.

Последнее десятилетие считалось, что учитель должен не передавать знание, а быть навигатором в море информации. Однако теперь и это не так: нейросеть ориентируется быстрее, работает с разными форматами и всегда готова к вопросам, которые ещё никто не задавал. Уже сейчас ChatGPT не просто предлагает ответ, а обосновывает его, цитируя видеолекции на YouTube, предоставляя прямые ссылки с указанием времени начала нужной темы с точностью до секунды.

Несомненно, роль учителя изменится.

А основной целью учителя станет передача мировоззрения, воспитание и помощь в поисках способов отличить истинное от ложного.

Как нам перейти на эту модель? Какие системы и нормы нужно перестраивать? Полагаю, именно это необходимо обсуждать на педагогических и учёных советах.

Но тут наступило утро, и Шахерезада прекратила дозволенные речи…

P. S. Я писал эту статью несколько месяцев, она является результатом яростных споров и долгих обсуждений с многочисленными коллегами по цеху. Однако довести её до публикации помогли следующие люди:

Николас Пшеничный

Александра Скородумова

Анастасия Грибановская

Отдельно отмечу помощь Семёна Васильевича Савельева в выборе времени публикации.

Друзья, спасибо. Я вам бесконечно благодарен.
#гайд #онлайнобразование #лонг

P. P. S. Несколько комментариев от экспертов, которые ознакомились с этой статьёй перед публикацией.