Меня не взяли: российские пользователи Facebook рассказали об упущенных карьерных возможностях в рамках флешмоба
21 марта 2017 года российские пользователи Facebook приняли участие во флэшмобе «Меня не взяли», который инициировал сотрудник агентства Great Артём Кудрявцев. В рамках акции специалисты рассказывали, какие компании и почему отказали им в приёме на работу. Редакция vc.ru собрала несколько ярких высказываний.
21 марта 2017 года по русскоязычному сегменту Facebook распространился флешмоб «#МеняНеВзяли», запущенный сотрудником агентства Great Артёмом Кудрявцевым. В рамках акции пользователи рассказали, какие компании и почему отказывали им в приёме на работу. Редакция vc.ru собрала несколько ярких высказываний.
Лилиана Пертенава не взяла меня в 2012 году в «Дневник.ру». Потом как-то в 2013 году не взял на работу Максим Юрин к себе в SMM-отдел. Еще в Red Keds. Потом туда же спустя какое-то время меня не взял Виталик Быков. Подавался с какого-то перепугу на пресс-секретаря «Одноклассников». Не взяли. Андрей Бузина не взял в «Сметану».
В первый раз меня не взяли в «Ленту.ру», куда я отправил письмо на вакансию ночного редактора в разгар пьянки. Я даже забыл про это письмо, пока случайно не наткнулся на него в исходящих.
Взяли со второго раза, спустя месяца три, редактором в раздел «Технологии», естественно, дневным. Письмо второе, успешное, было написано в той же кондиции и при таких же обстоятельствах, что и первое. Так что до сих пор не могу понять, почему со второго раза проканало.
Помню, как нашел первое письмо и сказал про него Славе Варванину (бывший директор по развитию издания — прим. ред.), это услышала Галина Тимченко (бывший главный редактор издания — прим. ред.) и стала ворчать, мол, Клава, **** [почему] ты его сразу не позвал. Приятно было!
Ну а самое эпичное #МеняНеВзяли случилось со мной в 16 лет. Очень нужна была подработка, потому что мне очень хотелось заработать на гитару, корейскую копию Ibanez RG под названием Flight EF60. Я на нее в итоге заработал, купил, а она оказалась сделана из прессованного картона или какого-то похожего говна, и была спустя пару лет разбита посреди репетиции, но это отдельная история.
Ну так вот. Внимание.
Меня не взяли на работу в McDonald's (после этого я понял, что для меня нет ничего невозможного). Как говорится, beat this.
Меня не взяли в какого-то второсортного производителя косметики и средств гигиены, даже название не помню.
Вернее, сначала взяли генеральным директором. В первый рабочий день я пришел без паспорта на работу, так как его украли и долго восстанавливали (там были с этим заморочки) и совладелица компании сказала, что ей не нужен генеральный директор, который не может себе сделать паспорт за день.
Больше я не ходил на собеседования и не работал в найме. Если бы меня тогда взяли, то не было бы «Мегаплана» и «Финолога».
Много лет назад меня не взяли в «Яндекс». Два раза. Сначала выяснилось, что я учусь в университете на предпоследнем курсе, и это моих собеседников очень смутило. А потом не взяли просто потому что... не помню уже... наверное, плохо отвечала про «Хабр».
Примерно тогда же меня не взяли в Mail.Ru Group, потому что на момент собеседования пиарщик из меня был никакой, несла на собеседовании я отборную чушь. Потом, правда, перезвонили.
После двух недель работы меня не взяли в Vogue, потому что я не отличала топ от кофты и назвала в фотогалерее какие-то ультрамодные ботильоны ботинками. И слава богу.
Кстати, в «Афишу» меня тоже не взяли. Я хотела писать скандальные обзоры, философские эссе, ходить по закрытым показам, а им нужен был нормальный такой ассистент редакции, бумажки носить. Первый курс журфака. Сопли-слюни пузырями.
Компании, куда меня не взяли в своё время: «Студия Лебедева», студия Defa, журнал Jalouse, журнал L'officiel, журнал Esquire, журнал GQ, «Яндекс», РБК, «Лента.ру», «Афиша», «Большой Город», журнал Seventeen, журнал Men's Health, газета «Акция», BBDO, Leo Burnett, «Билайн».
Много куда ещё меня всё-таки взяли. А потом, когда мне было 22, мы с Алексеем Амётовым и Катей Базилевской сделали LAM.
Ой какой хороший флешмоб, для всех, кто думает, что это кто-то другой успешный, у кого-то другого всегда всё получается. А у него самого — никогда и ничего.
Расскажу и про себя. Первый раз меня не взяли в газету «Северный край» в Ярославле. Сказали, ты ж на телике работаешь, а те, кто на телике, они писать не умеют. А вот Елену Костюченко взяли, так что я в принципе не в претензии. Все справедливо.
Еще был сложный период, когда я не знала, куда мне пойти, хотела закрыть тему с продюсированием конференций и начать работать в какой-нибудь интернет-компании. И меня последовательно не взяли в «Озон», «Викимарт» и Mail.Ru Group — потому что денег я хотела как профессионал, а в глазах эйчара опыта работы именно в маркетинге или пиаре (ну чтоб строчка в трудовой была) у меня не было. Зато меня тогда взяли в «Сотмаркет», и кажется, не пожалели.
И наконец, пару месяцев назад меня не взяли в «Манн-Иванов-Фербер» из-за записи в Facebook, но об этом я уже писала.
7 лет назад меня не взяли в Blizzard на стартовую позицию комьюнити-менеджера — я была маленькой и глупой, и вообще жутко переволновалась. Случилось много другого хорошего зато — «Яндекс», «Авто.ру», и вот теперь ABBYY.
А на Blizzard я не в обиде — не было бы того облома, не было бы всего остального. Ибо упрямство и гордыня в моём характере — адская смесь.
Blizzard люблю очень до сих пор. Наш роман когда-нибудь всё же случится, я точно знаю.
Однажды меня не взяли в Spotify. Правда, он сам в РФ так и не пришел.
Меня не взяли на работу в журнал Sync. Причин не объяснили. В итоге ИД Gameland его выпускал полгода, что ли.
Еще я не прошел с первого раза в журнал Russian Mobile. Причин тоже не объяснили, но через полгода сами позвали — было приятно.
Из крупняка ходил в Mail.Ru Group — побоялись, что не выдержу ритма работы. Но в целом к лучшему, ибо потом уже были РИА, «Лента.ру» и так далее.
На всякий случай: все события произошли больше пяти лет назад, все действующие лица давно поменялись .
Меня не взяли в жизни всего три раза (после собеседования), причем два раза — в Microsoft. Первый раз — на место уходящего Данилы Корнева, когда он собеседовал меня с ныне, увы, уже покойным главой Actis Wunderman, у которого я собеседование уже прошел. Но я тогда хотел как минимум месяц еще погулять — уже планы на лето были. Может, поэтому.
А второй раз, значительно позже, когда импортозамещение и все такое прижало — на GR, legislation. Уж не знаю, почему. И слава, блин, богу — уже потом понял. Вот так у меня не задалось со всероссийской кузницей кадров.
Еще раз не взяли в IDC, где я вышел в финал, но выбрали девочку. Что тоже хорошо, потому что оттуда вскоре люди в CNews побежали.
Ну, правда, не взяли еще документы набирать в студенчестве, хотя тогда такой весёлый был на собеседовании, что сам бы себя не взял.
Меня не взяли в 2007 году, когда я только переехала из Осетии в Москву, в 1С и в «Красный куб». Зато на собеседовании в 1С спросили, какая у меня национальность. Поскольку, по их мнению, мои русские ФИО не соотносятся с моей внешностью. Потом мне много раз задавали этот вопрос коллеги. Правда, не во время первой встречи.
Меня не взяли — вот не помню, куда меня не брали, но могу сказать, что меня увольняли практически со всех работ, которые у меня были.
В 2004 году меня уволили из агентства Mmd Public Relations после трёх лет беспорочной службы. Хозяин хотел агентство продать, и ему нужны были экспаты на ключевых постах. Я не вписывался.
Мне было 49 лет, для российского рынка я был старик, меня никуда не брали. Пришлось создавать свое агентство.
Агентству в этом году 13 лет.
Я был на первом курсе университета имени Бонч-Бруевича, программное обеспечение автоматизированных систем и вычислительной техники. Решил сразу практиковаться в магазине компьютерной техники. Как раз подруга друга Женя Мелкая была управляющей.
Пришёл по её рекомендации на собеседование. Мне дали листочек и попросили составить конфигурацию ПК для бухгалтера. Я написал что-то вроде: системный блок, ЭЛТ-монитор, клавиатура, мышь, принтер.
Старший продавец был несколько удивлён столь неспецифичному списку, и меня не взяли. Очень было стыдно перед Женей и вообще. Потом, естественно, успокоил себя тем, что жизнь уберегла.
Чётко помню, как меня не взяли в «Афишу» лет в 19. Я работала в программе о кино. А тут позвонила Анжела Боскис и сказала : «Беги, там Илья Осколков-Ценципер и Алексей Казаков ищут редактора, писать про кино! Надо принести тексты».
Но тексты я писала только специфические телевизионные. Я натянула парадные мини-шорты (тогда еще брезговала офисным дресс-кодом), быстро распечатала тексты, штуки три с расшифровками синхронов и всякими пометками «вмз, бз, вк», и побежала.
Помню новенький офис и такие круглые полупрозрачные компьютеры Apple лазурного цвета, красивые, как чупа-чупс. В глубине у окна сидели Ципер и Казаков, они что-то прошипели, глядя в свои убийственные компьютеры, про условия работы (обещали зарплату).
Я протянула им свои тексты. Они вынужденно оторвали глаза от мониторов, оценили сначала шорты, потом тексты. И обещали перезвонить. Вот не звонят. Во всяком случае, по поводу работы в «Афише». Я еще потом долго думала, в чем же дело, в шортах или текстах. Но все-таки решила, что в текстах. Шорты были очень удачные.
Меня не взяли курьером развозить бумаги, потому что я приехал после какой-то тусовки, до конца не протрезвев. Это было без шансов, но выводы я сделал, и на следующую работу — продавцом-консультантом в Adidas — меня взяли.
На первом курсе Политеха меня не взяли работать в ЦТК. ЦТК — комнатка, из которой рулили всей сеткой вуза, серваками и так далее. Мне это важно было, возможность поработать с живым UNIX в 1999 году была в Ульяновске редкой.
Не, никих претензий к Дмитрию Каряеву. Он меня вроде брать и хотел, но я не соответствовал моральному облику образцового студента. Панкующему Корнею это было до фени, но где-то сверху меня не утвердили, когда он уже сообщил мне о найме. Зато Лев Валкин умудрялся сочетать прогулы не меньше моих с соответствием моральному образу. Потому в ЦТК работал и много интересного там насоздавал.
Я все равно терся в ЦТК, только забесплатно, любопытства для и без рута. Ну, нравилось мне. С живым UNIX поработать получилось в тот же год все равно, но уже у Дмитрия Наруцкого, за 400 рублей в месяц, и за эту возможность я очень признателен. Рут на машинах ЦТК потом у меня как-то вдруг (ой, о чем это я?). Видимо, правы были про моральный облик.
Диман об обликах не думал и одной из первых задач было сделать пиринг, чтобы трафик между провайдерами Ульска ходил напрямую, а не через Москву. Местный пинг упал с 3000 до 200 мс.
Через годик уже стремительно рос наш X-Cart и вскоре перевалил за первый миллион долларов. Из «Ультрамарина» я ушел, но помню его тепло. А третий курс я так и не закончил.
Сначала меня не взяли в музыкальную школу, мне было всего лет 7. Педагог сказала, что у меня пальцы короткие... но я очень хотела и надо мной сжалились. В итоге с потока музыкалку закончила только я, все остальные с «длинными пальцами» бросили.
На третьем курсе в универе решили толпой пойти работать в колл-центр «Билайна». Так меня туда тоже не взяли. Всех взяли, а меня нет — сказали, что по тесту я получилась асоциальной личностью и даже поинтересовались, не сидела ли я в тюрьме.
Я им ответила, что мне помешало психологическое образование пройти их тест, наплела кучу психологических терминов и в итоге уговорила таки пригласить меня на второе собеседование. Так и осталась работать в «Билайне» на 10 лет. Два года из которых проработала в колл-центре (фантастический опыт, кстати).
Мне очень стыдно: я сам не пошел работать в Google в 1997 году в возрасте 23 лет. Я не понимал: зачем людям что-то искать в интернете? Ведь можно набрать адрес веб-сайта и все прочитать.
Я как студент хорошей американской бизнес-школы рассчитывал на карьеру в Ernst & Young или Procter & Gamble (где впоследствии и работал), но никак не в компании, название которой составляло слегка модифицированное слово Goggle — «очки». Чушь какая-то. Они еще про эти очки так пассионарно рассказывали, что я им очень быстро поставил диагноз — психи.
Если коротко — меня не взяли в «Студию Лебедева», в «Дождь», в «Афишу», в «Эсквайр», в «Сноб». И еще много куда, все не помню.
В «Студии Лебедева» милая эйчар-девушка сказала, что у меня overqualified для позиции менеджера в отдел иллюстраторов (так я узнал, что такое overqualified). До сих пор считаю, что зря она так решила. Я бы много полезного там сделал.
На «Дожде» Наталья Синдеева очень внимательно и трогательно со мной поговорила после нескольких часов переговоров с какими-то важными людьми (я сидел, ждал, наблюдал). Сказала, что для эфира я слишком молодо выгляжу (мне было 27 лет, перед встречей я зачем-то побрился, потому что шло дымное московское лето 2010 года и хотелось сдохнуть и/или ходить все время голым и лысым). Наталья предложила попробоваться на вакансию копирайтера.
В «Афише» Юрий Сапрыкин очень тактично полистал пилотный выпуск журнала «Настроение города» (наше томское детище с Кизиком, которое мы пытались запустить при «Радио Сибирь» в лютый 2008 год). Поговорили о чем-то. Юра отправил меня к Жене Галетке, подумать про менеджерство в «Пикнике Афиши».
В «Эсквайре» делал какие-то тестовые задания, не помню деталей. Мечтал увидеть Бахтина, до этого тогда не дошло.
Про «Сноб» как-то смутно помню. Кроме сюжета с прекрасной Линор Горалик. Кажется, именно Линор тогда придумала пускать людей в большой, прохладный, красивый офис «Сноба». Чтобы люди могли укрыться от адской жары и смога.
Все это было в 2010 году. Кажется, не очень давно. А по ощущениям — лет сто назад.
Меня не взяли в акселератор ФРИИ, сказав, что я судим за хранение наркотиков и организацию проституции. Помню всеобщее недоумение, шуточки от Кондратия Ермолина и переписку с Дмитрием Калаевым, который тогда говорил, что они понимают, что это какая-то ошибка, но ничего поделать не могут в рамках своих процедур. Вот ржали все.
Меня не взяли в McKinsey. В 2003 году я закончил INSEAD, а там собеседования в McKinsey проходили все. Ну и я тоже.
По-моему, там было три тура. Я прошел первый и второй, в одном из них меня собеседовал Алексей Бельтюков, впоследствии обвиненный в какой-то сколковской растрате. Требовалось решать кейсы. Я говорил что-то не очень осмысленное на специфическом жаргоне, которому учат в бизнес-школах.
Потом мне купили билеты из Парижа в Москву на финальный тур. Там со мной общались несколько человек один за другим, один из них потом стал большим начальником в ахметовской империи в Украине — не знаю, где он теперь. Тут уж жаргона оказалось недостаточно — мне позвонили и сказали, что мои аналитические способности не дотягивают до нужного компании McKinsey уровня.
Я расстроился, потому что, по сути, меня обозвали дураком. Но работать консультантом я никогда не хотел. Почему — ясно, например, из фильма «Тони Эрдманн».
Предложения, которые я в тот год рассматривал всерьез, были из шведской медиакомпании Modern Times Group и от бизнес-разведчиков из Control Risks Group. А потом Axel Springer позвала меня делать в России Forbes и Newsweek, и я уж больше не колебался (а MTG вернул signing bonus, на который жил последний месяц учебы, позорно растратив остатки сбережений на кутежи).
Я всю жизнь работаю по найму — мне часто удавалось найти компании, в которых меня не раздражали ни культура, ни цели, а работой с клиентами, которую я ненавижу в связи с аутизмом, занимались другие люди. В этом смысле хорошо, что меня не взяли в McKinsey: я мог соблазниться деньгами, к которым там был короткий путь.
Год не помню, примерно десять лет назад, раздался звонок и я узнал, что беспокоят меня из очень крутого (так и сказали) хедхантерского агентства.
Я узнал, что агентство проделало очень долгую работу, выяснило про меня все на свете и вот теперь хочет предложить мне работу.
Потому что один телеканал решил делать русскую версию шоу Top Gear. А я вроде как подхожу на роль Кларксона.
— Все, конечно, конфиденциально, — сказали в трубке. — Что вы об этом думаете?
Меня уже разбирал смех, но я спросил все-таки, насколько серьезно ребята изучали мою скромную кандидатуру.
В ответ я услышал, что были изучены все мои интервью, говорили с моими знакомыми и так далее. Так как? Интересно?
Мне было очень интересно.
Но еще интереснее было, как можно было (я об этом часто рассказываю), изучая мою кандидатуру, не заметить одной детали.
Я не умею водить машину.
Я не получил эту работу.
Однажды меня не взяли в Mail.ru по удивительной причине: HR и потенциальный руководитель не пришли на собеседование.
Меня не взяли ассистентом фэшн-директора в американский Vanity Fair. Вернее, взяли, но когда я пошла оформляться в HR, там увидели мой русский паспорт и заохали, что несмотря на наличие разрешения на работу, им придется на каждую выездную съемку ставить мне визу. Я так расстроилась, что через три дня переехала в Москву, о чем в принципе не жалею.
Очень давно меня не взяли в Red Keds. На какую-то вакансию менеджера, кажется. Они просили кандидатов написать креативное сопроводительное письмо. Я написала. Мне пришел ответ, автор которого явно решил, что я не в себе.
С тех пор всегда игнорирую требования «быть креативной в своей заявке» и пишу все стандартно .
Думаю, что наша с братюнечкой история побьет все остальные. Жаркое лето 2013 года, я с парой одногрупников захожу в редакцию «Большого Города» на «Красном Октябре».
Спустя непродолжительной конструктивной беседы вываливаемся все вместе с редактором на террасу покурить. И выясняем, что речь шла о стажировке, а не работе.
Мрачно сплевывая, мы с дорогим Алексом Константиновым закупаем пива, заваливаемся к нему на квартиру и, лихо пьянея, строчим около пятидесяти писем с CV во все редакции, что вспомним. Не ответил никто. Нас с ним не взяли полсотни раз.
Спустя пару недель Плюша окажется в «Кинопоиске», а я — в Ketchum Maslov, но это уже совсем другая история.
В 1997 году издательство «Эксмо» отказалось взять мой первый роман «Азазель». Молодой владелец издательства сказал примерно следующее: «Послушайте, у нас каждый божий день кого-нибудь мочат, и всем наплевать. Ну кому интересно читать, как кого-то грохнули сто лет назад?» Теперь он клянется, что ничего подобного не говорил, но у начинающих авторов травматическая память крепкая.
В моей жизни было два очень важных собеседования. В плане устройства на работу оба неудачные. Но в жизненном плане – супер-полезные. Первое было в сентябре 2013 года – незадолго до этого я вернулась с трехмесячной стажировки в Берлине, вышла замуж, прошла неудачную недельную практику в РБК Daily. Они там тогда помешались на подаче всех-всех тем через личную историю, и я за неделю придумала только один такой материал. В общем, меня не взяли. И я устроилась в онлайн-отдел «Интерфакса».
Работа была просто космически скучная. Поэтому, когда день на третий RBTH позвали меня на собеседование, я тут же помчалась туда во время обеда. В обед я, конечно, не уложилась. У редакции оказалось два HR и, как следствие, много путаницы. Кульминационный момент: в кабинете директора сидят два HR-специалиста, директор и я. И тут выясняется, что HR совершенно не в курсе, кого хотел нанять директор, а директор впервые слышит, кого искали менеджеры.
«Ну ладно, не зря же вы пришли, нам тут ещё нужен сотрудник в отдел Тихоокеанского региона». Я в этой теме вообще ни бум-бум, азиатских языков не знаю, но уж больно скучно было в «Интерфаксе», и я осталась на ещё одно собеседование.
Редактор отдела оказался очень приятным молодым человеком, такой «правильный МГИМОшник». С недоумением посмотрел на мое резюме (Музей современного искусства, «Политика» и «Подмосковье» в РИА, черное пятно в виде «Ридуса», две стажировки в Германии, и все это меньше чем за три года) и стал спрашивать, чего я вообще хочу по жизни, какие у меня хобби, чем я интересуюсь. В этот момент я почувствовала себя очень несчастной.
Меня интересовало все и помаленьку, а какого-то реального увлечения не было. То ли у меня был настолько жалкий вид, то ли редактору настолько срочно был нужен сотрудник, но он внезапно сказал, что берет меня. Выйдя с собеседования, я всплакнула и вдруг получила сообщение. Сквозь слезы прочитала предложение работать в theRunet. На тот момент я уже начала немного писать про ИТ и понимать, что эта тема мне реально нравится.
Расхохотавшись над чувством юмора вселенной, я с большими извинениями свалила из «Интерфакса» и написала восторженное благодарственное письмо редактору из RBTH — мол, это собеседование стало для меня путеводной звездой, я поняла, в каком направлении мне надо двигаться, спасибо огромное, но работать я к вам не пойду.
Получатель, наверное, утвердился в своем мнении о том, что я слегка не в себе, ну да ладно. В theRunet я проработала три года, пусть и большую часть удаленно, но все равно очень многому научилась. Кроме того, через месяц после того самого собеседования я нашла обожаемое хобби — плейбэк-театр.
Второе знаковое собеседование случилось в декабре 2016 года. Я приехала в Мюнхен в интернет-отдел Гёте-Института. Честно скажу, к собеседованию я была совершенно не готова. Более того, я не знала, на какую должность меня будут собеседовать. На сайте висели три вакансии с запутанным и, на мой профанский взгляд, очень похожим описанием. Что-то там менеджерить в создании веб-проектов Института.
Зная теги <p>, <b> и <br>, я решила, что вполне отвечаю требованиям «Базовые знания HTML», и даже не удосужилась почитать про кодинг поподробнее. То ли из жалости (опять), то ли всё-таки всерьёз, но по итогам собеседования потенциальное начальство сказало, что я им понравилась, но нужно подтянуть технические навыки.
«Пройдите какие-нибудь курсы по веб-разработке и напишите нам через несколько месяцев». Видимо, это всё-таки была жалость, так как через несколько месяцев меня не взяли. Зато я открыла для себя чудесный мир кодинга. Конечно, каждый раз, когда муж видит мой код, он хватается за сердце, но я не унываю. Искать себя – это прекрасно. Даже когда тебе почти 27 и почти все московские ровесники уже давно посматривают на тебя откуда-то с вершин карьерной лестницы.
Меня не взяли в компанию Samsung в 2006, кажется, году работать менеджером, развивать направление цифрового контента. Тогда это были обои на телефоны, звонки и прочие вот эти вот штуки. Продвигать нужно было через собственный социальный портал, где тусовались фанаты бренда.
Не взяли по гендерному признаку (как я потом узнала от инсайдеров). Типа «глава направления в корейской компании не может быть женского пола». Такие дела, а вы говорите сексизм в РФ. На Азию посмотрите. Хотя одно другого не отменяет, конечно.
Вроде за долгую карьеру так было, что меня везде брали. Это был всегда плановый переход. Но был один случай в самом начале моей карьеры, когда мне был 21 год.
Это было в далеком 1993 году. Я работал на большом горнорудном предприятии. И тут мне из первого отдела (ну, который за секретные данные отвечает) звонят и настоятельно просят встретиться с одним серьезным человеком. Ну я и повстречался.
Этим человеком оказался человек из ФСБ. Он был очень серьезен и даже немного суров. Проговорил со мной больше часа, выясняя мои взгляды на жизнь, что я делаю, что думаю про будущее, как отношусь к родине, текущей политической и экономической ситуации и еще задавал много других разных вопросов.
В конце он сказал, что они рассматривают мою кандидатуру и хотят мне предложить подумать о том, чтобы пойти учиться в Высшую школу ФСБ (не помню точное название, но звучало оно очень серьезно).
Я сказал, что надо думать. Что я мечтал когда-то стать разведчиком. Но сейчас мне надо кормить семью и, с другой стороны, мне нравится, чем я занимаюсь сейчас. Он вздохнул. И сказал, что свяжется со мной позже. Больше меня из ФСБ никто не беспокоил.
Так меня не взяли в ФСБ. Даже сложно представить, как сложилась бы моя судьба, если бы я тогда решил сменить амплуа и подался в органы государственной безопасности.
Я уже забыл про тот случай, но вот движуха в социальных сетях заставила вспомнить об этом случае.
то не было бы «Мегаплана» Какая жалость
Да, я тоже взгрустнул, как представил.
ждем флешмоба #МеняВзялиНоЯотказал
#МеняНеВзялиПотомВзяли
#МеняНеВзялиПотомВзялиНоЯОтказал
и тд
Такого тоже много было )
Меня не взяли в мою работу мечты, в DICE :( но всё равно благодарен им, с их игр начался мой гемдев.
Комментарий недоступен