Суцкевер Семен - Fond&Flow

В отчётах — рост, в интервью — обещания, а на рынке — сомнения. Пьянов снова пытается убедить инвесторов, что «всё под контролем». Но хватит ли запаса прочности, чтобы держать слово?

Каждый квартал — одна и та же история: сильные результаты, рост прибыли, новые технологии… и новый повод для паники. Умеет ли рынок просто радоваться хорошим новостям? Что делать инвесторам после выхода свежего отчёта?

Санкции есть, паника есть, потерь — пока нет. Лукойл спешно «продаёт» активы, а инвесторы судорожно пересчитывают будущие дивиденды. Но действительно ли всё так плохо, как кажется?

Володин требует, Набиуллина оправдывается, рынок радуется... минут десять. Почему Набиуллина говорила о «страхе перед ожиданиями» и как это влияет на фондовый рынок?

Полпроцента вниз — и уже «кардинальные изменения» в экономике, «ненужные вклады» и «смерть флоатеров». Но действительно ли всё так трагично, как рассказывают?

Набиуллина оказалась в классическом «цуцванге»: снизишь ставку — разгонишь цены, оставишь — задушишь экономику. Какое же решение примет Центральный Банк сегодня?

Денег много, долгов нет — но дивидендов всё равно не будет. У Северстали новая стратегия: сначала «кризис», потом «инвестиции», а инвесторы — как получится. Что принес на свежий отчёт?

Китай продолжает диктовать правила, а Газпром вынужден играть по ним. Скидки, риски и большие обещания по «Силе Сибири-2» — чем реально живёт компания после Европы?

Двенадцать дней — столько потребовалось, чтобы риторика изменилась от угроз до «нам самим нужны ракеты». Почему очередная «встреча ради встречи» может вновь закончиться падением?

Летом все радовались «началу цикла смягчения», а теперь ищут виноватых в росте инфляции. ЦБ сменил риторику, аналитики — прогнозы, а мы возвращаемся туда, откуда начали...

Энергетическим компаниям велели меньше делиться и больше строить. На словах — модернизация, на деле — закон, легализующий «отмену дивидендов». Почему рынок снова платит за чужие ошибки?

Минфин снова ищет деньги — и находит их в карманах рынка. ФНБ худеет, налоги растут, а теперь и облигации становятся инструментом бюджетной терапии. Только вот, что будет, когда ликвидность закончится?