«Детство Марго»: современное искусство прописывается в «Нехорошей квартире»
Художницы распутывают сложный клубок, связывающий реальную жену Булгакова и ее литературное воплощение, используя язык современного искусства.
В «нехорошей квартире» на Большой Садовой открылась выставка «Детство Марго» — исследование образа булгаковской Маргариты, развёрнутое не в одном зале, а по всей мемориальной квартире. Проект реализован Музеем Михаила Булгакова совместно с галереей женского искусства и медиа-платформой murmure.space; для музея это первый опыт столь плотного диалога классической литературы с современным искусством.
Посетитель оказывается в пространстве, где работы пяти московских художниц незаметно вписаны в уже привычный интерьер квартиры, соседствуя с мемориальными предметами из фондов Музея Михаила Булгакова. Образ Маргариты, возлюбленной Мастера, здесь рассматривается через женскую оптику: все участницы проекта — художницы.
Маргарита и ее детство
Романный образ Маргариты задает достаточно четкий «паспорт»: около тридцати, образованная, обеспеченная, замужняя. И в то же время — глубоко несчастная до появления Мастера. Булгаков выстраивает ее характер на пересечении биографии Елены Сергеевны, мотивов Гретхен из «Фауста» и Маргариты Наваррской; от этих прототипов героиня получает и готовность к самопожертвованию, и способность к милосердию.
В романе детство Маргариты отсутствует как таковое — есть только тщательно прописанная зрелость. Именно эту лакуну выставка превращает в пространство для художественного воображения. Если в Квартире Михаила Булгакова на Большой Пироговской параллельно рассказывается документальная история Елены Сергеевны через фотографии, документы и воспоминания, то «Детство Марго» предлагает более свободный, символический взгляд на «вечную женственность» булгаковского мира.
Графика Лизы Артамоновой: войти в лист
Отправной точкой проекта становится инсталляция «Детство Марго» художницы Лизы Артамоновой.
Черные стены работают как визуальный портал — в сновидение, космос или просто в ту самую «ночь», без которой булгаковская мифология немыслима. Светлые графические элементы вспыхивают на этом фоне как созвездия. На графических листах появляется девочка, иногда буквально прильнувшая к шубе. Здесь в игру вступает фигура Елены Сергеевны Булгаковой — ее репутация светской львицы, знаменитая любовь к шубам и театру. Мемориальные вещи из фондов музея (включая, например, елочную игрушку-лебедя) соседствуют с трехголовым лебедем, напечатанным на 3D-принтере. Разница в материале очевидна, но как раз эта несовпадаемость и превращается в сюжет: память и история здесь вступают в диалог с технологией и художественным воображением.
«Платяной шкаф Маргариты»: платья, медведь и память о «нехорошей квартире»
В кухне квартиры разворачивается инсталляция «Платяной шкаф Маргариты» арт-группы «Штопка» (Наталья Топорова и Татьяна Маркина). Здесь шкаф становится порталом в прошлое: на нем сидит старый плюшевый мишка с размытыми контурами — как будто их стерли ластиком. Фигура игрушки немедленно запускает личные воспоминания каждого, кто когда-то прятал любимого медведя на антресоль. На окне — композиция из парящих платьев. Белый цвет работает сразу в нескольких регистрах: это и невинность, и легкость, и намек на полет Маргариты.
Автоматическое рисование Марии Читаевой: голоса стен
Художница и поэтесса Мария Читаева работает с техникой автоматического (интуитивного) рисования. Во время сеанса в интерьерах «нехорошей квартиры» на старых стенах появляются образы, прямо подсказанные фактурой пространства: тени, лица, фигуры, которые зритель увидит не только в готовых работах, но и в видео, документирующем процесс создания.
Старые обои становятся чем-то вроде визуального спиритического стола: контуры проступают постепенно, словно всплывающие из памяти дома. Здесь особенно ощутима связка между архитектурной оболочкой квартиры и внутренняя жизнью героини — как будто стены помнят больше, чем готовы сообщить впрямую.
«Шифоньер» Мари Сокол: фокстрот и платье 1920-х
Видеоинсталляция «Шифоньер» художницы Мари Сокол состоит из двух частей и разворачивает образ Маргариты через символику вещей прошлого. На выставке представлено подлинное платье 1920-х годов, а видео сопровождается фокстротом «Аллилуя» в исполнении оркестра Ама-Джаз под управлением Александра Цфасмана (1928) — музыка эпохи, в которую приходится юность и ранняя зрелость булгаковских героев.
Это «шифоньер» в духе Нарнии — объект, который в любой момент способен открыть проход в иное измерение. В контексте романа речь, конечно, идет о переходе из обыденной московской реальности в пространство бала, но инсталляция осторожно смещает акцент: важен не столько сам бал, сколько момент превращения.
Платье выступает как костюм без тела — намек на ту самую жизнь, которую Маргарита однажды оставляет ради полета. Одежда, традиционно находящаяся в непосредственном соприкосновении с телом, здесь лишена материальности (так как визуализируется с помощью проектора) и за счет этого становится еще более метафизической.
Мемориальные вещи и женская тема в целом
Выставка не замыкается в кругу актуального искусства: в экспозицию включены подлинные предметы из фондов Музея Михаила Булгакова — например, фотография Елены Сергеевны Булгаковой и фарфоровая вазочка с ее туалетного столика из квартиры в Нащокинском переулке. Эти объекты возвращают зрителя в плоскость биографии и подчеркивают двойную оптику проекта: Маргарита существует одновременно как литературный персонаж и как сложный, собранный из нескольких прототипов женский образ.
«Детство Марго» вписывается в серию выставок-исследований Музея Михаила Булгакова, посвященных роману «Мастер и Маргарита» и, в особенности, женской теме. В том же году музей обращается к моде 1920–1930-х годов и к судьбе Елены Сергеевны; теперь к этому корпусу добавляется попытка осмыслить детство и юность Маргариты через арт-контекст.
Экспозиция в «нехорошей квартире» небольшая по количеству объектов, но густая по смыслу. Современное искусство здесь бережно раскрывает те зоны романа, которые остались не написанными: возможное детство героини, её ранние страхи и желания, тот набор вещей и жестов, из которых когда-то сложилась будущая ведьма с невероятной способностью к состраданию.
Выставка будет интересна не только тем, кто привык уверенно ориентироваться в актуальном искусстве, но и читателям романа, готовым ещё раз взглянуть на Маргариту — на этот раз из «детской» перспективы. Если после визита в «нехорошую квартиру» возникает желание перечитать роман и прислушаться к собственным детским воспоминаниям, задача «Детства Марго» оказывается выполненной вполне в булгаковском духе.
Вам слово: «Детство Марго» — смелый эксперимент или естественное развитие музея? Хочу узнать ваше мнение: как вам такой диалог классики и современности?
Титры
Материал подготовлен Вероникой Никифоровой — искусствоведом, лектором, основательницей проекта «(Не)критично»
Я веду блог «(Не)критично», где можно прочитать и узнать новое про искусство, моду, культуру и все, что между ними. В подкасте вы можете послушать беседы с ведущими экспертами из креативных индустрий, вместе с которыми мы обсуждаем актуальные темы и проблемы мира искусства и моды. Также можете заглянуть в мой личный телеграм-канал «(Не)критичная Ника»: в нем меньше теории и истории искусства, но больше лайфстайла, личных заметок на полях и мыслей о самом насущном.
Еще почитать: