Хождение за три моря, или как программист из Екатеринбурга стал метахнетом в Израиле

Меня зовут Максим. Я – Java-разработчик, уроженец города Екатеринбург. Путь от Урала до Израиля неблизкий, но у меня это расстояние вышло примерно в три раза больше.

Это сказ о том, как я познал дзен во время ковида, променял Гоа на #сказочноебали, а потом воспользовался родственными связями, чтобы получить гражданство Израиля.

Моя история в чём-то обычна, а в чём-то похожа на путешествие Синдбада-морехода. Надеюсь, она поможет вам не только скоротать ближайшие десять минут, но и заставит задуматься о том, кто вы, что можете и к чему стремитесь в работе и в жизни.

Я родился на Урале, в Екатеринбурге, и там же провёл большую часть своей жизни: закончил школу, потом – вуз, устроился на работу, женился. Всё шло как-то легко, само собой, будто по рельсам, и я даже не заметил, как мне стукнуло 30.

Ещё на пятом курсе я начал подрабатывать программистом (скорее, эникейщиком) в одной достаточно известной и крупной компании, а после вуза устроился туда на постоянную работу. Стал плотно заниматься Java: учить синтаксис, паттерны и всё такое, осваивать фреймворки. Постепенно дорос до мидла. В основном занимался разработкой архитектуры сервисов, хотя были и другие задачи.

Мне всё нравилось: хороший коллектив, приличная зарплата, интересная работа. У нас собралась компания человек в десять, мы часто проводили свободное время вместе: сплав на плотах, страйкбол, бар с кегельбаном, горнолыжная база.

В 2020 году мы с супругой из-за коронавируса почти 3 месяца проторчали в Турции. Могли бы выехать, хоть и не без проблем, но мне согласовали удалёнку, а супруга тогда не работала. Мы остались, сняли квартиру в Фетхие, и тут я впервые, что называется, ощутил глоток свободы. Моя прежняя жизнь меня устраивала, но она была слишком упорядоченной. Я будто бы ехал в поезде от станции к станции.

Возможно, на мои взгляды повлиял и ковид. После всех этих масок на лице и карантинов хотелось чистого воздуха, солнца, свободы. Но окончательно мой внутренний компас повернулся после развода. Мы поженились, когда нам было по 23-24 года, и оба были не готовы к семейной жизни. Со временем накопились упрёки, претензии… Но расстались мы мирно, сохранив добрые отношения.

А мне всё время хотелось вернуть себе то ощущение лёгкости, которое у меня было во время того затянувшегося на три месяца отпуска в Турции.

Я договорился с руководством, что буду работать удалённо, и рванул за границу. Сначала это была Черногория. Потом – Испания. Потом приятель расхвалил мне Гоа, и я отправился в Индию. Это место мне совсем не понравилось своей атмосферой: у меня было ощущение, что я живу в лагере хиппи.

Разговаривая с другим своим приятелем, я узнал, что он находится на Бали. На троих они с друзьями снимали виллу в районе Семиньяк, и у них была свободная комната. Решение я принял уже к вечеру, а спустя пару дней вылетел на Бали.

Я прожил на острове уже около недели, наверное, когда в баре случайно познакомился с израильской девушкой по имени Аня. Её семья была из России, но в Израиле Аня жила лет с трёх. На Бали она приехала, как сама сказала, в поисках смысла жизни, и на этой почве мы с ней быстро нашли общий язык.

Аня заставила меня вспомнить про мои еврейские корни, которые, надо признать, были закопаны очень глубоко: евреем был мой дедушка по отцу. У меня же от евреев была только фамилия. Но Аня так зажигательно рассказывала про Израиль, что я проникся.

На дворе был 2022 год, начались проблемы с визами, банковскими картами, курсом валюты. Начальник мягко, но настойчиво давил на меня и просил вернуться в Россию. Я же чувствовал себя листком, оторвавшимся от дерева, и возвращаться не хотел.

Ане пора было ехать домой. Мы не давали друг другу никаких обещаний, но оба чувствовали взаимное притяжение. А тут как раз Израиль ввёл процедуру ускоренной репатриации. Для меня это было всё равно что прыгнуть с парашютом. Наверное, «я» из прошлого никогда бы не совершил такой поступок. Но «я» нынешний был более решительным (или более безрассудным).

Поскольку я не являюсь галахическим евреем, мне нужны были документы, раскрывающие мою родословную и еврейское происхождение дедушки. Дома, в Екатеринбурге, были только свидетельства о рождении деда и отца, но мне сразу сказали, что этого будет недостаточно.

Нужны были выписки из архивов, но по ряду причин я не хотел возвращаться домой. Я переехал из Индонезии в Турцию, снял квартирку, и в российском консульстве оформил доверенность на свою бывшую жену. Она согласилась мне помочь – точнее, я уговорил её, пообещав оплатить ей отдых в Алании. Попутно я договорился с компанией, которая помогала с эмиграцией и получением второго паспорта. Они должны были найти недостающие архивные записи.

Я – в Стамбуле, жена – в Екатеринбурге, посредник – в Москве. Прошло чуть больше двух месяцев, и вот весь пакет документов был у бывшей жены на руках. Она приехала в Турцию, я получил свои бумаги, а жена – две недели на Средиземном море.

Всё это время мы с Аней продолжали общаться по скайпу, и она меня всячески поддерживала и подбадривала – иначе, наверное, я сошёл бы с дистанции на полпути. И не от страха за свою судьбу, а, скорее, по причине лени. Уж очень неповоротливо крутились колёса судьбы.

В Израиль я прилетел в начале августа 2022 года. Компания, которая занималась сбором документов, снабдила меня подробными инструкциями насчёт того, как проходить проверку, что делать по приезду и как получить удостоверение личности (Теудат-зеут). Когда я выходил из самолёта, меня начало немного трясти, но в аэропорту было полно указателей: я быстро разобрался и пришёл в себя.

Страха, что мне не одобрят репатриацию, не было. Даже в случае неудачи я мог провести в Израиле три месяца как турист. Но мне повезло: ни моя кандидатура, ни моя история не вызвали никаких возражений. Собеседование длилось всего минут десять: видимо, сказывался тот факт, что в страну в эти дни приезжало очень много репатриантов.

Я жил в отеле в Тель-Авиве. Помню, как вернулся в свой номер с удостоверением репатрианта в кармане, сел на край кровати и, похоже, впервые осознал, что я только что сделал. Это было чувство, которое одновременно и пугало, и возбуждало.

Впервые в другой стране я был не гостем, а полноправным гражданином. У меня был Теудат-зеут на иврите: языке, в котором я не разбирал ни одной буквы. Единственным словом, которое я знал, было «шалом».

Мы с Аней продолжали встречаться, но что-то как будто изменилось. Она жила в Раанане, это километров 20 до Тель-Авива, но мы виделись сначала через день, потом – через два дня, потом – раз в неделю. На Бали мы оба были туристами-бездельниками, а теперь у неё была своя жизнь, работа, семья и друзья, а я стал для неё чужаком. По крайней мере, я так думал.

Я не стал на неё давить, а вместо этого сосредоточился на поисках жилья. Я продолжал работать удалённо, но из-за скачков курса рубля стал сильно проседать по доходам. Вдобавок ко всему, из-за проблем с банковскими картами мне пришлось заморачиваться с криптой.

От Мисрад клита (Министерства алии и интеграции) мне полагалась корзина абсорбции: по 2700 шекелей ежемесячно в течение полугода. Кроме того, я мог рассчитывать на компенсацию аренды жилья: примерно на 400 шекелей ежемесячно на протяжении целых 5 лет. Что характерно, эта компенсация не зависела от доходов.

Я планировал снимать квартиру примерно за 2500 шекелей, но цены в связи с наплывом репатриантов подскочили. Про Тель-Авив и говорить нечего: жильё в этом городе – самое дорогое в стране. Далеко от центра я уезжать не хотел, поэтому стал присматривать жильё в Нетании, Бат-Яме, Реховоте, Герцлии и других городах, расположенных поблизости от «Большого апельсина» - так ещё иногда называют Тель-Авив по аналогии с Нью-Йорком и его «Большим яблоком».

Квартирный вопрос удалось решить довольно быстро благодаря русскоязычным сообществам на Фейсбуке и каналам в Телеграме. Оттуда же я почерпнул много ценной информации о том, как и где нужно снимать квартиры в Израиле. Примерно через неделю или около того мне удалось найти более-менее приличную квартирку в городе Бат-Ям за 2800 шекелей. Впечатления от квартиры у меня, честно сказать, были не очень: на полу – плитка, как в супермаркете, спальня размером с коробку от обуви, а окно в ней и того меньше. Но зато там был большой балкон, куда легко могли поместиться кофейный столик и пара кресел. Правда, ничего из этого у меня не было.

Ещё живя в гостинице, я начал рассылать резюме в местные компании и стартапы. Джависты (Java-разработчики) здесь востребованы, но и конкуренция высокая. К тому же, многие хотели заполучить фулстек-разработчика, и многие предпочли бы программиста со свободным владением ивритом.

Я попытался решить проблему с другой стороны. Стал прокачивать свой профиль в LinkedIn, ходить на конференции и митапы, общаться в профильных сообществах. Тем временем, оживились мои отношения с Аней. Мы смогли честно поговорить о своих тревогах, комплексах и предубеждениях, и нам стало легче общаться. Вообще, я стал находить больше положительных моментов в израильской прямолинейности, которая меня поначалу раздражала.

Вакансий было много, но изрядная их часть представлялась рисковой: речь идёт о временных позициях на проект или о стартапах. Последние здесь растут, как грибы после дождя, но выстреливают не все. А я был избалован стабильной позицией в крупной компании. Правда, теперь она была не такой уж и стабильной, поскольку начальник собирался отменить мне «удалёнку». Да и с переводом денег из России проблем становилось всё больше и больше.

К счастью, мне улыбнулась удача, и меня согласились принять бэкенд-разработчиком в финтех-компанию, офис которой располагался в Герцлии. Команда была небольшой, но даже в ней нашлось двое русскоговорящих. И один был французом-репатриантом. Зарплата была чуть ниже рынка, но всё равно выше, чем была у меня в России. Кроме того, компания спонсировала затраты на дорогу и питание и предоставляла гибкий гибридный график, что для меня было удобно.

Что было неудобным, так это поездки туда и обратно на работу, даже пару раз в неделю. В прежней жизни у меня была машина, а в Израиле нужно было пользоваться общественным транспортом. Логичнее всего было сменить место жительства, но я не был уверен, как сложится моя карьера в этом финтехе, да и расторгнуть договор аренды до истечения срока здесь практически невозможно.

Времени с момента переезда прошло не очень много, всего полтора года, поэтому каких-то масштабных изменений в моей израильской жизни не случилось. Я продолжаю работать в той самой компании. Получил там новый опыт и прибавку к зарплате, что позволило в итоге подумать о смене квартиры.

Живу теперь в Герцлии, в восточной части города. В мечтах – устроиться в Microsoft, R&D центр которого здесь размещён. В мой список желаний также входит покупка машины. Они здесь стоят почти в два раза дороже, чем в Европе, но репатриантам предоставляют льготы.

Подобных льгот немало: например, в течение года после репатриации можно не платить НДФЛ. Дают скидку до 90% на муниципальный налог, арнону. Выплачивают пособие, если не смог найти работу после того, как закончился период пользования корзиной абсорбции. Предоставляют дополнительные возможности по налоговым вычетам.

А ещё каждый репатриант может бесплатно обучаться в ульпане, на курсах иврита. Мне не подходил государственный ульпан: то нет свободных мест, то далеко, то график занятий неудобный. Поэтому я взял ваучер на 7500 шекелей в Мисрад клита и записался в частный ульпан. Закончил его на уровне «бет», в чём заслуга Ани, потому что она хорошо натаскала меня по ивриту. Теперь, по крайней мере, я могу сделать заказ в кафе словами, а не просто тыкать пальцем в меню. Заодно я узнал, что программист на иврите звучит как «метахнет».

Я наконец-то оформил себе Даркон, загранпаспорт, и теперь могу свободно ездить по миру. В первые полгода я, живя возле моря, на пляже был всего два-три раза. Сказывались стресс, загруженность и чувство неустроенности. Сейчас я достиг точки равновесия. Я, что называется, ощущаю почву под ногами. У меня всё стабильно, а главное – мне здесь нравится.

Осенью прошлого года я достаточно сильно напрягся, когда начались активные военные действия из-за нападения Хамас на Израиль. Было действительно страшно, кроме того, казалось, что сейчас всех мобилизуют и отправят на войну.

Как оказалось, призывают в армию только тех, кто уже служил и находится в запасе. Кроме того, я репатриировался намного позже призывного возраста для репатриантов. Если получить гражданство в 22 года и позже, то по призыву в армию уже идти не нужно. А молодые репатрианты могут получить отсрочку, если не живут в Израиле. Правда, я знаю, случай, когда человек очень хотел пойти служить после 25 лет и ему это удавалось, но для этого нужно попотеть.

Я – не идеалист и не мечтатель, я иногда сталкиваюсь в Израиле с такими вещами, которые мне не по душе. Но положительные стороны перевешивают. А самое главное – я здесь начал понимать и ощущать, что такое «моя страна». Это такое чувство единения, которое трудно передать словами. Нужно просто жить здесь, чтобы это прочувствовать. Страна маленькая, красивая и уютная, её хочется любить и защищать. Но в то же время она – сильная, и я знаю, что она тоже защитит меня, если будет нужно. События октября 2023 года это показали.

Израиль с конца 1990-х активно развивает свою IT-отрасль. Здесь даже есть своя Кремниевая долина – Силикон Вади. Практически у всех гигантов индустрии высоких технологий есть представительства и подразделения в Израиле. По числу стартапов Израиль давно обгоняет ведущие мировые державы. Зарубежные инвесторы охотно вкладывают средства в израильские проекты. В 2023 году IT-сектор сохранил устойчивость, несмотря на глобальные экономические проблемы, протесты по поводу судебных реформ и войну с Хамасом.

Многие стартапы сегодня открываются с расчётом на то, что они будут работать на рынке США. Правительство Израиля, в свою очередь, делает всё для того, чтобы поддерживать местные компании и сохранять человеческий капитал. В прошлом году приняли так называемый «Закон о бизнес-ангелах», чтобы стимулировать приток инвестиций в отрасль и поддержать её развитие.

На сектор высоких технологий приходится до половины всего экспорта Израиля и около 15% его ВВП. Зарплаты здесь достойные: примерно в два-три раза выше, чем в среднем по стране. К примеру, бэкендер может получать до 30 тысяч шекелей, дата сайентист – около 35 тысяч. Ещё выше зарплаты у девопс-инженеров и IT-архитекторов: до 45-50 тысяч шекелей. Это, конечно, верхняя планка, но есть к чему стремиться. По курсу на конец мая 2024 года за 1 доллар дают 3,67 шекелей.

Перевод шекелей в доллары, впрочем, не даёт представления о стоимости жизни. Проще объяснить на примере. На 100 шекелей, допустим, можно плотно и вкусно поесть в кафе. За 6-7 тысяч можно снять квартиру в новом доме и хорошем районе. Предпочтения, конечно, у всех разные – и в еде, и в том, что касается жилья. Но есть и такие универсальные потребности, как, скажем, расширенная медицинская страховка. За 200-300 шекелей в месяц можно взять «золотой» или «платиновый» пакет с кучей разных плюшек: например, бесплатное лечение зубов или протезирование со скидкой до 50 процентов.

Но можно и вообще не жить в Израиле, если не хочется. Паспорт с менорой на обложке открывает двери по всему миру. С прошлого года у нас появился безвиз с Соединёнными Штатами.

Я был вполне доволен своей судьбой, пока не оказался в другой ситуации и не понял, что лишаю себя каких-то возможностей и просто плыву по течению, называя это стабильностью.

Нужно найти в себе смелость признать, что нынешняя так называемая «геополитическая ситуация» с нами надолго, и завтра вряд ли будет лучше, чем сегодня. Поэтому стоит задуматься о своём будущем.

Если у вас есть право на репатриацию в Израиль, то нужно использовать этот шанс. Хотя бы просто для того, чтобы получить второе гражданство и возможности, которые оно открывает. Но и жизнь в Израиле может оказаться очень позитивным и вдохновляющим опытом.

Здесь есть свои недостатки: жара, бюрократия, дорогое жильё, недружелюбные соседи по ту сторону границы. Но эта страна даёт ощущение свободы и побуждает к тому, чтобы постоянно двигаться вперёд. Здесь огромное число людей вовлечено в предпринимательство. В школах поощряют инициативность и творчество, а не ругают за ошибки. На государственном уровне есть много различных программ для поддержки начинающих бизнесменов. Этим также занимаются и некоммерческие организации.

Все IT-специальности в Израиле востребованы и будут всегда пользоваться спросом, потому что страна вкладывает очень много в развитие этой отрасли. А государство окажет помощь на первых порах. Начинать новую жизнь здесь гораздо проще, чем где-нибудь в Европе: дают массу льгот и сразу получаешь статус гражданина (конечно, если есть еврейские корни). А работать в Израиле ничуть не хуже, чем в Нидерландах или Германии. Много интересных проектов, изрядный приток инвестиционного капитала, большое количество стартап-акселераторов и инкубаторов.

Моё финальное пожелание для вас прозвучит так: «Если вы не попробуете что-то новое, то никогда не узнаете, на что вы способны». Надеюсь, это станет для вас хорошей мотивацией.