Как живут русские офисы в эпоху коронавируса
Пандемия — это не домашние посиделки в Zoom с шутейками и не мемасики про печенегов. Пандемия — это когда рядовой офисный хомячок приходит на работу и узнаёт, что у него больше нет работы. Или зарплаты. В такие моменты атмосфера в офисе напоминает поминки. Кажется, что кухонный кулер вот-вот начнет выдавать рюмки с водкой, а любая попытка заказать пиццу онлайн обернется тем, что зеленый человек из Delivery Club принесет кутью, постные щи и блины с медом.
Этой весной Covid-19 нарисовал подобную картину широкими мазками почти во всех русских офисах. Степень страдания была разной, как у героинь толстовских романов: какие-то конторы отделались легким испугом, по кому-то вирус прошелся как серпом по гениталиям, с кем-то поступил как гопник: оставил в живых, но двинул в душу и отжал деньги. Так или иначе, ужаться пришлось всем.
В моменты таких ужимок больше всего плачут по ушедшим технарям, которых все эйчары планеты Земля встречают ковровой дорожкой, пышными пирогами и новым макбуком. Меньше всего горюют по бесполезным маркетологам, бездарным smm-щикам и специалистам колл-центра, которых на улице больше, чем бродячих шелудивых псов — если что, подобрать можно всегда.
Да и горевать в общем-то некогда: поскольку офисы почти пустые, увольняшки уходят не прощаясь — без сентиментальных проводов а-ля Будулай и без пьяных слез в вечерней курилке. Правда, некоторые выпиливаются только наполовину: находят новую работу, а на старой остаются на аутсорсе — сосать с двух титек всяко профитнее.
Один из самых забавных моментов — это смотреть, как сомневаются отдельные сотрудники: решают то уволиться, то остаться — и мечутся между этими двумя вариантами, как Ипполит и Женя Лукашин между Надиной квартирой и новогодним Ленинградом. Уж сколько лет прошло со съемок рязановской комедии, а русская душа все так же петляет из эмоционального огня в рациональное полымя.
Но таких меньшинство. В основном все куют свою судьбу быстро: либо сразу остаются, либо сразу валят. Как ни странно, многие решают остаться: новая работа не девка по вызову — ее не закажешь по телефону за пять минут. Выражаясь языком скачек, офисному хомячку выгоднее поставить на хромую кобылу, которая зафакапит несколько забегов, но через пару месяцев оклемается и обгонит остальных в темпе ужаленной под хвост гоголевской птицы-тройки.
В корпоративных чатах кризисной эпохи становится уныло: и в тех, где обсуждаются официальные вопросы, и в тех, где ироничным шепотком в варежку чехвостят начальство (такой чат есть в каждой компании — Алёша Пономарь не даст соврать). Даже штатные офисные фрики постят меньше мемасиков: позитивных эмодзи становится в пять раз меньше, да и те улыбаются какой-то натянутой улыбкой.
В такие времена в офис ходят самые стойкие солдаты — в основном те, кто работает в компании несколько лет. Остальные просто исчезают, как массовка из второсортного сериала. И сразу становится ясно, кто реально болеет за компанию, а для кого она просто транзитный вокзал, верность которому изображается только корпоративной футболкой и бокалом винишка на новогодней пьянке.
В ковидную эпоху работа перестает быть барщиной, отрабатываемой за оклад, и становится похожа на школьного манекена Васю, которого нужно спасти от смерти куцелапым надавливанием в грудак. Впрочем, атмосферы военного фронта не чувствуется: трупы не убиты, а всего лишь уволены по собственному, а рабочие задачи разбавляется новыми байками из коронавирусного склепа — о том, что пора менять бизнес-модель, открывать в офисе бордель или варить наркотики.
Меня всегда привлекали истории вроде той, что случилась с капитаном корабля “Террор”. Застрять где-то в северных льдах без шансов на спасение, сидеть в каюте в полярной ночи, бухать вискарем, но продолжать бороться, хотя шансов нет — мне кажется, это самая романтичная смерть, которую только можно представить. Пандемия позволила каждому офисному хомячку немножко почувствовать себя терроровским капитаном: пустой кризисный офис — это тот же застрявший во льдах корабль.
А потом выглядывает солнце, и жизнь налаживается.