Вместо теории и схем — истории. Иногда абсурдные, иногда смешные, часто парадоксальные. Каждая история Эриксона — это не «пример», а инструмент. Он никогда не говорил пациентам прямо, что делать. Он рассказывал историю так, чтобы человек сам нашёл решение.
