Зачем офису лицензионное ПО?

Как известно, отношение к пиратскому контенту в России со стороны пользователей до сих пор остается достаточно положительным. Согласно крупному исследованию, проведенному международной организацией MUSO по итогам 2017 года, Россия занимает второе место в мире по количеству посещений пиратских сайтов (20,6 миллиардов просмотров), на которых незаконно размещаются охраняемые объекты авторских прав. Лидером в рейтинге являются США (27,9 миллиардов просмотров), замыкает тройку Индия (17 миллиардов просмотров).

Однако если неправомерное использование результатов интеллектуальной деятельности в домашних условиях или «некоммерческое использование» для бытовых и иных нужд, не связанных с предпринимательской деятельностью, имеет место в значительных нерегулируемых масштабах, то так ли неблагоприятно обстоит дело с коммерческим использованием объектов авторских прав? Зачастую в большинстве офисов в рабочее время развлекаться за компьютерными играми или просмотром фильмов, прослушиванием музыки не принято, поэтому мы выносим такие случаи за скобки, желая сосредоточиться на аспекте использования на рабочих местах делового программного обеспечения — преимущественно операционных систем, текстовых, графических редакторов, CRM-систем, продуктов для автоматизации бухгалтерского и управленческого учётов и т.п. Ответим на наиболее популярные вопросы, касающиеся правомерности использования перечисленных и других офисных программ для ЭВМ.

Прежде всего, остановимся на формальных аспектах привлечения к разным видам юридической ответственности нарушителей исключительных прав на программное обеспечение (далее также — ПО).

Как известно, в соответствии с п. 1 ст. 1259 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) программы для ЭВМ относятся к объектам авторских прав (если удовлетворяют критериям охраноспособности) и охраняются как литературные произведения в силу факта их создания и независимо от их регистрации (хотя ст. 1262 ГК РФ предусматривает факультативную (необязательную) регистрацию программ для ЭВМ в Роспатенте).

Поскольку правовая охрана программ для ЭВМ в сущности ничем не отличается от правовой охраны произведений (за исключением отдельных норм, например касающихся переработки программ для ЭВМ, включающей модификацию и не включающей адаптацию, или специальных случаев свободного использования), при посягательствах на такие результаты интеллектуальной деятельности правоприменительные органы вменяют нарушителям те же составы правонарушений, что и при посягательствах на иные объекты авторских прав.

Таким образом, за неправомерное использование ПО предусматриваются следующие виды юридической ответственности:

Как видно из вышеприведенных данных, перечень мер ответственности за нарушение исключительных прав на программы для ЭВМ является достаточно обширным и имеет градацию по видам наказания в зависимости от тяжести правонарушения и иных обстоятельств, имеющих юридическое значение.

Рассмотрим наиболее популярные вопросы, связанные с правомерностью использования офисного ПО, и представим ответы на них с опорой на актуальную правоприменительную практику.

Ответ:

Если прибегнуть к терминологии публично-правовых дисциплин, то объективная сторона правонарушений по незаконному использованию программ для ЭВМ может заключаться в самых разных активных действиях. Не вдаваясь в ряд технических нюансов, на основе проанализированного массива правоприменительной практики обозначим основные из них:

Ответ:

Очевидно, что привлечение нарушителей к любому публичному виду юридической ответственности осуществляется соответствующими правоприменительными органами власти. Тем не менее, следует отличать субъектов, наделенных определенными полномочиями для привлечения к ответственности, от лиц, инициирующих преследование за нарушения:

Смоделировать порядок привлечения к публичным видам юридической ответственности за незаконное использование ПО можно следующим образом. Представьте, что Вы находитесь на своём рабочем месте и занимаетесь обычными делами. Внезапно работа Вашего офиса прерывается вторжением на Вашу территорию наряда полиции (или прокурора в сопровождении полицейских, сотрудников Росгвардии или личного состава иных «силовых» ведомств), которые могут беспрепятственно пройти почти на любую локацию и для которых популярные ныне системы контроля управления доступом с пластиковыми картами и турникетами не являются какой бы то ни было значимой преградой. Как правило, непосредственно на рабочих местах никаких существенных разбирательств не проводится, за исключением случаев, когда должностные лица могут потребовать от представителей работодателей определенную документацию, подтверждающую легальность использования ПО (подробности — ниже по тексту). Сотрудники правоохранительных органов в большинстве случаев осуществляют изъятие материальных носителей (выемку) для их последующего исследования на предмет установленных нелицензионных программных продуктов с привлечением необходимых экспертов и специалистов. От себя добавим, что зачастую должностные лица, совершающие такие проверки, не являются дилетантами в технических вопросах и действуют достаточно уверенно, решительно, в связи с чем советуем заранее морально подготовиться к подобным встречам.

Ответ:

На практике уже сложились устойчивые механизмы, позволяющие легко установить правомерность/неправомерность использования того или иного программного продукта. Так, известно, что ПО по так называемым «коммерческим лицензиям», на условиях которых должны использовать программы для ЭВМ в своей предпринимательской деятельности организации и индивидуальные предприниматели, зачастую предоставляется на определенных материальных носителях (дисках, флеш-накопителях) с обязательным подписанием сторонами договора в письменной форме. При проведении проверок правоохранительные органы нередко требуют от работодателей (ИП, представителей организаций) предъявить им такие договоры в письменной форме, их отсутствие сразу может вызвать подозрения. Тем не менее, в условиях цифровой эпохи очевидно, что электронная форма документов стремительно вытесняет письменную, постановка галочки напротив формулировки на сайте «Я согласен с условиями данного лицензионного соглашения» может приравниваться к простой электронной подписи, многие программы для ЭВМ даже по «коммерческим лицензиям» уже сегодня предоставляются с помощью ресурсов в сети Интернет полностью в электронном виде, что существенно упрощает взаимодействие между лицензиаром и лицензиатами.

Другим косвенным признаком, по которому правоприменитель сразу, без исследования содержимого жестких дисков и реестров операционных систем, может установить правомерность или неправомерность использования тех или иных программ, является наличие голограмм непосредственно на устройствах. На ноутбуках, комплектующих системных блоков стандартно размещается голографическая информация об операционной системе, процессоре, видеокарте, характеристиках устройства.

Можно подтвердить вышеизложенное судебной практикой. В Постановлении Самарского областного суда от 17.07.2014 по делу № 4а-465/2014 была указана следующая информация:

"Из показаний специалиста следует, что в поступившем к ней на исследование ноутбуке имелось программное обеспечение «Microsoft Office 2007 Enterprise (Russian)», активированная версия, полностью функционирующая. Наличие этого программного обеспечения у пользователя предполагает наличие пакета документов, таких как регистрационные документы, лицензионный договор, документы, подтверждающие факт ввода в хозяйственную деятельность, товарная и финансовая накладные, сертификат подлинности, диски. Если пользователь скачивает с интернет-сайта дистрибутив, то все документы, кроме диска, должны быть, то есть и лицензионное соглашение, и сертификат подлинности, которые подтверждают, что пользователь приобрел продукт".

В другом деле № 7п-40/2017 Верховный суд Республики Хакасия сделал следующее умозаключение:

"С учетом отсутствия необходимой документации, прилагаемой к лицензионным программам, наличия программ для части программных продуктов, позволяющих запускать программное обеспечение без ключей защиты, сомнения в том, что программы, имеющиеся на системных блоках используемом МУП г. Абакана «ИРТА «Абакан»» не являлись лицензионными, отсутствуют".

Таким образом, можно констатировать, что правоприменительные органы нередко уже по косвенным признакам способны установить факт неправомерного использования программного обеспечения. Поэтому рекомендуем ответственно относиться к хранению любых документов, касающихся использования офисного ПО, а также не срывать с устройств имеющиеся голограммы.

Ответ:

Достаточно часто в научной литературе говорится о правовом регулировании служебных произведений и отношениях работодателя с работником в связи с созданием таких результатов интеллектуальной деятельности. Однако по вопросу привлечения к публичным видам ответственности за деятельность юридического лица по неправомерному использованию ПО имеется мало достоверной информации.

Поэтому наверняка многие удивятся, если мы скажем о том, что ответственность за такие деяния могут нести не только юридические лица как работодатели, но и в определенных случаях работники, непосредственно пользующиеся пиратскими программами на своих компьютерах, находящихся на рабочих местах в офисах.

С точки зрения обязательств из причинения вреда, как правило, в аргумент традиционно приводится п. 1 ст. 1068 ГК РФ, в соответствии с которым юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

С позиции обязательственных правоотношений, необходимо упомянуть ст. 402 ГК РФ, согласно которой действия работников должника по исполнению его обязательства считаются действиями должника; должник отвечает за эти действия, если они повлекли неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства.

Это вполне логичные предписания, однако правоприменительная практика не всегда однозначно толкует данный вопрос. Приведем примеры.

Дискуссия состоит в том, что, как было отмечено выше, к административной ответственности по ст. 7.12 КоАП РФ и к гражданско-правовой ответственности могут быть привлечены как физические лица, так и юридические лица. Проблема правильной квалификации, определения субъекта проступка является релевантной: размеры административных штрафов для физических и юридических лиц существенно отличаются; с учетом вышеперечисленных норм необходимо понимать, распространяются ли они на все случаи, возникающие на практике.

I

Изучим положения п. 13 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 3 (2017) применительно к настоящей дискуссии. Ряд организаций обратились в суд с иском к гражданину Ц. о взыскании компенсации за незаконное использование программных продуктов. В ходе оперативно-розыскных мероприятий, проведенных сотрудниками ОВД по другому делу, было выявлено, что в деятельности организации, директором которой является гражданин Ц., используются контрафактные программы для ЭВМ. В офисе данного общества были обнаружены и изъяты четыре системных блока компьютера с установленными на них программами для ЭВМ с признаками контрафактности, исключительные права на которые принадлежат истцам.

Разрешая спор по существу и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, исходил из того, что материалы дела не содержат доказательств, подтверждающих принадлежность изъятых системных блоков компьютера гражданину Ц. как физическому лицу, а также использование им нелицензионных программных продуктов в личных целях, что исключало, по их мнению, возможность взыскания с него заявленной истцами компенсации.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации (далее — ВС РФ) не согласилась с выводами нижестоящих судов, уточнив следующее:

"Постановлением о назначении административного наказания мирового судьи от 4 февраля 2013 г. [гражданин] Ц. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 7.12 КоАП РФ, и ему назначено наказание в виде административного штрафа в размере 1500 руб. с конфискацией системных блоков.

При этом мировой судья указал, что он не принимает во внимание должностное положение [гражданина] Ц., поскольку протокол об административном правонарушении не подтверждал совершение правонарушения [гражданином] Ц. как должностным лицом. Согласие с данным протоколом подтверждено подписью [гражданина] Ц. и не было им обжаловано.

Таким образом, в материалах дела содержится судебное постановление, установившее вину [гражданина] Ц. как физического лица в нарушении авторских прав истцов. …

Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, в том числе постановлением мирового судьи, обязательны для суда, не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица. Это судебными инстанциями учтено не было.

Ссылка суда апелляционной инстанции на то, что привлечение [гражданина] Ц. к административной ответственности не исключает возможности привлечения коммерческой организации к гражданско-правовой ответственности за незаконное использование нелицензионного программного обеспечения, права на которое принадлежат истцам, не может быть принята во внимание, поскольку постановлением мирового судьи не было установлено факта нарушения авторских прав истцов действиями юридического лица".

Итак, в рамках рассмотрения данного дела ВС РФ растолковал два значимых аспекта: во-первых, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу постановлением мирового судьи о привлечении к административной ответственности за нарушение авторских и смежных прав, имеют преюдициальное значение для суда, рассматривающего дело о взыскании компенсации за незаконное использование тех же объектов авторских (смежных) прав, в котором участвуют те же лица; во-вторых, ключевым обстоятельством в определении виновного лица выступает составление протокола об административном правонарушении, которым конкретному лицу (физическому или юридическому) вменяется в вину соответствующий проступок.

II

В другом деле № 33-2830/2016 Березовским районным судом Красноярского края (первая инстанция) и Красноярским краевым судом (апелляционная инстанция) был рассмотрен не менее интересный казус, подлежащий обсуждению. Муниципальное предприятие города Красноярск «ДРСП Ленинского района» (истец) обратилось в суд с иском к гражданке С. (ответчик) о возмещении ущерба, причиненного работником, в порядке регресса. Ответчик ранее работала у истца и в соответствии с возложенными на нее должностными обязанностями должна была производить тестирование программ на наличие лицензий, а также не допускать наличие нелицензионных программ на офисных компьютерах. Вместе с тем, в ходе проведенной прокуратурой проверки в офисных помещениях истца был установлен факт незаконного использования программного обеспечения, авторские права на которое принадлежат ООО «1С», Корпорации «Майкрософт», ЗАО «АСКОН». В результате переговоров между указанными компаниями и истцом было достигнуто соглашение о выплате в счет компенсации вреда, причиненного в результате незаконного использования программного обеспечения. Таким образом, в связи с ненадлежащим исполнением ответчиком своих должностных обязанностей, выразившихся использовании в офисных помещениях истца нелицензионного программного обеспечения, истцу был причинен материальный ущерб, который гражданка С. отказалась возместить в добровольном порядке, в связи с чем работодатель произвел удержания из ее заработной платы за август месяц 2014 года.

Березовский районный суд Красноярского края частично удовлетворил исковые требования, взыскав с ответчика часть денежной суммы в порядке регресса, которую истец ранее выплатил ООО «1С», Корпорации «Майкрософт», ЗАО «АСКОН» за нарушение исключительных прав на их ПО. Красноярский краевой суд оставил Решение нижестоящей инстанции в силе, отметив ключевые факты:

Резюмируя вышесказанное, подчеркнем, что в определенных случаях допустимо привлечение к ответственности (материальной, административной и иной) за нарушение исключительных прав правообладателей ПО работников организации, в должностных инструкциях которых прямо прописано, что они занимаются предустановкой программ для ЭВМ на офисные компьютеры либо обязаны следить за приобретением работодателем необходимых экземпляров лицензионных программных продуктов. На практике такими сотрудниками могут быть штатные программисты, системные администраторы, иногда — маркетологи или офис-менеджеры, занимающиеся закупками. При этом, на наш взгляд, приведенную позицию в рамках данного дела не следует интерпретировать чересчур расширительно, игнорируя обозначенные квалифицирующие признаки и утверждая, что любой сотрудник организации потенциально может нести ответственность за нелицензионное ПО, установленное на его офисном компьютере.

III

Затронем еще один аспект данного вопроса, который лучше всего иллюстрирует дело № А32-18380/2013. Группа медиагигантов (корпорация «Майкрософт», корпорация «Аутодеск», корпорация «Корел», корпорация «Адоб Системс») обратились в Арбитражный суд Краснодарского края (далее — АСКК) с иском о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на программы для ЭВМ к ООО «Арт ВИНД». Из материалов дела известно, что в ходе проверочных мероприятий следственным отделом по городу Новороссийск был произведен осмотр служебных помещений ответчика, в результате которого обнаружен и изъят ноутбук ASUS с установленным на нем программным обеспечением. Впоследствии заключение эксперта показало, что на жестких дисках представленного ноутбука использовались программные продукты истцов с признаками контрафактности: «Autodesk AutoCAD 2011», «Autodesk 3ds Max 2012», «Adobe Photoshop CS6», «Corel Draw Graphic Suite Х5»,«Microsoft Office 2010 Pro Plus». Ответчик, в свою очередь, утверждал, что ему не принадлежал ноутбук, на котором было предустановлено спорное ПО. Удовлетворяя исковые требования, АСКК отклонил названный довод, заметив, что отсутствие права собственности ответчика на ноутбук, на котором установлены жесткие диски с контрафактной продукцией, не исключает возможности использования ответчиком в лице его работников при выполнении ими своих функциональных обязанностей программ для ЭВМ в своей предпринимательской деятельности, в данном случае – в области инженерной и архитектурной деятельности.

Иного мнения придерживался Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд (далее — 15ААС), отменивший Решение первой инстанции, отказавший в удовлетворении требований и разъяснивший: материалами дела [невозможностью эксперта найти файлы, которые были созданы с помощью контрафактного ПО, и научно обосновать данные факты; показаниями полицейского, проводившего осмотр помещений, согласно которым на изъятом ноутбуке сотрудника были установлены иные версии программных продуктов, отличные от тех, что установлены на сервере ответчика, на балансе ответчика изъятый ноутбук не стоял] не подтверждается, что работник ответчика использовала ноутбук ASUS для выполнения своих трудовых обязанностей в интересах ООО «АртВИНД». Позицию 15ААС поддержал Суд по интеллектуальным правам (далее — СИП), оставивший его Постановление в силе.

Краткий итог по данному вопросу

К различным видам юридической ответственности по незаконному использованию ПО могут быть привлечены как юридические лица (работодатели), так и работники организаций. На возможность привлечения непосредственно работника к юридической ответственности влияет большое количество факторов, основные из которых:

Распространенная на практике ситуация. В крупный офис регулярно набираются новые сотрудники, для которых предусматривается испытательный срок, по истечении которого многие из стажёров оставляют данное место работы ввиду несоответствия их квалификационным, профессиональным, иным требованиям. Для работодателя многократная замена одних сотрудников на других по обозначенной причине с точки зрения соблюдения норм авторского права является достаточно обременительной и затратной, поскольку при принятии в штат новых сотрудников работодатель будет вынужден заводить на каждого из них новую учетную запись в лицензионной операционной системе, возможно предоставлять дополнительные ключи таким новым работникам для активации тех или иных офисных программ.

Ответ:

Чтобы ответить на данный вопрос, обратимся к примеру лицензионного соглашения программы для ЭВМ, которое регулирует использование пробной версии такого объекта. Рассмотрим выдержки из текста актуального Лицензионного соглашения на использование Kaspersky Anti-Virus и компонента защиты интернет-соединения, посвященные пробной версии антивируса:

"2.1. В случае если Вы получили, загрузили и/или установили ПО, предназначенное для ознакомительных целей, Вы имеете право использовать ПО только в целях ознакомления и только в течение одного ознакомительного периода, если не указано иначе, начиная с даты активации ПО. Любое использование ПО для других целей или по завершении ознакомительного периода запрещено.

3.9. Если Вы получили ПО от Правообладателя для ознакомительных целей, срок использования такого ПО указывается в соответствующем подразделе веб-ресурсов Правообладателя.

10.6. При использовании Вами ПО, предназначенного для ознакомительных целей, Вы не имеете права передавать имеющийся у Вас экземпляр ПО третьим лицам".

Вышеприведенные пункты сформулированы достаточно конкретно и не допускают двусмысленностей. Из них легко установить, что пробные (trial-, демонстрационные) версии программ для ЭВМ направлены лишь на ознакомление с общим функционалом таких результатов интеллектуальной деятельности, оценкой их интерфейса, возможностей. Иное использование таких охраняемых объектов расценивается правообладателями как нарушение их исключительных прав.

Проанализируем, как характеризуют пробные (trial-, демонстрационные) версии ПО правоприменители.

Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в рамках рассмотрения дела № А32-1094/2019 дал следующие разъяснения относительно использования пробных (trial-, демонстрационных) версий операционных систем:

"Демоверсии дают представление пользователям о готовящемся продукте и создаются в качестве рекламы и привлечения вниманию к будущему продукту. Поэтому они являются не готовой версией полного продукта. По этим причинам в большинстве случаев они распространяются бесплатно.

Обществом «Эшелон» также не оспаривается, что им были установлены демоверсии операционной системы. Демоверсии программ предназначены для тестирования и изучения и не предполагают полноценного и бессрочного права пользования этими программами (в данном случае операционными системами). При таких обстоятельствах, судебный пристав пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для окончания исполнительного производства и отменил постановление об окончании исполнительного производства.

Невозможность полноценного использования установленной обществом демоверсии операционной системы подтверждено письмом разработчика программы ООО «РЕД СОФТ»".

Схожей позиции придерживался Медведевский районный суд Республики Марий Эл, когда в рамках рассмотрения дела № 1–129/2017 и вынесения приговора характеризовал объективную сторону содеянного гражданином М., привлеченным к уголовной ответственности за нарушение ч. 2 ст. 146 УК РФ:

"На сайте в сети Интернет есть ознакомительная версия программы, которую можно назвать demo-версией, пробной версией, trial-версией. Данная программа предоставлена пользователем только в ознакомительных, учебных целях, чтобы посмотреть, как она функционирует. Её реализация [подсудимым] также незаконна. Чтобы получить ознакомительную программу обязательно нужно зарегистрироваться как пользователь на [указанном] сайте, заключить соглашение с данной организацией. При этом пользователь, с которым заключено соглашение, не имеет права копировать её, предоставлять другим лицам. Подсудимый регистрацию на сайте не проходил, соглашения на приобретение ознакомительной версии программы с организацией не заключал, в организацию не обращался, переписки с ней не вёл. Также он не заключал лицензионный договор на приобретение программы, не покупал программное обеспечение, не оплачивал его. Он незаконно осознанно скачал программное обеспечение «Компас-3D» с приложениями, модифицировал программу с помощью вредоносных программ, после чего реализовал модифицированный вариант программы. Реализованный подсудимым экземпляр программного обеспечения является контрафактным, нелицензионным, распространение которого незаконно. …

При этом данные версии разрешено использовать только самому пользователю с целью тестирования, ознакомления, изучения программного продукта. Пользоваться разрешено только ограниченное количество времени".

Исходя из вышеизложенного, мы полагаем, что использование пробных (trial-, демонстрационных) версий программ при проверках будет признано неправомерным, поскольку ключевой признак таких версий программ состоит их в назначении — использование для ознакомления с функционалом программ, оценки их интерфейса, которое не предполагает возможность эксплуатировать программу для решения текущих деловых (коммерческих) офисных задач.

В очередной раз нам удалось провести интересное исследование на достаточно злободневную тему. Сформулируем главные выводы.

За нарушение исключительных прав законодательством предусмотрен широкий спектр мер ответственности — от гражданско-правовой до уголовной. Субъектами правонарушений при этом могут выступать не только организации (работодатели), но и в определенных случаях — некоторые категории работников (программисты, системные администраторы, офис-менеджеры, маркетологи). Объективная сторона нарушений прав на ПО представлена широким перечнем активных действий (модификация программ, преодоление средств защиты, использование генераторов серийных ключей, программ-активаторов, внесение изменений в реестр операционной системы и т.д.). Привлечение к публичным видам ответственности (административной, уголовной) происходит в процессе проверок, проводимых правоохранительными органами (полицией, прокуратурой) по собственной инициативе в порядке профилактики или по инициативе заинтересованных лиц (на практике — конкурентов, желающих устроить проблемы тем или иным организациям, ИП).

В целом правоприменительную практику по привлечению к различным видам юридической ответственности за нарушение исключительных прав на программные продукты пока нельзя назвать сложившейся и единообразной, а потому единственная эффективная рекомендация от нашего сообщества состоит в том, чтобы каждый работник на своем рабочем месте в офисе использовал только лицензионное ПО, а при его отсутствии — требовал от работодателя приобретения необходимого количества экземпляров программ.

Для статистики просим Вас поучаствовать в нашем опросе.