Удаление титров при показе фильма

К написанию данной статьи нас подвигло недавно произошедшее на телевидении событие, быстро разлетевшееся по сводкам СМИ примерно с такими заголовками: «Первый канал заменил титры «Брата 2» на видео протестов в США». Нас, конечно, интересовал вопрос о возможном нарушении такими действиями каких-либо интеллектуальных прав. Выглядело это следующим образом:

Справедливости ради нужно привести позицию самого вещателя, пресс-служба которого позже прокомментировала произошедшее словами «мы не показываем финальные титры фильмов, как и другие каналы», добавив:

«В случае с «Братом 2» и его 20-летием нам показалось важным отметить двух главных создателей этой картины — Сергея Бодрова и Алексея Балабанова. Титрами с их именами показ фильма закончился».

Исходя из данного разъяснения, можно заключить, что упоминание создателей аудиовизуального произведения [всех или по отдельности, на усмотрение] — это исключительная прерогатива субъекта, осуществляющего сообщение контента в эфир, а не императивное требование, обязательное к реализации.

Впоследствии высказался и продюсер фильмов «Брат» и «Брат 2» Сергей Сельянов, не усмотревший нарушения авторских прав в действиях телеканала:

«телеканалу принадлежат права на использование фильма, поэтому его сотрудники могли поступить таким образом».

Впрочем, едва ли можно утверждать, что такое поведение вещателя — редкость. Сегодня игнорирование титров и их изъятие/удаление/обрезка — скорее, тренд, нежели что-то необыкновенное. Пресс-служба «Первого канала» действительно не слукавила, когда ссылалась на другие телеканалы в обоснование своей позиции. Любой эфир, а особенно на федеральном уровне, — процесс очень трудоемкий и дорогостоящий. Расходование эфирного хронометража на демонстрацию длинного списка лиц, принимавших участие в создании той или иной киноленты, всегда воспринималось вещателями негативно, поскольку, во-первых, его можно было бы заполнить иным содержанием с коммерческой подоплёкой [например, рекламой], а во-вторых, показ титров в большинстве случаев повлёк бы за собой существенный отток зрителей, поскольку аудитория редко интересуется подробной информацией об авторах и правообладателях и не стала бы ждать в течение 1-3 минут прокрутки списка с именами до следующего сюжета. Правда, телеканалы чаще придерживаются менее радикальной тактики и всё же прокручивают титры, но при этом сжимают экран в пропорции примерно 70/30:

Однако не одни телеканалы стремятся угадать настроение публики. Например, в своем недавнем материале, посвященном платной подписке, администрация сервиса «Кинопоиск HD» открытым текстом сообщила, что предусмотрела возможность обрезать титры фильмов по желанию зрителей:

На самом деле проблема игнорирования титров не является новой и обсуждалась ещё на заре появления кино как индустрии. Создатели аудиовизуальных произведений давно ищут разные способы удержать зрителей в креслах до самого конца хронометража, ведь ни для кого не секрет, что даже большинство традиционных кинотеатров нередко поощряют нежелание аудитории смотреть титры, включая свет в зале уже на последней сцене фильма.

Пожалуй, наиболее удачный пример нашего времени по эффективному привлечению внимания публики к демонстрации титров разработала компания «Marvel Entertainment» (ныне принадлежит компании Disney), которая стала встраивать в свои аудиовизуальные продукты «сцены после титров», как правило содержащие завязку для продолжения сюжетной линии в сиквеле (иные названия — стингер, пасхалка или просто эпилог).

Другой наиболее известный способ аудиторию проявить интерес к прокручиванию списка с именами — озвучить титры главным красивым саундтреком.

На наш взгляд, в проблеме, связанной с правомерностью изъятия из аудиовизуальных произведений титров, есть как минимум два важных аспекта, на которых следует остановиться подробнее:

• Аспект нарушения личных неимущественных авторских прав и уважения интеллектуального труда создателей фильмов. Титры — это один из способов упоминания авторов результатов интеллектуальной деятельности по смыслу ст. 1265 и 1300 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ), поэтому в определенных случаях удаление такой информации из произведения лицом, использующим охраняемый объект, может толковаться как посягательство на такое субъективное авторское право. Кроме того, само по себе вмешательство в произведение путем изъятия из него титров или иных составляющих частей может порождать помимо очевидной переработки, входящей в спектр правомочий исключительного права, еще и нарушение такого личного неимущественного права, как право на неприкосновенность произведения (ст. 1266 ГК РФ), как минимум когда переработка не охватывается лицензионным договором с пользователем. Хотя абстрагируясь от правового анализа, стоит признать, что наличие/отсутствие титров в фильме — вопрос более этический, нежели юридический, поскольку необходимость указания авторов на экземплярах произведений в первую очередь обусловлена данью уважения творчеству определенных людей и только в последнюю очередь представляет собой значительное нарушение, причиняющее серьёзный моральный вред создателям объектов авторских прав.
• Аспект договорных отношений между лицензиаром-правообладателем и лицензиатом (лицензиатом и сублицензиатом). Использование произведений крупного формата и сложных объектов в большинстве случаев регулируется детализированными договорами в письменной форме. Поэтому при возникновения споров относительно удаления титров из фильмов стороны нередко опираются на имеющиеся документы и основывают свои правовые позиции на интерпретации положений таких документов. Камнем преткновения здесь является обсуждение возможности ограничения личных неимущественных прав, являющихся неотчуждаемыми и непередаваемыми, договорами в принципе.

Попробуем разрешить имеющиеся конфликтные ситуации, связанные с игнорированием титров, через призму правоприменительной практики.

Сразу сделаем стандартную оговорку о том, что в практике имеется небольшое количество споров, в рамках которых поднимался вопрос правомерности использования аудиовизуальных произведений с удаленными титрами.

I

Между тем, одним из самых ажиотажных дел, связанных с обрезкой титров, стало дело № А40-7736/2011. Его даже освещали СМИ. ООО «Кинокомпания Аврора» (истец) обратилось в Арбитражный суд города Москва (далее — АСГМ) к ФГУП «ВГТРК» (телеканал «Россия 1», ответчик) с требованием о взыскании компенсации в размере 195 500 340 рублей. В обоснование своих требований истец указал, что ответчик в нарушение условий договора использовал аудиовизуальное произведение, а именно без согласия истца частично удалил начальные и финальные титры, содержащие информацию о правообладателе – истце, при использовании аудиовизуального произведения путем сообщения в эфир. Отказывая в удовлетворении иска, АСГМ отметил, что не усматривает нарушения ввиду того, что спорный сериал представляет собой единое целостное произведение, ответчик показал титры в начале и конце показа сериала (в первой и последней сериях), иного из представленного в дело договора не следовало. В вышестоящие инстанции Решение АСГМ не обжаловалось.

Таким образом, суд категорично признал, что включение в фильм титров или изъятие их из аудиовизуального произведения — вопрос, регулируемый исключительно договорными отношениями между сторонами. Такой подход применительно к данному делу был оправдан постольку, поскольку истцом выступила организация, априори не способная быть автором и обладать личными неимущественными правами. Фабула уточняет, что создание произведения осуществил истец (то есть сотрудники истца создали служебное произведение), и если бы с требованиями о защите личных неимущественных прав в суд обратился один из непосредственных создателей сериала, то вполне вероятно, что исход ситуации мог быть другим и, возможно, содержал бы иную мотивировочную часть.

II

Между тем, проблема посягательства на личные неимущественные права посредством удаления титров поднималась в рамках рассмотрения иных споров. Например, в деле № 2-2436/11 гражданин К.И. (истец) обратился в Петроградский районный суд города Санкт-Петербург с требованиями к гражданину К.К. и Акционерному обществу (ответчики) о защите личных неимущественных авторских прав и взыскании компенсации за нарушение исключительных прав. В период 2005-2006 гг. истец организовал создание художественного фильма по одноименному сценарию истца. В начальных и финальных титрах фильма была указана информация, свидетельствующая об авторстве истца в отношении созданного аудиовизуального произведения: название фильма, указание истца в качестве автора сценария, продюсера и режиссера фильма; знак охраны исключительных прав; год завершения производства фильма; логотип кинопроекта. По мнению истца, нарушение его прав заключалось в следующем:

• ответчики без согласия истца предприняли действия по публичному показу фильма, изготовленного с нарушениями условий договора между ними и истцом;
• один из ответчиков удалил из начальных и финальных титров фильма имя истца, указав в титрах свое имя в качестве автора сценария, продюсера;
• ответчики получили прокатное удостоверение Министерства культуры РФ на контрафактный вариант фильма;
• ответчики совместно без согласия истца осуществили использование контрафактного варианта фильма путем его публичного показа в рамках Национальной премии с последующим показом на телеканале.

Решением Петроградского районного суда города Санкт-Петербург в удовлетворении обоих исков было отказано. Апелляционная инстанция решение первой инстанции частично отменила и отправила дело на новое рассмотрение в нижестоящий суд. При повторном рассмотрении дела Петроградский районный суд города Санкт-Петербург удовлетворил исковые требования в части взыскания с ответчиков компенсации морального вреда за нарушение личных неимущественных прав истца, а в удовлетворении требования о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав было отказано. В итоге дело дошло до кассационной инстанции, которая частично отменила второе Решение Петроградского районного суда города Санкт-Петербург и взыскала с ответчиков компенсацию и за нарушение исключительных прав, посчитав доказанным факт нарушения.

Подчеркнем важные правовые позиции, прозвучавшие при рассмотрении последнего из вышеуказанных дел. Прежде всего, правоприменитель признал, что удаление из титров фильма отдельных его создателей может толковаться как посягательство на личные неимущественные права таких лиц. Следовательно, применяя к рассматриваемой ситуации метод индукции, констатируем, что если частичное изменение титров может расцениваться как нарушение личных неимущественных прав авторов, то и полное изменение титров и/или их удаление также может рассматриваться в качестве посягательства на право авторства, право автора на имя и право на неприкосновенность произведения. Кроме того, имеется и еще один значимый вывод: видоизменение титров фильма может отдельно порождать как нарушение исключительного права, так и посягательство на личные неимущественные права. Получается, что договорное регулирование вопросов, связанных с использованием результатов интеллектуальной деятельности, не находится в зависимости от возможности нарушения права автора на имя, права авторства и права на неприкосновенность произведения? Вернемся к ответу чуть ниже.

III

А пока рассмотрим остальную правоприменительную практику. Гражданин Б. (истец) обратился в Савёловский районный суд города Москва с иском к всё тому же ФГУП «ВГТРК» (ответчик) об обязании внести изменения в титры сериала «Раскол», взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на использование произведения, морального вреда. Свои требования истец мотивировал тем, что ответчиком в нарушение действующего законодательства были использованы в 18,19,20 сериях фильма «Раскол», вышедшего в эфир на телеканале «Россия 1», сюжетные линии, реплики персонажей, диалоги, а также сцена с маршем потешных полков Петра 1 из пьесы «Утаенный царь», автором которой он является, без согласия истца, в связи с чем было нарушено исключительное право автора на использование произведения и личное неимущественное право автора на обнародование произведения. Помимо этого, ответчик, по мнению истца, также был обязан внести изменения в титры сериала «Раскол», поскольку указание фамилии истца в самом конце титров, за именами и фамилиями обслуживающего персонала, является для него как автора произведения, на котором основан сериал, оскорбительным.

Суд первой инстанции в иске отказал полностью, по сути признав ФГУП «ВГТРК» ненадлежащим ответчиком (так как он не являлся лицом, организовавшим создание сложного объекта, а выполнял лишь функцию вещателя), усомнившись в охраноспособности спорных объектов, вошедших в состав фильма, и мотивировав Решение ссылками на представленный в материалы дела договор между ответчиком и третьим лицом, в соответствии с которым четко предусматривалось, каким образом имя истца должно быть указано в титрах, а именно: «По мотивам романов Б.»; договором также устанавливалось, что третье лицо отвечает за ответчика в случае предъявления требований, направленных на защиту каких-либо интеллектуальных прав. Дополнительно суд заметил, что согласно тому же документу, у ответчика отсутствовало право каким-либо образом изменять титры телесериала и их содержание по своему усмотрению. Резюмируя, суд первой инстанции в данной ситуации заключил, что способы реализации личных неимущественных прав авторов может регламентироваться положениями лицензионных договоров. Законность и обоснованность Решения Савёловского районного суд города Москва подтвердил Московский городской суд (Апелляционной определение от 18 мая 2016 года по делу № 33-17459).

IV

В деле № А40-90211/2016 ООО «Издательство ДЖЕМ» (истец) обратилось в АСГМ с требованием о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на музыкальные произведения сразу к нескольким ответчикам: ООО «Иви.ру» (владелец известного онлайн-кинотеатра IVI), ЗАО «Дирекция Кино», ОАО ТЕЛЕРАДИОКОМПАНИЯ ПЕТЕРБУРГ и ООО «Акцент» (телевизионный канал РЕН-ТВ). По мнению истца, один из ответчиков, занимающийся непосредственно кинопроизводством, изготовив 9 серий многосерийного фильма «Десантура. Никто, кроме нас», и, использовав произведения, принадлежащие истцу, без указания правообладателя на экземплярах аудиовизуальных произведений, нарушил право истца на указание информации о правообладателе. ООО «Иви.ру», как отметил истец, доводило до всеобщего сведения спорный сериал на своей электронной площадке в сети Интернет с искаженной информацией о правообладателе, а ООО «Акцент», в свою очередь, допустило то же же нарушение, но через сообщение аудиовизуального произведения в эфир (посредством телеканала РЕН-ТВ).

Отказывая в удовлетворении исковых требований, АСГМ исходил из следующего:

• авторы музыкальных произведений, использованных при создании спорного сериала, не являются авторами спорного аудиовизуального произведения, поскольку указанные музыкальные произведения не были специально созданы для производства названного сериала, а истец не является правообладателем спорного многосерийного фильма;
• ответчики не использовали спорные музыкальные произведения, а использовали аудиовизуальное произведение, в состав которого были включены спорные произведения;
• правообладателем указанного сериала является ответчик, ЗАО «Дирекция кино», как лицо, взявшее на себя ответственность за производство данного сериала в соответствии со ст. 1240, 1263 ГК РФ;
• пунктом 4.4. лицензионного договора, заключенного между истцом (лицензиаром) и ответчиком, ЗАО «Дирекция Кино» (лицензиатом), предусмотрено, что лицензиат обязан в финальных титрах фильма указать имя авторов и исполнителей произведений, — материалами дела подтверждается, что данное обязательство в полном объеме исполнено ответчиком, ЗАО «Дирекция Кино»;
• законченное аудиовизуальное произведение (фильм) имеет формат восьмисерийного фильма, финальные титры были показаны непосредственно в финале фильма, то есть после 8 серии;
• истцом не представлены доказательства, подтверждающие факты удаления из титров фильма или воспроизведения, распространения и т.д. фильма с удаленной и (или) измененной информацией об авторском праве и (или) использовании произведений без указания информации о правообладателе ответчиком, ЗАО «Дирекция Кино»;
• доказательств того, что существует другая версия фильма, кроме той, что распространяется соответчиками, не представлено.

Девятый арбитражный апелляционный суд в целом поддержал АСГМ, отдельно уточнив:

«Закон указывает о праве правообладателя не реализацию указанного правомочия, и поэтому указание на истца, как правообладателя, необходим в случае, если такой правообладатель выразил на это свою волю.

В материалах дела отсутствует какое-либо указание на такое волеизъявление истца, в связи с чем суд правомерно сослался на указанную норму».

Итак, суды при рассмотрении данного дела признали, что отсутствие титров после окончания каждой серии многосерийного фильма не может толковаться как их неправомерное изъятие из аудиовизуального произведения и, как следствие, нарушение исключительных прав. Иными словами, для соблюдения императивных требований законодательства, касающихся упоминания авторов или правообладателей охраняемых результатов интеллектуальной деятельности в определенных случаях, применительно к многосерийным фильмам необходимо и достаточно указать названных субъектов в финальных титрах последней серии сериала.

V

Имеется пример и с неправильным указанием имени в титрах фильма, что расценивалось как посягательство на личные неимущественные права автора. В рамках рассмотрения Останкинским районным судом города Москва дела № 2-3058/19 с иском о взыскании компенсации за нарушение личных неимущественных прав к АО «Первый канал» (ответчик) выступила гражданка Б. (истец). Фабула дела сводилась к тому, что в телепередаче, вышедшей в эфир Первого канала, было использовано музыкальное произведение с текстом, автором которого является истец, в исполнении известной певицы. Истец посчитала, что спорное произведение было использовано ответчиком без ее согласия, при использовании спорного охраняемого объекта была осуществлена его незаконная переработка, а также было нарушено личное неимущественное право на имя, поскольку в титрах телепередачи создатели телепрограммы указали полное имя истца, тогда как истец осуществляет свою творческую деятельность под псевдонимом и именно так ее имя должно было быть указано в титрах. Кроме того, истец была убеждена, что со стороны ответчика было нарушено ее право на сценический образ «блондинки с гитарой».

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции занял достаточно нетривиальную и неоднозначную позицию:

«Предновогодний выпуск телепередачи, вышедшей в эфир, как по своему названию, так и концепции представлял из себя пародию на известные выпуски телепередачи «Голубой огонек». Основным посылом выпуска спорной телепередачи являлось исполнение известных старых шлягеров популярными в настоящее время в молодежной среде исполнителями, в той манере исполнения, которую они используют при исполнении собственных произведений. Иными словами концепция спорной телепередачи сводилась к созданию пародии на хорошо известные среди телеаудитории песни путем их адаптации к современной манере исполнения. …

Суд приходит к выводу о том, что исполнение спорного произведения в телепередаче певицей является пародией на оригинальное произведение, исполненное в той манере, в которой исполняет свой репертуар истец. …

Таким образом, исковые требования, заявленные в части взыскания компенсации в связи с нарушением ответчиком исключительных прав истца, удовлетворению не подлежат, поскольку действующее законодательство предусматривает возможность свободного использования произведения, без получения на это согласия автора и без выплаты ему вознаграждения при создании на основе такого произведения пародии.

Также не подлежат удовлетворению требования истца, связанные с защитой ее личного неимущественного права – права на имя, поскольку положениями ч. 4 ст. 1274 ГК РФ не предусмотрена обязанность указывать имя автора при создании пародии. …

Не подлежит удовлетворению и требование истца, связанное с использованием певицей уникального образа истца, выраженного в нахождении на сцене блондинки с гитарой, в силу следующего. …

Приведенный истцом образ является ни чем иным как идеей, способом поведения на сцене. То есть, ни манера поведения истца на сцене, ни набор предметов, которые она на сцене использует, не могут создавать такой объект охраняемый авторским правом, как образ исполнителя. Иное понимание приведет к тому, что только истец будет иметь право исполнять свои песни с использованием гитары в руках, все остальные исполнения будут являться незаконными».

В настоящее время дело находится на рассмотрении Московского городского суда (поступило в апелляционную инстанцию 17.06.2020), поэтому нельзя сказать о том, что спор разрешен окончательно.

Между тем, едва ли представленную судом аргументацию можно считать безупречной, поскольку грань между созданием пародии и переработкой оригинального произведения является на практике достаточно тонкой, как мы уже не раз убеждались, например, при ознакомлении с делом № 33-23050/2014, которое было инициировано автором и исполнителем Игорем Растеряевым. Более подробнее о пародиях читайте здесь.

Подводя итог вышесказанному, можно констатировать, что четкой и единообразной квалификации удаления титров в качестве нарушения личных неимущественных прав и, возможно, исключительных прав в правоприменительной практике до сих пор не сложилось. Однако проблема остается актуальной и по-прежнему требует разрешения.

Возвращаясь к вопросу о том, может ли договор ограничивать личные неимущественные права, гарантированные федеральным законодательством, и может ли кто-либо нарушить личное неимущественное право независимо от посягательства на исключительное право, необходимо отметить несколько нюансов.

Среди юристов встречается точка зрения, в соответствии с которой вопрос об указании или неуказании своего имени на экземплярах произведения — это сугубо личная прерогатива автора, которая не может быть ограничена никакими соглашениями. То есть о чем бы ни договаривались между собой автор и новый правообладатель, которому было отчуждено исключительное право на результат интеллектуальной деятельности, либо лицензиат, автор в любой момент может нивелировать, например, условие о неупоминании имени автора при демонстрации или ином использовании произведения и потребовать от нового правообладателя (лицензиата) такого упоминания. Сторонники такой позиции предпочитают подчеркивать неотчуждаемость и непередаваемость личных неимущественных прав, в том числе права автора на имя, и ссылаться на п. 1 ст. 1265 ГК РФ.

По нашему мнению, более правильной является альтернативная позиция, которая вкладывает иной смысл в понятия «неотчуждаемость» и «непередаваемость». Так, еще из теории права всегда считалось важным разграничение на обладание правом и на его реализацию. Лицо, обладающее правом, далеко не всегда может его реализовывать. Пожалуй, наиболее яркий пример для иллюстрации — ст. 152.1 ГК РФ, по сути являющаяся императивным запретом, препятствующим свободной реализации исключительного права на произведение, в котором изображен человек, если на такое изображение не было получено согласие изображаемого. В такой ситуации автор фотографии человека, который не получил согласие на изображение, обладает исключительным правом на произведение (которое вроде как дает беспрепятственные возможности по использованию охраняемого объекта), но при этом реализация этого права, выражающаяся в последующем использовании фотографии с изображением без согласия изображенного лица, будет являться нарушением. Подробнее о регулировании охраны изображения гражданина.

Таким образом, термины «неотчуждаемость» и «непередаваемость», употреблённые законодателем в ст. 1265 ГК РФ, стоит понимать в контексте обладания субъективным правом: иными словами, никто, кроме автора, не может обладать правом автора на имя, правом авторства и иными личными неимущественными правами. Тогда как реализация права автора на имя никак не связана с его «неотчуждаемостью» и «непередаваемостью» и может осуществляться в том числе через договорные механизмы: никто, кроме автора, не может разрешить не указывать свое имя на экземплярах произведения третьим лицам/указывать псевдоним/указывать подлинное имя, но если автор передал исключительное право новому правообладателю (передал права на использование произведения по лицензионному договору) и разрешил не указывать свое имя на экземплярах произведения, то использование новым правообладателем (или лицензиатом) охраняемого объекта без указания имени автора следует признавать правомерным и не следует расценивать в качестве нарушения личного неимущественного права. Подобная логика видится и в пп. 1 п. 2 ст. 1300 ГК РФ: «удаление или изменение без разрешения автора или иного правообладателя информации об авторском праве» — то есть, от обратного, если автор разрешил удалить или изменить информацию о себе при использовании результата интеллектуальной деятельности, то такие удаление/изменения допустимы. По сути в п. 1 ст. 1265 ГК РФ речь идет об односторонней сделке, о волеизъявлении автора, которое в том числе может быть зафиксировано в договоре.

Относительно того, может ли кто-либо нарушить личное неимущественное право независимо от посягательства на исключительное право, также имеются разные подходы. Многие специалисты в сфере интеллектуальной собственности убеждены, что нарушению личных неимущественных прав почти всегда корреспондирует нарушение исключительного права. В данном случае мы склоняемся к иной точке зрения, согласно которой требования в защиту личных неимущественных прав вполне убедительно могут заявляться независимо от исков в защиту исключительного права.

Что касается возможных посягательств на другое личное неимущественное право — право на неприкосновенность произведения — стоит подчеркнуть, что изъятие титров из фильма может рассматриваться как его нарушение в том случае, если это выходит за пределы использования, указанные в договоре (при его наличии). С нашей точки зрения, титры — неотъемлемая часть аудиовизуального произведения. В соответствии с п. 7 ст. 1259 ГК РФ авторские права распространяются на часть произведения при условии ее охраноспособности. Значит, если часть произведения удаляется лицом, использующим такой охраняемый объект, без ведома авторов (правообладателей), а заключенный лицензионный договор с правообладателем не предусматривает правомочия на переработку фильма, то такие действия следует расценивать как нарушение личного неимущественного права на неприкосновенность произведения. Это вполне соотносится с п. 87 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», который определяет, что право на неприкосновенность произведения касается таких его изменений, которые не связаны с созданием нового произведения на основе имеющегося; переработка же включает в себя любые изменения, вносимые в произведения, в том числе порождающие производные объекты. Отсюда очевидно, что в случае с изъятием титров из аудиовизуального произведения нового объекта не создается, но при этом фильм терпит искажение вопреки авторскому замыслу.

Резюмируя изложенное, отметим, что вопросы, связанные с личными неимущественными правами, являются в принципе темой отдельной дискуссии. В рамках настоящей статьи были представлены лишь некоторые наброски, которые, безусловно, в будущем получат более серьезное раскрытие в других самостоятельных материалах нашего сообщества.

Об актуальности темы свидетельствует и длительное ее обсуждение в кулуарах органов законодательной власти. Так, в начале 2017 года известным режиссером и по совместительству депутатом Станиславом Говорухиным в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации был внесен законопроект № 77209-7, которым предлагалось внести изменения в Федеральный закон «О государственной поддержке кинематографии Российской Федерации» от 22.08.1996 № 126-ФЗ (изначальная редакция):

— добавить легальную дефиницию понятия «титры», определив его как «надписи на кадре в фильме, содержащие информацию о его авторах, о составе съемочной группы фильма, включая актеров, о музыкальном сопровождении фильма, об участвовавших в создании фильма организациях и иную информацию»;

— дополнить закон статьей 6.2 следующего содержания:

• на обязательных общедоступных телеканалах запрещается сокращение времени показа фильмов (в том числе ускорение показа и (или) редактирование титров кинофильма) или иные их изменения;
• исключения из вышеназванного правила могут быть предусмотрены подзаконным нормативным правовым актом профильного ведомства;
• если показ заключительных титров сопровождается озвучкой охраняемым музыкальным произведением (саундтреком), сокращение времени показа заключительных титров может быть осуществлено телеканалом только при наличии согласия автора такого объекта авторских прав;
• не допускается прерывание показа фильма на телеканале анонсом телепрограммы или телепередачи или совмещение показа фильма с анонсом телепрограммы или телепередачи способом «бегущей строки» или иным способом ее наложения на кадр демонстрируемого фильма;
• запрещается прерывание показа фильма на телеканале другими телепрограммами или телепередачами, за исключением передачи экстренной информации об опасностях, возникающих при угрозе возникновения или возникновении чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, а также при ведении военных действий или вследствие этих действий;
• прерывание показа фильма на телеканале рекламой или совмещение демонстрации фильма на телеканале с рекламой способом «бегущей строки» или иным способом ее наложения на кадр демонстрируемого фильма осуществляется в соответствии с Законом о рекламе.

Как видно из приведенных положений, депутат предлагал запретить телеканалам осуществлять все те придуманные схемы, о которых мы сообщали в начале настоящей статьи. Помимо этого, законопроект № 77209-7 мог регламентировать процедуру вкрапления рекламы во время показа фильмов по телевидению (предполагалось внести статью 7.1 в Федеральный закон «О рекламе» от 13.03.2006 № 38-ФЗ):

«При демонстрации кинофильмов на телеканале допускается распространение рекламы непосредственно перед началом демонстрации кинофильма продолжительностью три минуты и непосредственно после окончания демонстрации кинофильма продолжительностью три минуты. Демонстрация кинофильмов на телеканале может с согласия правообладателя прерываться рекламой только в середине демонстрации кинофильма при условии, что такая реклама не содержит кадров другого фильма и общая продолжительность такой рекламы не превышает две минуты. Прерывание кинофильма рекламой должно предваряться сообщением о последующей трансляции рекламы».

Впоследствии текст законопроекта видоизменялся, однако после непродолжительного первого чтения в Государственной Думе было принято решение отклонить его. Причиной послужило вмешательство Правительства Российской Федерации, которое в своем официальном отзыве представила критику такого характера:

«Необходимо отметить, что финансовая модель большинства обязательных общедоступных телеканалов предполагает финансирование исключительно за счет доходов от распространения рекламы. Вместе с тем продажа прав на трансляцию фильмов на телеканалах является однимиз основных источников дохода правообладателей. Введение предлагаемых законопроектом ограничений может негативно отразиться на кино-и телеиндустрии».

По нашему мнению, в названном документе при желании можно увидеть нотки лоббизма интересов вещателей, не желающих терять зря эфирное время из уважения к кинопроизводителям. Хотя по имеющейся в СМИ точке зрения, прекращение законотворческого процесса могло быть связано и со смертью инициатора законопроекта (Станислав Говорухин скончался 14 июня 2018 года).

Как бы там ни было, на определенный период тема титров была депутатами забыта. И совсем недавно в Парламентской газете появилась информация о том, что обсуждения по данной проблеме возобновляются. Так, глава Комитета по культуре Государственной Думы Елена Ямпольская сообщила, что в скором будущем внесет в законодательный орган новый проект, в котором будут исправлены прежние недостатки. Депутат уточнила, что новая редакция обяжет телеканалы обеспечивать нормальную демонстрацию заключительных титров на протяжении одной минуты, а также будет запрещать искажать саундтреки, сопровождающие информацию о создателях фильма. Пока сам текст законопроекта на портале «Система обеспечения законодательной деятельности» найден не был. Мы будем следить за развитием событий.

Итак, мы рассмотрели довольно малоизученную тему и извлекли из анализа много полезной информации. Кратко сформулируем основные умозаключения.

— многие телеканалы, кинотеатры, сервисы онлайн-просмотра фильмов в последнее время часто удаляют титры фильмов, мотивируя свое поведение вседозволенностью, обусловленной наличием лицензионного договора (что на самом деле в большинстве случаев вовсе не свидетельствует о вседозволенности, если такой лицензионный договор не содержит права на переработку произведения, а содержит лишь ограниченный спектр правомочий — сообщение в эфир, доведение до всеобщего сведения и т.д.);

— каждая секунда хронометража эфира — ценность, поэтому за годы работы телеканалы выработали схемы для формального соблюдения требований к показу титров (например, сжатие экрана в пропорции 70/30, в большей части экрана демонстрируются анонсы других телепрограмм или реклама), которые зачастую искажают аудиовизуальные произведения;

— в противовес технологиям телеканалов свои разработки для удержания зрителей во время показа титров представляют создатели кино, придумывая различные сцены после титров с важной сюжетной составляющей или вкрапляя главный саундтрек в момент прокрутки фамилий съемочной группы;

— правоприменительная практика по преследованию за удаление/изменение титров не является обширной, по имеющимся известным делам такой тематики в исках, как правило, суды отказывали;

— между тем, отдельные правовые позиции, сформулированные правоприменителями при рассмотрении таких дел, представляют определенную значимость: например, при демонстрации сериала необходимо и достаточно показать титры в последней серии, а не в каждой серии по отдельности; удаление из титров фильма отдельных его создателей может толковаться как посягательство на личные неимущественные права таких лиц, а значит, и полное изменение титров и/или их удаление также может рассматриваться в качестве посягательства на право авторства, право автора на имя и право на неприкосновенность произведения;

— указание/неуказание создателей аудиовизуального произведения и иных лиц, причастных к созданию фильма, — вопрос, который разрешается с учетом заключенных договоров: если договором предусмотрено, что все лица, причастные к созданию ленты, не возражают против того, чтобы пользователь произведения не упоминал их имен, то изъятие титров из фильма в таком случае едва ли можно признать нарушением;

— автор произведения может разрешить новому правообладателю или лицензиату не указывать свое имя при использовании произведения;

— удаление титров может расцениваться как посягательство на личные неимущественные право автора на имя и право на неприкосновенность произведения;

— на законодательном уровне неоднократно поднимался вопрос регулирования использования аудиовизуальных произведений без изъятия титров и его обсуждение продолжается до сих пор.