Как за 2 года научиться внедрять смешанную реальность в госсектор. Интервью с основателем стартапа VISIONERO
“Когда взаимодействие с другими реальностями станет таким же наглядным, понятным и удобным, как Face ID или маски в Instagram, технология перестанет быть нишевой”, — делится прогнозом развития виртуальной, дополненной, смешанной и расширенной реальностей основатель проекта “Визионеро” Андрей Лысенко.
”Визионеро” — российский стартап, который разрабатывает комплексные интерактивные проекты с технологиями VR/AR/MR без дополнительных устройств: очков, контроллеров, перчаток и так далее. Взаимодействие с дополненной и виртуальной реальностью происходит нативно, с помощью естественных движений человека.
Решения “Визионеро” находятся на стыке инженерии и IT, поэтому позволяют превратить обычное помещение в многофункциональный мультимедийный комплекс, в котором можно проводить уроки с применением технологий смешанной реальности, демонстрацию опытов, игровые ивенты, спортивные и киберспортивные мероприятия. Компания уже строит такую площадку на базе Центра развития одаренных детей в Калининграде. Открытие запланировано на 1 декабря.
С 2020 года компания вошла в список резидентов Инновационного центра “Сколково” и бизнес-инкубатора “Ингрия”, а основной костяк команды распределен между Пермью и Санкт-Петербургом. В будущем году планируется открытие офиса в Москве, чтобы упростить коммуникацию с госзаказчиками и штаб-квартирами компаний.
Осенью 2021 года “Визионеро” исполняется два года. В юбилейном интервью Андрей Лысенко рассказал vc.ru:
- Как развлекательный стартап трансформировался в образовательный.
- Почему компания живёт на два города — Пермь и Петербург — и зачем ей офисы в Москве и на Дальнем Востоке.
- Какие преимущества дает резидентство в IT-парках, и как ими правильно пользоваться.
- Почему технология виртуальной реальности с носимыми устройствами и без не имеют различий в разработке. И в какой момент нишевая технология превратится в массовую.
- Сколько стоит заказ многофункционального комплекса. И почему технологиями виртуальной реальности больше интересуется государство, а не более подвижный, как это принято считать, коммерческий сектор.
Как и почему развлекательный стартап трансформировался в образовательный
Андрей, вы и ваш партнер (Дмитрий Городничин – прим.ред) до “Визионеро” не имели отношения к VR. Как вы попали в эту индустрию?
И я, и Дмитрий — выходцы из интернет-маркетинга. Я занимался комплексными историями в качестве проектного менеджера, а Дмитрий руководил отделом перфоманс-рекламы. У нас был совместный кейс в области детских развлечений. Когда мы начали искать готовые решения на базе игровых технологий, которые можно привезти в страну, ничего не нашли. В ходе поиска начала формироваться компания энтузиастов, которая стала основой для компании “Визионеро”.
Стало понятно, что создавать проект нужно самим и с нуля. Это решение превратилось в проект “Театр новой реальности”. Мы взяли за основу подход VR Cave – это комнаты виртуальной реальности. Его смысл – создать полноценную интерактивную игровую среду, где участники не только сидят и смотрят, выступая в роли зрителей. Они вмешиваются в сценарий, взаимодействуют со средой, меняют то, что происходит вокруг. Мы запустили проект в Перми в ноябре 2019 года, открыв первую точку, которую в дальнейшем планировали масштабировать по модели франшизы. Но случилось два события, которые заставили нас пересмотреть проект.
Первое — это COVID-19?
В марте 2020 года началась первая волна коронавируса, и мы, как очень маленькое помещение, которое собирает большие толпы людей, первыми попали под волну закрытия. Это парализовало работу театрального направления на целый год.
Частные инвесторы, которые были заинтересованы в масштабировании проекта и покупке франшизы, тоже исчезли вместе с мартовским локдауном. И год про взаимодействие с частным сектором в формате развлекательного продукта ничего не было: ни людей, ни спроса. Сейчас всё постепенно восстанавливается, но тогда это стало импульсом, чтобы попробовать другое применение технологии.
А второе событие?
Интерес со стороны Министерства образования Пермского края. Первыми посетителями были дети, а дети – это школы. Мы начали активно общаться с представителями школ, и Министерство образования быстро нас заметило.
Оказалось, что формат интерактивной комнаты помогает заинтересовать и удержать внимание ребят, а также помочь со сложными для восприятия темами школьникам младших классов. Например, с помощью технологии можно дать ребенку примерить на себя профессию, научить правилам дорожного движения и безопасности жизнедеятельности. Темы, которые преподаватели вынуждены показывать на пальцах, у нас можно включить в иммерсивную среду, погрузить в неё ребенка, дать почувствовать и гораздо более наглядно и качественно все продемонстрировать.
В общем, проект, который начинался как развлекательный, стал трансформироваться под задачи образования.
Почему компания живёт на два города — Пермь и Петербург — и зачем ей офисы в Москве и на Дальнем Востоке
Новое видение проекта, и вообще импульс развития вам придало Министерство образования Пермского края. Ваша связь с регионом существует и сегодня?
Я и большая часть команды из Перми. Здесь мы зарегистрировали компанию, открыли первый офис и коммерческую точку, представили первый прототип продукта. Сейчас в городе базируется основная часть команды, которая отвечает за инженерию. Вторая часть, которая сфокусирована на разработке и контенте, сосредоточена в Санкт-Петербурге. Здесь же на постоянной основе живу и я, и мой партнер по бизнесу.
Почему Петербург, а не, например, Москва?
Петербург — творческая столица. И очень многие подтверждают, что это столица разработки. Нам было удобно и важно, чтобы такой творческий научно-исследовательский офис появился в Санкт-Петербурге. Также первым нашим ключевым партнером стал бизнес-инкубатор «Ингрия» при Санкт-Петербургском технопарке, который пригласил нас.
В Москве в следующем году мы планируем открыть офис, заточенный на продажи, на работу с госкорпорациями, так как географически это проще для коммуникации — нужно находиться ближе к клиентам.
Мы всерьез задумываемся о том, чтобы в будущем иметь офис и в принципиально ином часовом поясе. Сейчас есть проекты и в Калининграде, и во Владивостоке. По последнему из европейской части страны работать не очень удобно. Возможно, следующий офис будет ближе к Сибири, в Кемерово, где у нас тоже проекты.
Сколько человек сейчас работает в “Визионеро”?
Сейчас в штате компании 13 человек – это не только исполнители, которые работают сами, но сотрудники, занимающиеся курированием внешних специалистов. Их мы привлекаем под проекты на аутсорсе.
Такое количество сотрудников, два офиса и планы на расширение — это требует ресурсов. Сейчас компания вышла на самоокупаемость или всё происходит на привлеченные средства?
Мы вышли на самоокупаемость приблизительно год назад. Получается, что от старта до того, как перестали работать в минус, тоже прошёл год. Изначально вкладывали только свои средства. Сейчас на развитие идут средства из оборота.
Что дает резидентство в IT-парках, и как им правильно пользоваться
Вы упомянули, что в Петербурге стали резидентом бизнес-инкубатор “Ингрия”. Я также знаю, что вы являетесь резидентом “Сколково”. Что вам это даёт?
После того как мы заявили продукт, помимо Министерства образования региона на нас стали начали выходить IT-парки, которые увидели в проекте с точки зрения инноватики больший потенциал, чем мы сначала вкладывали. В их числе был бизнес-инкубатор «Ингрия».
С ребятами мы сразу начали общение в формате трекинга. Они выслушали наши идеи и ещё до момента оформления официальных документов начали давать рекомендации и советы. Это инкубатор, с которого начались наша IT-жизнь и жизнь в сфере научно-исследовательской работы и инноватики.
“Ингрия” оказала большую поддержку. Помогла оформить документацию на получение гранта на ведение научно-исследовательской работы, а также избежать ошибок и сделать правильные выводы из ошибок, которые мы совершили. Сотрудники инкубатора помогли контактами, рассылали информацию о том, что мы делаем. Это приводило будущих партнеров и даже сотрудников.
Как вы попали в список резидентов «Сколково»?
Уже являясь резидентами бизнес-инкубатора «Ингрия» и при поддержке их менторов и трекеров, мы оформили документацию на получение статуса резидента «Сколково».
Что вам дало резидентство “Сколково”?
Первое — это, конечно, статус. Стало проще выходить на переговоры и вообще вести их в статусе резидентов “Сколково”. Общение с государственными заказчиками пошло намного легче. Получение резидентства “Сколково” – это, безусловно, очень серьезный пиар-момент.
Второе — микрогранты. На регистрацию интеллектуальной собственности, на юридическую поддержку, на пиар-поддержку.
Третье — льготное налогообложение. С зарплат мы платим гораздо меньше налогов. Отсутствие НДС – приятная вишенка на торте, которая делает на старте наше предложение более конкурентоспособным за счет ценового демпинга по сравнению с конкурентами.
Почему технология виртуальной реальности с носимыми устройствами и без в разработке не имеют никаких различий
“Визионеро” выиграл грант “Старт” Фонда Содействия Инновациям на разработку собственной системы захвата движений. Расскажите подробнее, в чем суть этой системы, что в ней особенного? Как она может применяться в бизнесе?
Мы много общались с коллегами по цеху — проблема технологии виртуальной и дополненной реальности достаточно общая. Если вы бывали на интерактивной выставке или инсталляциях, где взаимодействие человека и виртуального мира идет через движения и жесты без перчаток, очков и контроллеров, то вы видели, насколько это не нативно и неудобно реализовано.
Ты должен встать в конкретную точку, дождаться, пока система тебя определит и запомнит. Рядом должен находиться человек, который тебе объяснит, что и как правильно делать, чтобы получить результат. И это всё делает классный, важный и интересный процесс общения человека и компьютера неудобным. Никто не получает от этого удовольствия. Это как сходить на свидание с девушкой, которая говорит на другом языке, а рядом с ней сидит переводчик и помогает вам друг друга понимать, постоянно отвлекая. Химии не случится.
Наша система захвата движений решает проблему и делает процесс естественным. Описав идею, в рамках гранта мы получили поддержку от Фонда содействия инновациям. Мы завершили первый этап и сейчас готовим заявку, чтобы развивать технологию дальше. Уже есть первые результаты, а разработка внедрена в коммерческие проекты. Мы также видим, что это направление становится максимально актуальным для системы детского образования.
В Grand View Research оценили мировой рынок дополненной реальности в $17,67 млрд по итогам 2020 года. При этом большая часть выручки (около 65%) на рассматриваемом рынке в 2020 году пришлась на носимые шлемы и умные очки. Можно ли сказать, что вы пошли другим путём?
Не совсем согласен с этим тезисом. Если говорить про технологию виртуальной реальности, как про технологию интерактивного взаимодействия человека и ИИ, то все виды реальности, будь то виртуальная, дополненная, смешанная, расширенная — технологически не имеют существенных различий. Это один и тот же стек технологий. Контент един, а транслироваться он может через различные типы устройств. Есть гарнитуры, погружающие в виртуальную реальность, очки, телефоны, проекционные поверхности. И смешанная реальность – это внедрение в повседневную жизнь посредством дополнительных устройств этой реальности.
Мы видим, что технология и стек оборудования устройств, который присутствует сегодня, позволяет внедрять виртуальную реальность в гораздо большее количество процессов, чем мы представляем. И они могут создать новый опыт взаимодействия группы людей в разных условиях.
Это общественные пространства в образовании: классные аудитории, актовый и спортивный зал; культурного направления: библиотеки, выставки, музеи. Если двинуться дальше, то это арт-пространства, творческие мастерские. Все это с добавлением мультимедийных технологий может дать толчок к развитию диджитал-арта и индустрии креативных дисциплин в целом.
Есть ли в вашем портфолио подобные кейсы?
Да, это наш проект для Центра развития одаренных детей в Калининграде, который запустится в эксплуатацию к 1 декабря.
Мы интегрируем технологии для автоматизации образовательного процесса и использования мультимедийных возможностей. Весь проект состоит из нескольких ключевых инсталляций. На двух из них хочется заострить внимание.
Первая — решение центра автоматизации, которое позволяет агрегировать образовательный процесс внутри себя. То есть фиксировать все моменты, начиная от электронного расписания и заканчивая персональным портфолио (так называемым «цифровым следом ребенка»), вместе с аналитикой успеваемости ребенка, эффективности работы педагогов, построенной на сборе и обработке всего, что агрегируется в процессе образовательного процесса.
И вторая – наш мультимедийный зал. Уникальная разработка, не имеющая аналогов в мире. Это не просто очень большая виртуальная кабина, это полноценный зал и переосмысление общественного пространства для школьников. Такая точка притяжения, которая может использоваться для проведения общих торжественных официальных мероприятий, мультимедийных вещей, уроков с применением технологий смешанной реальности, демонстрации опытов, игровых механик, спортивных и киберспортивных мероприятий.
На примере этого кейса мы вместе с руководителем Центра развития одаренных детей будем тестировать пределы возможностей концепции. Мы потратили полгода на разработку контента и ПО, проработку инженерного решения. Сейчас идет длительный и объемный этап реализации. После будет не менее объемный этап по анализу эффективности внедрения и фактическим, а не теоретическим пределам использования проекта.
Когда эти технологии перестанут быть нишевыми и их не станут воспринимать только через призму развлечения, как 5D-кинотеатры?
Наш прогноз, он даже не на технологию, а на стек технологий, состоящий из самой базовой технологии виртуальной реальности и комплектов оборудования для взаимодействия человека с этой виртуальным миром.
Когда взаимодействие с другими реальностями станет таким же наглядным, понятным и удобным, как Face ID или маски в Instagram, технология перестанет быть нишевой. Расширение существующих кейсов, устранение барьера в простоте и легкости использования и, как следствие, переосмысление и создание новых общественных пространств для получения информации, проведения досуга, образовательных целей — вот ключ. Тогда получится уйти от нишевости продукта.
Почему государственный сектор больше всего интересуется технологиями виртуальной реальности, а не более подвижный коммерческий, как это принято считать
В каком направлении применения продукта «Визионеро» больше всего заказов?
Сейчас больше всего в сфере образования и культуры. Если мы говорим про образование, то это дополнительное образование. Те программы, где интерактивные технологии на сегодня востребованы в формате экспериментальных проектов, закрытия конкретных запросов. В культуре это общий вектор Министерства культуры на цифровизацию и наполнение мультимедиа, переосмысление таких общественных пространств, как музеи и выставочные экспозиции. И там нам очень рады и ждут нас.
А что касается коммерческих заказчиков. Как обстоят с ними дела?
Так как мы в первую очередь говорим про смешанную и расширенную реальность, то это решение для корпораций пока незнакомо и непонятно. Коммуникация идет в формате экспериментальных продуктов. Пока нет достаточного количества релевантных кейсов, поэтому работа идет медленно: требуется время на согласование, на подумать, посмотреть. И к результатам она пока не привела.
Сколько по времени занимает один проект. И сколько это стоит для заказчика: может быть дело в цене?
Если мы говорим про комплексное решение проектирования и ввода в эксплуатацию мультимедийной системы вместе с программным обеспечением, то решение под ключ стоит от 5 млн рублей. В результате клиент получает оборудованную интерактивную комнату, где можно взаимодействовать с контентом без носимых устройств.
Теперь об этапах и времени. Подготовительная работа с момента, когда приходит заказчик, до момента, когда он получает на руки коммерческое предложение с предварительно проработанным инженерным решением, занимает, в среднем, два месяца. После этого этап согласования и бюджетирования всех моментов может длиться от трех месяцев до года, в зависимости от времени года, метода бюджетирования организации, типа финансирования. И после этого начинается реализация. Среднее время реализации – 3-6 месяцев.
И в заключении нашего разговора расскажите о тех проектах, которые вас вдохновляют
Есть проекты, которые вдохновляли на старте. Это проекты в области развлечения работающей в России компании Hello Computers— “Парк Алиса” и “Союзмультпарк”. Если говорить про визуальную арт-составляющую, то здесь следим, дружим, общаемся с компанией Dreamlaser. Это один из лидеров рынка в области визуального контента, построенного на базе интерактивных технологий и креатива. Если говорить про комплексные проекты, реализованные максимально круто с точки зрения нативности, то Еврейский музей и центр толерантности в Москве.