Хе-хе: как пиарщики главу HeadHunter подставили и почему жить – это дорого

Всем привет! Неплохо мы с вами в прошлый раз про структурные проблемы российской экономики пообщались, не так ли? На волне обсуждений я бросился мониторить ленту VC и наткнулся на саммари интервью руководителя HeadHunter. Чтиво оказалось занимательным настолько, что захотелось поделиться с вами анализом высказанных нарративов.

Проектирование образа будущего – классная штука, на которой сгорели миллиарды бюджетных денег. Целые аналитические институты и экспертные сообщества исследуют миллиарды метрик, чтобы понять, как в итоге обустроить Россию. На выходе получается достаточно мрачная картина, потому давайте разбираться.

У всех вопросов есть двойное дно – вещи связанные с деньгами просто не могут существовать по-другому. На каждый тезис находится контртезис и внутри этого прямого или косвенного диалога худо-бедно формируется баланс. То же касается и обозреваемого мной интервью, стартующего с провокационного тезиса:

«В РОССИИ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ ДЕШЕВОЙ РАБОЧЕЙ СИЛЫ» (С)

Сперва может показаться, что тысячелетняя история низких доходов доминирующей части населения, сильно урезанных реальной инфляцией, подходит к концу. Начинается прекрасная эпоха благоденствия, где каждый из нас будет сорить деньгами, позволять себе последнюю модель iPhone и покупать брендовые вещи не реже, чем раз в квартал.

Картинку такого будущего представили? Забудьте, ведь мы имеем дело с не самой профессиональной работой PR-службы Hh, пропустившей подобные заголовки и подставившей собственного руководителя. Потому что при детальном рассмотрении тезис превращается в дискредитирующий фактор. Что такое «дешевая рабочая сила»? Это когда средний заработок повально равнялся примерно 30 000 рублей? Или когда средний заработок равняется 100 000 рублей, но в вакууме, то есть без учета постоянного роста цен, тарифов ЖКХ, прямых и косвенных налогов, а также штрафов и безусловных ежедневных расходов по типу транспорта?

Как мы поняли, инфляция пока не собирается останавливаться. Повышение ключевой ставки делает кредиты всех типов гораздо более дорогими, что снижает не только покупательскую способность простых граждан, но и не позволяет бизнесу изыскивать дополнительные средства для инвестиций. В плюсе только банки, да и у тех может возникнуть парадокс вкладчика, когда итоговая стоимость кредита снижается, а число вложенных под высокие проценты накопления растет.

Важное уточнение: это ни в коем случае не алармизм, но тенденция, скажем мягко, не такая радужная, как кажется из вынесенной цитаты про дешевую рабочую силу. Один тезис цепляет за собой кучу других и утягивает за собой в пучину кипучей действительности.

Плохо. Не смертельно, но позитивных вибраций при анализе рынка в вакууме не ощущается. К примеру, численность наиболее трудоспособного населения в возрасте от 19 до 40 лет сокращается наиболее стремительными темпами. А общий объем снижения во всех демографических группах – 1 миллион человек. Причин несколько – последствия эпидемии Covid-19, массовая эмиграция (порядка 700 000 человек) специалистов сферы сложного интеллектуального труда и продолжающаяся СВО. В дополнение к этому текущий объем нехватки рук измеряется 2 миллионами человек.

Грустно? Есть момент. А помните еще такое повышение пенсионного возраста было в 2018 году? Тогда народ погудел, народ побурчал, но со временем затерпел и привык к новой реальности, не сильно задумываясь, к чему это ведет в долгосрочной перспективе. Ответ простой – к планомерной отмене государственных пенсий. Тянуть такую нагрузку соответствующие фонды будут неспособны, а нехватка рабочего ресурса не позволит хоть сколько-нибудь нивелировать потери. Люди будут вынуждены трудиться до гроба, регулярно трансформируя собственные профессиональные навыки.

Соответственно, вся эта вакханалия ставит участников экономических процессов в ситуацию, где попросту необходимы нетривиальные решения, максимальная автоматизация производства, делегирование задач роботам и искусственному интеллекту. Притом может возникнуть логическое возражение – технологии приведут к увольнению штата. Я бы сказал иначе – технологии ведут к созданию другого производственного профиля, а с учетом рыночной конъюнктуры технологии попросту заменят выпавших участников всевозможных цепочек.

Да. Твердо и четко. Так же твердо и так же четко, как когда-то ответил Борис Николаевич Ельцин на вопрос о дефолте. Во-первых, я, скорее, пессимист, потому анализирую и думаю о наиболее негативных сценариях, чтобы сформировать хоть какую-то подушку безопасности, а затем сдержанно порадоваться, если плохой вариант не реализуется.

Во-вторых, российские компании уже встали на путь поиска путей оптимизации, поиска путей, как делать больше и экономить средства, которые впоследствии можно конвертировать в прямую оплату труда персонала, а также в создание добавочных благ, влияющих на выбор места работы. Притом, подобные процессы происходят как в частном, так и в государственном секторе, что не может ни радовать.

В-третьих, пока я писал статью, вышли комментарии премьера Мишустина о планировании бюджета на период 2025-2027 годов, и уровень дефицита составляет всего 0,5% ВВП. К тому же, в проект заложены драйверы для роста, а экономическая команда правительства доказывает собственную креативность и титаническую выдержку, начиная с 2022 года.

Спасибо, что дочитали! Надеюсь, в комментариях развернется объемная дискуссия и мы коллективно поштурмим пути выхода из кризиса.