«Мы предельно сфокусированы, ни про какие западные рынки не думаем»: интервью с Олегом Тиньковым Статьи редакции

Разговор предпринимателя и vc.ru был записан 25 декабря, в день рождения Олега Тинькова. Ему исполнился 51 год.

Встретили в лифте вашу помощницу — она смеялась, что начальник в день рождения попросил принести еды из «Макдоналдса».

Ты прямо как Дудь — начинаешь сразу с «Макдоналдса».

Мы просто встретили её только что.

Зато теперь все будут знать, что я не пиарщик, а просто человек, то есть не врал в интервью Юре, когда говорил, что иногда ем фастфуд. Как, например, и Уоррен Баффет (смеется). Только колу стараюсь не пить.

Ваша свежая книга начинается с истории 2013 года, когда одна неаккуратная формулировка Госдумы обрушила акции банка сразу после успешного IPO. Пока читал, очень хотелось узнать, случалось ли вам переживать на трудовой практике что-то более тяжелое, чем тот период?

Да не было мне прямо так тяжело. Я отношусь к деньгам легче, чем многие люди. Я потерял миллиард только на бумаге. Это ведь вообще философский вопрос — что такое акции и капитализация. Вот мы с тобой до интервью обсудили 90-е в Петербурге — там я испытывал большее моральное давление.

Меня больше новости про деньги не расстраивают. Болезни детей или конфликт с женой — более тяжелые события, оставляющие шрамы на сердце, нежели потеря какого-то миллиарда. Хрен с ним, заработаем ещё. Это же всё просто игра.

Я не сравнивал ситуацию с проблемами в семье. Интересно узнать, как Олег Тиньков пережил ситуацию, когда ему по глупости испортили, вероятно, один из самых важных дней в жизни компании.

Это просто опыт, который я получил. Негативный, но полезный. Ничего страшного.

Вы несколько раз удивлялись тому, как несправедливо и глупо устроен фондовый рынок, когда инвесторы, поддавшись панике, без разбора, скидывали ваши акции, провоцируя ещё больший обвал. Вы даже устроили скандал, назвав их «тупыми бивнями» — была цитата в Bloomberg.

Почему скандал? Скандал устраиваете вы, журналисты.

Хорошо, вы написали пост и получился скандал.

Да не было там скандала, не преувеличивай. Просто назвал их тупыми.

Вопрос был в другом: до этого момента вы не знали, как устроен фондовый рынок?

Нет, конечно, не знал. Только с ноября 2012 года, когда мы готовились к IPO, я стал понимать, как это всё работает. И до сих пор я разочарован и думаю, что рынок финансов ждёт большая трансформация, потому что там большие перекосы.

Какие перекосы?

За всё платят условные флоридские бабушки: пенсионные деньги вкладываются в большие фонды, затем распределяются по другим фондам и в итоге по цепочке попадают в управление каким-то посредственным менеджерам.

Это не их деньги, они получили их практически бесплатно, у них нет никакой ответственности. Система должна поменяться таким образом, чтобы каждый инвестор обязательно вкладывал часть своих денег. Как это, например, устроено в коммерческих банках, где есть требования по достаточности собственного капитала — условно, 10% — так называемый skin in the game. То есть инвестор должен вкладывать свой собственный капитал в те портфели, которые формирует для своих клиентов, чтобы принимать хорошо продуманные инвестиционные решения и осознанно принимать риск.

Я уверен, рынок поменяется, потому что сейчас он очень похож на многоразовую пирамиду — его надувают, сдувают, и никакой логики в этом нет. А если логики нет, то рано или поздно он должен измениться.

Получается, инвесторы оказались не готовы к восприятию новостного потока из России. Они запаниковали, не дождавшись разъяснений и не разобравшись в ситуации. Вы как-то пересмотрели свои взаимоотношения с инвесторами, проводите тренинги?

Езжу ежегодно на road show сам лично — мало владельцев это делают. А мне просто интересно, нравится общаться с инвесторами и пытаться их понять.

Что вы им говорите?

Говорю им: «Если инвестируете в Россию, то, что называется, fasten your belts». Что должны быть готовы не реагировать на новостной поток вообще. Все мы знаем, что на результатах покупают, а на новостях продают, но из России позитивных новостей не поступает.

Тогда вы пренебрежительно высказались о журналистах, которые распространили информацию об инициативе. Действительно считаете, что они виноваты, с учетом того, что ошибку допустила Госдума, а вы отказались от комментариев в связи с неделей тишины после IPO?

Не помню уже точно, что я говорил. Но, конечно же, они тоже виноваты, потому что у нас непрофессиональные журналисты. И я не выделяю журналистов в какую-то в отдельную касту. У нас непрофессиональное общество в целом: непрофессиональные предприниматели, непрофессиональные журналисты, непрофессиональные законодатели, непрофессиональные судьи, полиция и так далее.

После начавшейся паники в Госдуму звонил ваш президент Оливер Хьюз. Я прямо представил, как он со своим британским акцентом решает вопрос. Вы знаете, кому именно он звонил?

Я не в курсе.

А вы сами никому не звонили?

Не пользуюсь телефонным правом. Чего там уже было звонить, чем они могли нам помочь?

Следующий год после проблем с IPO начался с падения РТС, нефти и конфликта с Украиной. Акции продолжили падение вместе со всем рынком, но только вам удалось закончить 2014 год с хорошей прибылью. Обычно вы говорите, что дело в команде, но, если точнее, то что именно вам помогло — глубокий риск-менеджмент?

Не может быть одного фактора, всё должно быть в комплексе: команда, продукт, риск-менеджмент. Побеждают те, кто сразу всё делают качественно. Поэтому мы до сих пор, с 2014 года, единственная финансовая организация, которая стабильно и много зарабатывает.

Я знаю, что меня там троллят на разных сайтах, в том числе у вас на vc.ru, что мы «крупнейший онлайн-банк», но это факт: мы самый прибыльный финансовый институт в мире. У нас возврат на капитал по итогам третьего квартала, ROE — 80%. Этого не делает сейчас никто в мире.

Вы говорили, что ваши конкуренты в России неправильно оценивали клиентов, смотря на то, как они обслуживают долг, но игнорируя их общую закредитованность. Что нет никакой корреляции между известностью человека, его доходами и тем, как он платит по кредиту. Тогда в чём главный секрет вашего скоринга? Я, например, ни разу не брал кредиты — что вы сможете обо мне сказать?

Скорее всего, тебе не дадим.

Почему?

Потому что у тебя нет кредитной истории.

Как же все эти разговоры про big data, которые позволяют из разных открытых источников узнать чуть ли не о моих вредных привычках и чертах характера? Сканируете профили в соцсетях?

Есть очень много инструментов, но, конечно, разговоры про big data на данном этапе сильно преувеличены. Их значимость будет расти, но пока что они имеют не такое сильное влияние на современный скоринг — я бы сказал что-то около 20%, сейчас очень много мусорной информации, которую нужно систематизировать.

Сегодня, я думаю, безусловные лидеры в изучении больших данных в России — это мы и «Сбербанк».

«Яндекс»?

Ну, для своих целей «Яндекс» тоже делает всё хорошо, но у них задачи попроще, не rocket science. Мы скорим и понимаем лучше.

Кредитный бизнес — это в целом про накопленную информацию. Мы за 12 лет обработали 80 млн заявок. Недавно вот начали кредитовать малый бизнес, но у нас очень маленький портфель, потому что мы как раз хотим пару лет собирать данные, чтобы не сесть в лужу с раздачей кредитов направо-налево, как остальные.

Банк Capital One, которым вы вдохновлялись при создании «Тинькофф»…

Мы уже за ним не смотрим.

Он по-прежнему занимается только кредитами, но начал скупать другие банки и открывать отделения. А вы все ещё принципиально не открываете отделения, но при этом, в отличие от них, быстро расширяете линейку продуктов. По-вашему, их стратегия ошибочна?

Считаю, что да. И поэтому один из сооснователей Capital One — Найджел Моррис — уже оттуда ушёл.

Отделения всё-таки не нужны?

Я говорю это последние 12 лет: уверен, что розничный банкинг должен быть полностью диджитал. Могу говорить ещё столько же — отделения н е н у ж н ы.

Через кредиты, депозиты и сервисы вы пришли к тому, что будете строить две экосистемы — вокруг физических лиц и вокруг юридических. Сейчас все строят экосистемы, пытаются подмять под себя разные вертикали. Вы даже говорили, что в будущем мы увидим какую-то новую форму экономики, где рынок поделят несколько корпораций. Можно сказать, что доля независимого бизнеса будет радикально снижаться?

Пока всё к тому идёт. Если говорить про Россию, то номер один, понятно, будет «Сбербанк». Затем, пожалуй, «Яндекс». Мы хотим быть в тройке. Хотя понятно, что и Mail.ru претендует на эту роль и, скорее всего, кто-то ещё.

Сейчас очевидно только то, что за экосистемами будущее.

Свою экосистему вокруг физических лиц вы характеризуете как lifestyle-банкинг. Уже купили «Кассир.ру», продаёте билеты на культурные мероприятия — какие ещё потребности планируете закрывать?

Пока только смотрим на околофинансовые потребности, которые связаны с транзакциями с твоего счета или карты: покупка билетов, путешествия, рестораны.

Пойдем ли мы дальше, то есть сделаем ли «Тинькофф Такси» — не знаю. Хотя можем, ведь у нас сейчас 8 млн клиентов, с которыми мы очень тесно общаемся. Мы могли бы им просто предложить скидки на наше такси.

Почему не предложите?

Это большой вопрос. Внутри компании идут серьезные идеологические споры. В течение 2019 года станет понятно, пойдем ли мы конкурировать в лобовую с «Яндексом» или нет. Но идеи сделать такси, каршеринг, доставку еды и всё прочее мы изучаем. Часть нашего топ-менеджмента считает, что мы должны остаться в рамках облачных услуг и финансовой парадигмы.

Единой позиции пока нет — и это нормально. Мы до сих пор живы и зарабатываем деньги, потому что у нас всегда большие дискуссии и параноидальный подход. Мой голос в таких дискуссиях равен одному, решает большинство. Не знаю, что в итоге решим.

Понятно, что основной конкурент сейчас — это «Яндекс». Потому что со «Сбербанком» мы не можем конкурировать в силу его масштаба и мощи. Но мы эффективнее «Яндекса». У нас не хуже, и даже лучше таланты. Мне не очень нравится их культура.

Чем не нравится?

Слишком расслабленная. Я считаю, что они неэффективны. Хотя, когда я разговаривал с Аркадием (Воложем) на эту тему, он мои убеждения пытался опровегнуть. Но я ему честно сказал, что они в какой-то степени даже наш рынок развращают: мягкая политика в некоторых вопросах HR делает их неэффективными.

Слишком жирный соцпакет?

Да при чем здесь соцпакет? Соцпакет — это не самое главное. Я про требования, нянчатся там со всеми, ищут персональную мотивацию для каждого.

Как измеряется эффективность?

Мы зарабатываем больше денег, чем «Яндекс». В 2018 году мы заработаем около $400 млн чистой прибыли, а они в районе $300 млн при сопоставимой выручке. Я более традиционных убеждений. У нас тут, как ты сам видишь, полная свобода и демократия, но есть своего рода социальный договор: мы платим огромные зарплаты и бонусы, а люди все-таки должны выкладываться, быть эффективными и приносить пользу. А не как в «Яндексе» — приходить когда хотят, уходить когда хотят. Это, конечно, прекрасно для сотрудника, но развращает. Значит, туда будут идти лентяи. Хотя знаю, что про «Яндекс» читают на vc.ru и любят его.

Вообще сегодня я даю интервью, говорю тебе честно, только ради одной цели — привлечь молодые продвинутые кадры. Мне важно, чтобы все видели мою философию, которая зачастую преломляется журналистами.

В чём ваша философия?

Я считаю, что для умного, инициативного, ответственного человека, который хочет сделать карьеру, мы сегодня — лучшая компания. У нас очень американский подход: ты должен много пахать и заработать кучу денег. Мы про деньги и результат. И рационализм. Money talks, bullshit walks.

А бирюлечки с пуфиками и смузи — понимаешь, это всё ролевые игры. В том же «Яндексе» и Mail.Ru Group, когда они там качельки устанавливают и так далее — это игры. Не хочу играть в эти игры, хотя, как видишь, сам сижу прямо сейчас на пуфике. Я со своими сотрудниками на одном уровне, мне не нужно с ними как с дебилами разговаривать и обеспечивать игрушками. Это какое-то заигрывание, разводка.

То есть приходить надо вовремя.

Могут прийти позже, только отработать. Внутри тоже всё есть необходимое — еда, которую мы покрываем целиком, спортзал. Одевайтесь как хотите. Но нам нужно обслуживать наших потребителей, клиентов.

Почему так делает «Яндекс» — понятно. Он конкурирует с Google. Хотя вроде бы Facebook и Google уже не являются самыми желаемыми компаниями. Уже много новых интересных компаний с альтернативными HR-подходами.

Мы отклонились от моих вопросов.

Да уже опытный, знаю, что ты будешь спрашивать. Отвечаю тебе сразу наперёд. Скоро наверняка будет вопрос про 15 сотрудников, уволенных за мемы.

Меня тот случай не очень заинтересовал.

А я бы хотел про него рассказать.

Расскажите.

Уже 60-70% новостей о нашем банке я сам узнаю из СМИ — это первое. Вот сегодня только из vc.ru сам узнал, что мы открыли новую школу. Второе — я не занимаюсь операционкой, только стратегией. У меня даже не установлен Slack, поэтому не понимаю, почему все пишут, что именно Тиньков уволил 15 человек за мемасики. Их уволил президент Оливер Хьюз — мегалиберальный, кстати, человек. Он раскопал и уволил.

Но я ему отправил бутылку коньяка, потому что он всё сделал правильно. Я уже потом узнал, что эти люди от 4 до 5 часов в день в Slack сидят.

Slack — это рабочий инструмент коммуникации.

Они сидели в одном конкретном развлекательном канале — вдумайся, от 4 до 5 часов в день — и веселились, а не работали. К тому же, оскорбляли коллег — всё, пошли на х*й.

Хорошо. На «Финополисе» вы сидели вместе с основателем Revolut и называли все финтех-сервисы «арбитражниками комиссий». Говорили, что они придумывают классные идеи, которые крупные игроки вроде вас могут у них заимствовать, но сами они крупными никогда не станут. Думаете, у Revolut ничего не выйдет?

Я очень уважаю Колю (Николай Сторонский — основатель Revolut). Он гениальный чувак, как и все физтеховцы. Агрессивный, умный. Мы катались с ним на лыжах зимой, а до этого у меня там, в Валь Торансе, была наша команда из банка — не только топ-менеджеры, но и наша молодёжь, тоже физтеховцы. Так вот они с Колей одинаковые, паттерн мышления похож: «Мы крутые, мы всех трахнем». И основания для этого есть — очень умные ребята.

Так у Николая получится?

Коля крутой, но получится ли у него что-то сделать в мировом масштабе — не могу ответить до сих пор. Заработает ли он сам денег – конечно, да, потому что он находится вне токсичной с точки зрения инвестиций России, то есть без проблем может поднять денег. И он это уже доказал: поднял по оценке $3 млрд, то есть в моменте стоит как «Тинькофф».

Финтех — модно, продукт у них хороший и выгодный для потребителя. Инвесторы видят рост и фондируют его бабками. Но он не сможет ни в Америке, ни в Англии стать каким-то большим. Потому что там лобби, и уже вроде есть к нему вопросы — станет заметным и будет как бы «Welcome to the real world». Но Коля денег заработает.

В России они запускаются на платформе QIWI.

В России ему ловить нечего. Я сказал: «Слушай, я бы на твоём месте не шёл бы ни в Россию, ни в Китай. По одной простой причине: это два самых высококонкурентных и умных рынка с точки зрения финтеха».

Что ему делать в России? Есть «Сбербанк», есть ВТБ, есть «Тинькофф», есть «Альфа» — не понимаю, что тут ещё можно сделать? Ему проще где-нибудь там в Австрии, Венгрии, Австралии — конкурировать с тупыми бюрократическими гигантами. С точки зрения капитализации Россия ему ничего не даст — скорее, наоборот.

Можете назвать несколько международных компаний, за которыми вы наблюдаете?

Например, Robinhood (позволяет покупать акции публичных компаний и криптовалюту без комиссии).

Всё?

Да нет, почему... Revolut — прекрасная компания, на самом деле. Что ты подразумеваешь под «наблюдаю»?

Следите за эволюцией и логикой развития продукта.

N26 — интересный немецкий банк. Nubank ещё в Бразилии тоже интересный — это по финтеху. Если выйти за него... да не сказал бы, что мы за кем-то пристально наблюдаем. Многие так или иначе делают какие-то впечатляющие вещи, мы что-то пытаемся смотреть, копировать, адаптировать.

В книге вы говорите о том, что на финансовом рынке станет сложнее конкурировать, когда на нем появятся Google или Facebook. Но успокаиваете тем, что в Россию они придут нескоро. А то, что делает Telegram – планирует выпустить свою...

Я пока не знаю. Про Telegram больше разговоров.

Все в ожидании, что вот-вот должна появиться первая версия неизвестно точно чего.

Посмотрим, что они там сделают. Рано говорить. Дуров, кстати, похож на Колю — оба такие с подходом «Все мудаки, мы герои, мир, либертарианцы, к чёрту паспорта и границы». Я всё это уже пережил, когда стоял возле Казанского собора в 1989 году, топил за Собчака, слушал «Алису», «Кино» и верил, что мы поменяем мир.

Всё прошло?

Ну, мне было года 22. У меня были идеалистические взгляды. Сейчас смотрю на Пашу и Колю — вижу себя в молодости. Но потом проходит время, рождаются дети и ты понимаешь, что жизнь немного сложнее. Что границы никуда не уйдут, и паспорта останутся, чиновники, бюрократы. И всех оттрахают, зарегулируют.

Понимаешь, весь феномен сегодняшнего Telegram, на мой взгляд, в том, что он пока особо никому не интересен в США и Англии. То есть он обслуживает, так сказать, «серые» страны, диктаторские — вроде Ирана и так далее. А как только пойдет в основные, дядьки из ЦРУ расскажут ему, как жизнь устроена. Поэтому, как и с Revolut, я не верю в какой-то супербольшой успех.

Но то, что Дуров научился поднимать такие деньги, вопросов нет. Если ему правда неизвестно под что дали $2 млрд, то он гений, снимаю шляпу. Неясно только, на что надеятся те, кто дал — я не понимаю этих людей.

Есть мнение, что на рынке просто много лишних денег.

Это то, о чем мы говорили в начале про финансовую систему. Ну как можно давать столько денег, не увидев, что там? Просто под обещание, что они нарисуют какую-то новую технологию. Я понимаю ещё Мильнер сейчас дал $200 млн Revolut. Будет следующий раунд, войдет какой-нибудь Softbank, и он выйдет по оценке $4 млрд, то есть вернет свои деньги. У Revolut хотя бы клиенты есть, какая-то unit-экономика, рост.

Регуляторы не дадут Telegram развернуться?

Я вообще в это не верю, в наше-то время. Пусть попробует. Мне интересно.

Вы тоже обещали построить международную компанию?

Не обещал. Это клевета.

На какие-то рынки ведь смотрите?

Мне не хотелось бы что-то говорить, потому что, читая комментарии, которые пишутся, я вижу, что люди пребывают в каких-то мифах по отношению к компании и ко мне лично.

Выдели там это: наш основной успех — возврат на капитал в 80%. И ключевое слово — фокус. Мы предельно сфокусированы, ни про какие западные рынки не думаем. Понимаем, что модель «Тинькофф» была бы востребована за рубежом, но это отвлечение ресурсов, прежде всего интеллектуальных. Пока не хотим идти за пределы России.

70% ваших доходов сегодня — это кредиты. Что будет меняться?

Мы уже сейчас инвесторам говорим, что у нас будет соотношение кредитных и комиссионных доходов фифти-фифти. И мы к этой цифре идём. Два года назад было 95/5, сейчас — 70/30, а будет — 50/50. Меньше реально сложно, не люблю все эти шапкозакидательства и говорю инвесторам об этом честно. В таких масштабах другой пропорции добиться сложно.

Это как «Яндекс» и Google, которые каждый год рассказывают, что они будут снижать зависимость от контекстной рекламы, но как было 90%, так и осталось. Все их попытки делать такси, каршеринг ничего не поменяют. Так и у нас основным источником доходов будут кредиты.

Ваши акции по-прежнему, как и весь российский рынок...

В жопе.

Когда мы из неё выберемся?

Не знаю. Я плохой макроэкономист.

В одном интервью говорили, что «просто экономика циклична». Не кажется, что цикл затянулся, и мы уже целиком зависим от геополитики?

Стоимость акций – это, безусловно, в первую очередь геополитика. Потому что не может «Газпром» торговаться 5 P/E, или «Тинькофф» сегодня торгуется 7 P/E с ROE 80%. Это абсолютный нонсенс!

Сейчас время покупать ваши акции?

Я покупаю. Вчера покупал. Каждый день покупаю.

Как вы относитесь к тому, что правительство запретило вывешивать на улице курсы валют?

Чисто эстетически я за. Курс можно в приложении посмотреть. Я бы вообще все билборды убрал.

Думаете, это сделано из эстетических соображений?

Я не знаю, из каких они там соображений делали, но мне нравится. А то выглядим как африканская страна.

Я уже понял, что вы не даете прогнозы, то есть спрашивать вас о том, вернется ли доллар когда-нибудь хотя бы к пятидесяти рублям, бессмысленно.

Думаю, это все зависит от цен на нефть. А нефть, как мы видим, продолжает падать. Ничего умного тут сказать не смогу.

Вы говорили, что единственная компания, у которой теперь хватит денег на покупку «Тинькофф», — это «Сбербанк»?

По факту так и есть.

Ну, во-первых, как вам живется с этой мыслью?

Эта мысль… Наверное, это плохо, но я много об этом не думал. Мы не продаёмся. Наоборот, думаем, идти ли нам с «Яндексом» конкурировать или продолжать фокусироваться на банкинге. Мне 51 год, я полон сил и верю, что «Тинькофф» будет стоить $10 млрд. Сколько это займет времени — не знаю.

Чисто теоретически: чем покупка «Тинькофф» могла бы помочь «Сбербанку»? Эта сделка будет про технологии или что-то другое?

Не задумывался. Тогда они зачистят всю поляну, и всё. Наверное, если бы это был не госбанк, они были бы обязаны это сделать, потому что это простой способ убрать важного технологического конкурента. А пока просто что-то подглядывают у нас.

Разговоров о покупке нет?

Разговоров нет. Мы с Германом Оскаровичем дружим прекрасно, у нас взаимное уважение, я знаю его со времён Петербурга. Он же либеральный чувак, понимает, что не в его интересах убивать конкуренцию. «Тинькофф» — это то, что хоть как-то сейчас мотивирует их топ-менеджмент на технологические прорывы.

В книге вы говорите, что начали подозревать неладное у «Связного», когда его основатель ударился в эзотерику и представлял, что он конкурирует с Гознаком, а не с банками. А Герман Греф со всеми духовными лидерами на экономических форумах пока подозрений не вызывает?

Греф зарабатывает один триллион рублей чистой прибыли в год — может себе позволить быть хоть буддистом, хоть прорицателем. Вообще все равно — он же, так сказать, в топе трёх самых прибыльных банков в мире.

Ему, скорее, даже и надо что-то подобное делать, чтобы мотивировать людей, ставить какие-то сверхзадачи, потому что деньги они уже зарабатывают. Этим Греф и занимается.

Что вы можете сказать людям, которые до сих пор не являются клиентами вашего банка, потому что его нет в списке системообразующих, то есть тех, кого правительство будет поддерживать в случае кризиса?

Понятия не имею, как они там его составляли. Знаю то, что до 1,4 млн рублей государство защищает от потерь, то есть до этой суммы можно не переживать — это закон.

«Тинькофф» поддерживать не надо. У нас много капитала, много ликвидности, мы сбалансированы и держим правильные деньги. Сегодня мы даже готовы в течение месяца вернуть людям все их депозиты, если это потребуется. По факту мы — системообразующие, четвертые в оборотах VISA и Mastercard. Как государство может нас не поддержать, если они поддерживали банки, которые сейчас на санации?

Как вы думаете, когда умрет пластиковая карта?

Мы вот сейчас металлическую выпустили...

Нет, я про....

Понимаю, о чем ты говоришь. Я вот был две недели во Франции, там больше 30 евро нигде нельзя оплатить телефоном. А мои транзакции крупнее: я платил за обеды, покупал экипировку.

Умирать она будет медленно, но это и не так важно. Какая разница, где находится чип — в карте, в телефоне, браслете или под кожей?

А что важно — способы авторизации, биометрия? Какие данные на платформе Центробанка планируется собирать?

Я думаю, что вся биометрия. Отпечатка пальца и сетчатки глаза будет, в принципе, достаточно. Будешь смотреть на телефон, прикладывать палец и проводить платеж. Всё это тоже произойдет очень быстро.

Голос — безопасный способ авторизации?

Менее, чем отпечаток и сетчатка, конечно.

Почему вы решили развивать своего голосового помощника? Дорогая ведь игрушка.

Дорогая, но пока мы можем себе позволить. А решили, потому что это паттерн поведения будущего: «Переведи маме пять тысяч рублей и напиши "С Новым годом"». Это более естественно, чем делать 35 кликов — удобно и быстро. Мы видим, что голосовые помощники меняют ситуацию в мире.

Есть два пути: развиваться с помощью Alexa, как это делает Capital One, но проблема в том, что ты обучаешь чужую нейросеть. А у нас огромные массивы информации: завтра к условной «Алисе» придёт условный ВТБ, даст денег и скажет вести всех к ним в банк. Мы хотим делать сами, потому что мы технологическая компания. Для нас это важно. Может, сделаем свою колонку в принципе и выведем на рынок.

Ещё до того, как я знал, что будет интервью, всегда держал в голове вопрос о том, как именно вы набирали первых людей в команду. Вот пришла вам идея создать банк — к кому вы пошли?

Я пошел к самому дорогому в России хедхантеру.

Можете его назвать?

Артем Авдеев такой. Компания называется Egon Zehnder. Он мне за какие-то бешеные деньги нанял двух первых людей.

Среди них — Оливер Хьюз?

Нет, Оливер тогда был президентом VISA, он пришёл через девять месяцев. Мы встречались с ним по делам, разругались и «Тинькофф» в итоге остался с MasterCard. А через месяц, когда он перезвонил, я сказал ему, что он крутой парень и позвал его работать. Думал, что пошлёт на хер, но он пришёл. Все были в шоке — парень с должности позиции президента VISA, с понижением зарплаты, пошёл в стартап.

Какие вопросы вы задаёте на всех собеседованиях?

Да разные. Если человек говорит со мной, значит, коллеги уже проверили его профессиональные качества. Я уже больше говорю как с человеком, проверяю кругозор.

Есть люди, которые переходят за вами из бизнеса в бизнес?

Единицы. Есть пара человек, которые со мной ещё с «Техношока» и пельменей «Дарья».

Вы даете ключевым людям опционы, потому что «менеджер без доли в компании — это существо ленивое и не очень самосознательное». У вас сейчас таких менеджеров около 50?

Их уже 80, пока я с тобой говорю, обсуждаются следующие 15. То есть после нового года будет 100 партнёров.

В их руках шесть процентов примерно?

Семь. Это больше $200 млн.

Гуманитарии есть среди них?

У нас среди юристов есть, например, партнёры. И среди пиарщиков тоже. И среди HR. Нет такого подхода, что кто-то более важный, а кто-то нет. Конечно, у нас всё строится на аналитике и математике. Мы data driven компания, но я не считаю финансистов, юристов или маркетологов менее важными.

Как устроена процедура выдачи? Вы решаете?

Нет, всё идёт снизу.

Вам рекомендуют, а вы выбираете?

Да, рекомендуют. Потом, конечно, уже я. Вот привели мне 15 человек, я уже с каждым из них пью чай, беседую 20 минут.

Вы постоянно говорите, что не занимаетесь оперативным управлением, но при этом чуть ли не каждый день в офисе. Что вы тут делаете?

Стратегией и принятием или не принятием крупных сложных решений типа M&A или запуска новых бизнес-линий. Я хожу один раз в неделю на большую оперативную встречу, чтобы быть в курсе. А в основном я занимаюсь HR, стратегией, GR и IR. Всем помаленьку.

Говорят, вы ходите по офису и подключаетесь к случайным совещаниям.

Бывает, это мне тоже нравится. Это не дань моде и не понты. Мне самому интересно обогатиться, послушать умных людей. Иногда даю какие-то советы.

Вспомните последнее совещание, на котором вы оказались случайно?

Вчера... про Tinkoff Black. Они там долго думали, как они хотят расти. Что сейчас мы открываем по 200 тысяч новых счетов в месяц. Я сказал: «Если не будем открывать по 300 тысяч дебетовых счетов Tinkoff Black в месяц, то это позор».

Полезный совет.

Понятно, что я говорил много конкретного: давайте демпинговать, давайте сделаем переводы на «Сбербанк» бесплатными. Говорю, что «Сбербанк» может и не захочет, а мы будем субсидировать. Мы хотим строить экосистему, а Tinkoff Black — это наш основной продукт.

Потом я спросил, почему у нас только 30 валют, а у Revolut 150? Понятно, что там уже начинается список редко используемых, но важно сделать и сказать «Теперь у нас 200». В общем, участие принимаю активное.

Когда вы хантите разработчиков, как именно вы отстраиваетесь от других ИТ-компаний? Сейчас все стали горизонтальными и с хорошими условиями.

Айтишник — это же человек, в социуме живёт. Когда идёт в магазин и видит, что перед ним человек платит Tinkoff Black или ALL Airlines, а у другого есть мобильное приложение, понимает, что круто работать в компании, услугами которой пользуются все вокруг. И ты можешь на этот продукт повлиять. Это же круче, чем сидеть в каком-нибудь там крупном аутсорсинге вроде EPAM.

Продуктами «Яндекса», Mail.Ru Group и Avito тоже пользуются все вокруг. Как от них отстраиваетесь?

Честно, разработчиков я сам лично не нанимаю, поэтому мне трудно ответить. Надо позвать наших HR-коллег и спросить. Я бы просто сказал, что эти компании уже никому не интересны.

Единственное, что вы не можете пока дать людям — это свободный график. Почему такая принципиальная позиция в этом вопросе?

Я не верю в гибкий график. Давай так: у нас есть гибкий график — час позже, час раньше — никто не будет парить тебя.

Я про возможность сотрудника полностью распоряжаться своим расписанием.

Да, cвободный график — это другое. Я в него не верю.

Талантливый дизайнер не сможет жить во Вьетнаме и работать в «Тинькофф»?

Такие кейсы у нас, конечно, есть. Есть и удалённые разработчики, и дизайнеры. Одиннадцать центров разработки, двенадцатый — облачная система для работы из дома.

Но если человек, условно, ведущий разработчик или менеджер, то я не могу смириться с тем, что его нет. Он должен быть, а у него свободный график. У нас постоянно проходят встречи, совещания, а Маша, видите ли, сегодня из дома. Не наша история.

Видеосвязь?

Слушай, делать ещё видеосвязь на всех, если кому-то захотелось поработать из дома?

То есть вы не верите в то, что компании станут полностью децентрализованными?

Не верю. Этого нигде нет. Я был в Google, Facebook, везде всё посмотрел. Это всё игра, американцы очень жесткие рациональные люди. Они красиво говорят, что у них свободный график, но рабочие встречи пройдут в два, в четыре и в восемь.

Это Брин там когда-то что-то придумал, пиарщики подхватили, но в реальности всё иначе. Такой график может работать для стартапа, а когда у тебя такая куча продуктов и все они пересекаются, сложно. Двадцать человек собрались поговорить, а двадцать первого нет. Ну как это?

Ваша система «Веб-офис», позволяющая работать из дома, — очень мощная разработка. Сколько вы в неё проинвестировали?

Не в курсе. Я вообще редко интересуюсь, сколько мы проинвестировали. Мне важнее знать, сколько мы заработали. В 2018 году мы заработаем больше 26 млрд рублей — вот что интересно.

У вас тут скоро место закончится. Не думаете как «Яндекс» построить что-нибудь?

Мы хотим, конечно. Думаем, ведём переговоры. Но обязательно хотим построить свою большую штаб-квартиру.

Место уже выбрали?

Здесь, на севере Москвы хотим.

Потому что вы тут живёте?

Это не самое главное. За эти двенадцать лет уже сформировалась система — тут живут и топ-менеджеры, и сотрудники. Поток налажен и будет глупо ломать эту систему и теперь вести всех в другое место.

У меня есть вопросы про ваш личный бренд. Обычно вы отрезаете их фразой «Я такой, какой я есть», а хочется обсудить детальнее.

Я готов к любым вопросам.

Никогда не думали, что ваши успехи и корпоративная культура были бы ещё лучше, если бы вы более точно подбирали выражения в коммуникации? Вы удивляетесь, почему снаружи считают, что тут всем запрещают есть, но ведь это связано в первую очередь с тональностью, в которой было написано письмо сотрудникам?

Во-первых, мне в принципе сложно, потому что компания связана с моим именем. Возможно, это было моей ошибкой, но сейчас уже бренд не поменять — в него вложены миллиарды, и он тесно ассоциируется со мной. Я с этим живу и страдаю.

Все знают, что у Джобса был далеко не ангельский характер, но его компания называется другим именем — Apple — и это всё облегчало.

Это понятно.

Я помню это письмо. Оно было украдено и попало в прессу благодаря утечке, которую мы в итоге раскрыли. То есть это было внутреннее письмо, где я был искренним и написал то, что думаю и то, во что верю. Думаешь, если бы не написал, то у меня был бы в медиа лучше образ?

Такие вещи, как минимум, влияют на HR.

Наверное, да.

И на клиентов. Понятно, что на ваших цифрах это даже невозможно заметить, но даже среди моих знакомых есть люди, которые не идут в «Тинькофф», ссылаясь на предыдущие скандалы.

Давай разделим сотрудников и клиентов. Если потенциальные сотрудники не идут из-за этого — прекрасно. Это позитивная селекция: все, кому нужны няньки и возможность постить мемасики по четыре часа в день, пусть идут в другие места.

Я должен быть перфекционистом и не должен быть политкорректным — это делает нашу компанию сильной. Я хочу жить со своими убеждениями, с которых я не сворачиваю с давних времен. Если посмотреть мои интервью 94-го года в «Деловом Петербурге», то я говорю одни и те же слова, которые иногда неприятные, колкие, заставляют людей встать с дивана. Знаю, что за все эти заявления меня многие ненавидят. Если бы я всё говорил ласково и красиво, как Дмитрий Песков, то я не был бы Олегом Тиньковым.

Не думаете, что между продуманной тонкой дерзостью и эмоциональными оскорблениями есть разница? Ведь если делать то же самое, что вы делаете, но уделяя внимание оттенкам слов, то будет другой результат.

Чтобы у нас был конструктивный разговор и не вышел очередной повод для сплетен и разговоров, давай всё-таки сначала зафиксируем, что ты сейчас говоришь обо мне трех-, четырех-, пяти-, шестилетней давности.

Как раз пытаюсь понять, изменилось что-то или нет.

Ты же видишь, что я сам не пользуюсь соцсетями, их ведёт пиар — Facebook, Twitter...

Instagram.

Его мне включили две недели назад.

Кстати, а можно вопрос задать? Вот ты сейчас со мной на «вы» общаешься, а в твиттере ху*сосил. Что тебе давало право? Сколько тебе лет?

Тридцать.

То есть у нас разница в 20 лет. Это как если бы я сейчас с 70-летним разговаривал. Я бы не стал с ним так говорить, а почему-то ты и ваше поколение себе это позволяете.

За поколение я ответить не могу. Но в данном случае важно отметить, что сначала вы меня оскорбили.

С трудом верю — я первым никогда не стану оскорблять. Всё-таки ты мог бы отвечать мне как-то более почтенно, нет?

С учетом того, что вы мне писали, я так не думаю.

Я вспомнил. Наезжал на Дурова, и тут ты вписался, пришёл его защищать. Даже спустя столько лет я считаю, что он не прав. Когда ты договорился с человеком старше себя в два раза и он едет к тебе на «Сапсане» из Москвы со съемочной техникой, то не приходить — это очень по-хамски. Можно было просто сказать, что ты не хочешь сниматься в «Бизнес-секретах».

Я не знал, что встреча была назначена, и он не пришёл. Думал, что просто отказался.

Нет, в том-то и дело, понимаешь? Это п*здец. Я считаю, что так поступать нельзя. Ну, уже неважно.

Поэтому ещё раз: я уже года три не веду соцсети. Это мы зафиксировали. Никакие комментарии не пишу, мне всё это надоело. Я решил, что больше не буду, когда мне исполнилось 50 лет.

Мы за то, чтобы вы были в соцсетях с доброй и конструктивной повесткой.

Нет больше никакого стремления. Чацкий уехал, а я ушёл из соцсетей. Больше не хочу никого пытаться поменять, меня никто не слышит там — только выдёргивают из контекста, оскорбляют. Всё как о стенку горох.

Кого вы пытались поменять?

Тех, кто сидит в соцсетях и пишет там это всё. Я хотел им что-то дать и сказать, что ты лузер, но ты можешь. Потому что я смог, приехав из Сибири из нищего города, где я жил в бараке с туалетом на улице. Я хотел, чтобы в них зажегся какой-то огонь, агрессивно проталкивал позитивную повестку, хотел, чтобы в стране было больше предпринимателей, а в итоге меня просто обосрали. В 50 лет ты задумываешься, зачем тебе вся эта «Немагия» и прочее? У меня всё хорошо, поэтому с соцмедиа я завязал. Всё это в прошлом. О некоторых вещах я жалею — это правда.

Но то, что кто-то из-за этого не пользуется нашими продуктами, даже если это всего лишь сотни человек, мне неприятно. У нас лучший финансовый продукт, над которым пашут много талантливых людей. Любите их, не меня. Нельзя перечеркивать их работу из-за одной моей реплики в соцсетях пятилетней давности. Пользуясь случаем, приношу извинения перед теми, кого я обидел в социальных сетях. И прошу вернуться и пользоваться лучшим и прекрасным продуктом «Тинькофф».

Познеру вы сказали, что после $10 млн качество жизни уже не меняется. Что тогда поднимает вас с кровати?

Все хотят знать ответ на этот вопрос, но он самый сложный. Философский. Вот сегодня мои дети вернулись из других стран на папин день рождения, а я сижу здесь с тобой, а не с ними, и буду дома только к восьми. Вот почему я здесь, а не там?

Я не знаю.

Это и есть метафизика предпринимательства. Когда катался с Колей Сторонским на лыжах, его жена просила меня посоветовать ему, чтобы он не возвращался каждый день в час ночи. А ведь это самое крутое, что она могла о нём сказать — что он приходит поздно и практически не видит детей. Это, конечно, говорит о нём плохо как о папе, но очень круто как о предпринимателе.

Мне кажется, что это какая-то необъяснимая энергия. Трудно сформулировать это, когда ты уже заработал $10 млн и больше.

Вы самостоятельно управляете своими деньгами?

Я особо не занимаюсь инвестициями никакими. Остальные деньги просто лежат.

Просто лежат на условном депозите?

Что-то вроде того. Всё время уделяю своему детищу, поэтому не инвестирую и не отвлекаюсь. Есть просто люди «инвестор-type», как Мильнер, например. У меня таких качеств нет.

Когда вы просыпаетесь?

Я сова, поздно ложусь. Просыпаюсь в девять, в десять встаю с кровати.

Час читаете новости?

Новости читаю, кофе пью. Я не большой фанат завтрака. Сразу еду либо на встречу, либо в офис.

А после?

Работаю целый день. В девять-десять я иду на спорт. Пять раз в неделю, если я в Москве.

Это тренажёрный зал?

Разное. Я плаваю, велик кручу. Когда готовлюсь к Камчатке, хожу в спортзал по семь раз в неделю.

А что там?

Хели-ски. Езжу каждый год, а там нужно быть выносливым.

Как следите за здоровьем? Есть персональный врач?

Кстати, ты мне напомнил. Я каждый декабрь делаю полное медобследование. В этом не сделал. Значит, пойду в январе.

Думаете о том, что технологии успеют при вашей жизни победить смерть?

Это было бы очень глупо. Я сказал Познеру, что самый главный мотиватор — смерть. Ты не должен оставить свою семью без ничего, поэтому нужно успеть что-то сделать. Смерть — лучшее изобретение дьявола. Без неё мир будет скучным и тупым — я бы не хотел в таком жить.

Какой бизнес сегодня начал бы делать Олег Тиньков, если бы у него не было капитала?

Честно, я бы пошёл поработать в «Тинькофф» или другую хорошую компанию, набрался бы опыта за года два, а потом бы думал, что делать. Это в 90-е у тебя всё лежало под ногами, любые возможности. Сегодня всё-таки я уже даже своих детей настраиваю, что нужно получить хорошее образование и опыт.

Сегодня последовательность для молодых должна быть такой: образование, работа в действительно хорошей компании, а затем свой бизнес. Если у тебя, конечно, суперэнергия и какая-то идея, как это было у Цукерберга, то вперёд.

Я бы хотел посмотреть на авиакомпанию в исполнении Олега Тинькова, а вы?

Это очень плохой бизнес (смеется). Есть же известная фраза о том, что для того, чтобы стать миллионером, достаточно за миллиард купить авиакомпанию. Практически все теряют деньги.

Почему следующую La Dacha вы решили построить в Мексике?

Потому что это лучшее место в мире, где я был.

С первого посещения решили?

Нет, это был уже третий раз. Я не открываю сразу. Открываю только там, куда я вернулся хотя бы раза три.

Что там, в Мексике?

Добрые люди, вкусная еда, прекрасный климат, рыбалка, сёрфинг, спорт, тишина, Тихий океан. Это просто свобода... Кабо-Сан-Лукас. Место очень крутое, всем рекомендую, там дешево — в два-три раза дешевле Италии. Место уже стало моднее Майами, все селебрити сейчас там покупают себе дома. Лететь, правда, далеко.

Джек Ма знает, когда он уйдёт на пенсию. А вы знаете?

Об этом пока даже не думаю. Никуда не собираюсь.

Обычно в конце интервью мы спрашиваем, на какой машине ездит предприниматель. Но известно, что у вас..

Я езжу на Range Rover и на Rolls-Royce.

Да, поэтому, чтобы закончить разговор, я нашёл ваше блиц-интервью «Коммерсанту» десятилетней давности, и хочу задать из него несколько вопросов, поставив ответы рядом.

Давай. Будет интересно, потому что я не помню.

Вы одиночка или командный игрок?

2008: Играющий тренер.

2018: Командный игрок.

На какой вид деятельности вы могли поменять свою работу и что могло бы заставить это сделать?

2008: Я хочу получить побольше денег за существующую работу и сразу поменять ее на другую.

2018: Ни на какой.

Вы экономите на чем-то?

2008: Постоянно, на всем вообще. Экономлю на питании, на поездках, в банке с утра до вечера экономлю. Вот, например, на этой неделе я встречался с десятью нашими самыми крупными поставщиками. Лично с каждым. И их отжимал. Постоянно экономлю.

2018: В общем, да. Я не люблю бездумных трат. Будучи богатым человеком, я не считаю, что мне обязательно жить в лучшем номере гостиницы. Когда мне помощница говорит, вот, есть номер на 600, 400 и за 300 фунтов, то я возьму за 300, потому что мне там нужно только поспать.

Что вы считаете своей главной победой?

2008: То, что я в 38 лет — ровно два года назад — принял участие в большой профессиональной международной велогонке и закончил ее. Я ехал с олимпийскими чемпионами, с мастерами — это вообще невероятно! Я готовился шесть месяцев, по пять часов в день тренировался — каждый день, похудел на 15 кг. Это самое, наверное, моё большое достижение. Это очень круто! Ну, естественно, мои трое детей — мое основное достижение. Потому что это то, чем я горжусь, это то, чего я достиг.

2018: Семья, которую я скоро увижу и с которой я счастлив. Уверяю, это не каждому дано — иметь такую семью. С прекрасными и воспитанными детьми, о которых я никогда не слышал ничего плохого. Вот как раз чтобы узнать Олега Тинькова, нужно пообщаться с его сотрудниками или детьми, а не строить себе образы незнакомого человека по соцмедиа трёхлетней давности.

#олегтиньков