«Я работаю в Роскомнадзоре но военной цензурой не занимаюсь и больше не хочу»

Всем привет. Я работаю в структуре Роскомнадзора. Это исполнительный орган власти, он контролирует, как соблюдается закон — а скорее, воля государства — в интернете. Я занимаюсь мониторингом сети и анализом информационных материалов на предмет их юридической допустимости. А вот военной цензурой я не занимаюсь и не хочу.

На работу в такое место меня загнали реалии современной жизни в России: бедность, безработица, экономическая стагнация, инфляция. Меня, естественно, смущала перспектива работы в организации, о которой я раньше слышал только плохое, особенно в такие времена, как сейчас. Но как раз из-за этих времён вариантов заработка становится всё меньше, выбирать не приходится. РКН — один из немногих работодателей, которые выросли на фоне общей деградации экономики.

Так что я решил пойти в РКН и хотя бы посмотреть, что это вообще такое. Но не заниматься на ней тем, чем мне заниматься противно.

В моей работе много плюсов. Стабильная зарплата, денежные премии, ДМС, качественное обучение, бесплатный психолог раз в неделю. Плюс к этому ещё и бронь от мобилизации.

В организации работает больше 5 тысяч сотрудников из разных регионов. В основном это молодые люди, настроения среди них встречаются самые разные. Одни поддерживают «спецоперацию», другое — против. Но у большинства коллег позиции по этому вопросу никакой нет. Они просто выполняют свою работу, строят карьеру и не чувствуют никаких изменений.

Я бы не сказал, что нас пытаются привлечь к распространению Z–пропаганды. Скорее с нашей помощью пытаются создавать видимость, будто эти идеи популярны. Сомневаюсь, что это эффективно. Что касается сборов средств на нужды Донбасса — от участия всегда можно отказаться.

До того, как я пришёл работать в РКН, у меня не было никакой позиции по поводу цензуры. Я просто не очень много про неё знал. Когда обыватель слышит слово «цензура», он обычно первым делом думает про цензуру военную или политическую. Но ведь есть ещё ограничения на распространение детской порнографии, продажу наркотиков, рекламу алкоголя и табака, материалы с призывами к самоубийству и преступлениям, разжигание межнациональной и межконфессиональной розни.

Сейчас я думаю, что разумная цензура необходима — есть материалы, которые действительно могут навредить, и их распространение стоит ограничивать. При этом есть очевидная проблема — беспринципность механизмов, которые управляют цензурой.

Например, есть статья 3 закона о СМИ. В ней говорится о том, что цензура СМИ недопустима. При этом блокируются страницы изданий, транслирующих информацию, не соответствующую позиции государства.

В то же время статья 354 УК РФ перечисляет наказания за призывы к развязыванию войны, а на главных государственных телеканалах ведущие брызжут слюной, доказывая необходимость бомбить «международных партнёров».

Есть и ещё одна важная проблема с цензурой. Люди борются с распространением запрещённой информации, но, как правило, не задумываются о том, почему эта информация вообще распространяется и становится популярной.

Политики считают, что наличие «девиантной» информации в интернете — например, пропаганды жестокости или массовых убийств — может приводить к деструктивному поведению, делать такие идеи более популярными. Но мне кажется, первопричина — это реальность, с которой мы сталкиваемся офлайн.

Всё та же бедность, недоступность образования, политическая нестабильность, отсутствие перспектив. Меня они подтолкнули к работе в РКН, а кого-то они подталкивают к деструктивному поведению. Люди от отчаяния ищут преступные способы заработка, занимаются экстремистской деятельностью, думают о суициде. Интернет— лишь зеркало нашего общества.

После окончания «спецоперации» все эти проблемы никуда не денутся, и их нужно будет решать. Какой будет цензура в этой новой реальности — я не знаю. Но мне хотелось бы, чтобы она основывалась на принципах демократии и общественной пользы.