Герман Клименко: «Я не омбудсмен, за ретвит на два годика — не моя проблема»

10 января советник президента России Владимира Путина по интернету Герман Клименко стал гостем программы «Точка» на «Эхе Москвы», в которой ответил на вопросы журналиста Александра Плющева. Редакция vc.ru выбрала основные заявления Клименко.

О целях советника по интернету

Говоря о том, почему его назначили на должность советника по интернету, Клименко напомнил, что он с 2015 года возглавлял Институт развития интернета (ИРИ), который «пришел к потрясающему успеху».

Мы пришли к точке финала, к потрясающему успеху, я считаю — это форум, на который пришёл Владимир Владимирович Путин. Он пришёл не ко мне, он пришёл к индустрии, он выслушал внимательно индустрию и мы ему «продали» мысль, что интернет — это отрасль.

Клименко заявил, что видит основной задачей ИРИ и себя на посту советника по интернету оказание помощи интернет-компаниям при взаимодействии с другими отраслями.

У отрасли появились претензии к другим отраслям. <...> Если мы сейчас ничего не сделаем, то через пять лет «Яндекс» еще будет, но интернет станет другим, он станет «интернетом вещей». Если сейчас мы не договоримся со «старыми» отраслями, которые не идут нам навстречу, <...> то через пять лет мы не сможем гордиться нашими продуктами. Сейчас мы гордимся «Яндексом», «ВКонтакте», Mail.Ru, но дальше-то что? «Яндекс» достиг своего роста, он хочет заходить в транспорт, медицину. <...> Нет проблемы с интернетом, у нас всё хорошо, но мы достигли предела в развитии.

В качестве примера Клименко привёл возможность создания российского ПО, которое может использоваться для нательных чипов.

Я вот говорил Владимиру Владимировичу, что через пять лет мы все будем с чипами бегать. <...> Если мы сейчас что-то сделаем, то чипы-то может нашими не будут, но программное обеспечение будет нашим.

О «законе о блогерах»

Когда речь зашла о « законе о блогерах» (по нему блогеры обязаны не публиковать недостоверные данные, нецензурную лексику и призывы к экстремизму, а также соблюдать другие требования и законы, в том числе указывать в блогах свои ФИО, нарушение норм предполагает административный штраф), то Клименко назвал его «регулирующим», а не «репрессивным», как сказал Плющев.

Клименко: Закон о блогерах репрессивный?

Плющев: Конечно.

Клименко: Саша, вот почему ты врёшь? А пострадал хоть один блогер? <...> Ни одного уголовного дела по закону о блогерах нет. А теперь я расскажу важную историю. Они сами мне пишут, блогеры, с просьбой: «Посодействуй, Герман, пожалуйста, чтобы меня добавили в этот реестр [блогеров, чьи страницы посещают более 3 тысяч человек в сутки]».

Плющев: Кто?

Клименко: Блогеры.

Плющев: Кто?

Клименко: Блогеры.

Плющев: Ну кто?

Клименко: Ну вот они сидят, слушают, я уверяю. Саша, я никогда не вру, я могу недоговорить, но если я говорю, это факт. Для них это сертификат, что они популярные блогеры. Им это нужно в бизнесе, SMM-бизнесе. Потому что опасности нет, никаких наказаний не последовало. Если бы там были кровь-кишки, я бы с тобой согласился, но ведь их нет.

Позже Клименко заявил, что вопросы, связанные с наказаниями интернет-пользователей, не относятся к его сфере деятельности.

Я не омбудсмен. Не надо ко мне приставать с вопросами про «за ретвит два годика дали», это не моя проблема. Не приставай ко мне с авторскими правами, это не моя зона ответственности. Моя зона ответственности всего одна — экономика. Институт развития интернета — это чисто экономическая история.

О Telegram

Клименко также отметил, что его постоянно спрашивают про мессенджер Telegram Павла Дурова — ранее советник по интернету заявил, что сервис «либо будет сотрудничать с правоохранительными органами разных стран, либо его закроют».

Будущее [Telegram] — я его вижу. Рано или поздно Америка, Франция, Германия, да кто угодно, добьются того же, чего они добились от Skype. А если они добились от Skype, то с какого несчастья этого не должны добиваться [от Telegram]. Это же очевидно. И если он откажется сотрудничать, то его просто закроют, выживет ли Telegram — я не знаю.

А тут начинается «Клименко хочет закрыть Telegram». Я не хочу закрыть Telegram, я просто вижу будущее. <...> Я просто на эти темы разговариваю. Но меня за это и бьют.

О преимуществах западных сервисов перед российскими

По мнению Клименко, конкурентным преимуществом таких сервисов, как Gmail, является отсутствие взаимодействия с российскими правоохранительными органами — именно это привлекает пользователей.

Почему Google отвечает в год на 32 тысячи запросов в Америке и ни на один в России? Я получаю запросы как li.ru от правоохранительных органов, ведь нет ни одного политического. По убийцам, по самоубийцам там. <...> И я всегда конкурентно проигрываю, потому что люди постоянно выбирают как дополнительную опцию «не сообщает». Почему ты за убийц, за педофилов, которые ведут в аккаунте Gmail или Facebook свою историю, переписываются, принимают заказы на убийства или доставку наркотиков, а ты так «Нет-нет, это хорошо, это правильно, а вот "Яндекс" пусть выполняет законы». И тренд идёт такой, что люди идут туда, где, как они считают, им «безопаснее».

На предположение Плющева о том, что такими же запросами власти могут преследовать политических конкурентов, Клименко аргументировал, что «на одного-двух Навальных могут быть десятки тысяч разнообразных преступников».

О переводе госорганов на бесплатное ПО

Я не вижу ни одного шанса для Microsoft [в России] после ситуации с Крымом. <...> Сейчас есть пример — Федеральная служба судебных приставов, они полностью перешли на Linux и полностью работают. Всё, что нужно сделать — это нужно эту историю портировать. Я просил дать два прямых поручения — разобраться с доставкой лекарств и немедленно реинкарнировать постановление правительства о переходе на бесплатное программное обеспечение. Никаких торгов здесь нет.

На вопрос о том, когда произойдёт переход всех госведомств на открытое ПО, Клименко сказал: «Если разрешат расстреливать, то года два-три. Если не разрешат — то пять».

Выгоду от перевода госорганов на бесплатное ПО Клименко оценил в $2,5 млрд, которые, по его мнению, можно было бы направить на помощь отечественным программистам. Советник по интернету предположил, что созданные ими сервисы могли бы не только применяться в России, но и экспортироваться на внешние рынки.

Вот почему «Сколково» такое странное у нас получилось? Слишком долго выбирали, какой домик красивый [построить], где еще что. Платить нужно людям зарплаты и тогда люди будут работать.

Об отказе от западных сервисов

На вопрос о том, будет ли запрет западных сервисов положительным шагом для российского бизнеса, Клименко сказал, что это спорная инициатива.

На чём основывается спекуляция [темой об отключении западных сервисов]? На аналогии с «АвтоВАЗом», которому никогда ничего не помогало, ни заградительные пошлины, ничего. И на этой аналогии строится предположение, что нашей внутренней конкуренции не хватит, чтобы оставаться на мировом уровне. Но внутривидовая борьба всегда на порядок хуже, чем межвидовая. Конкуренция между «Яндексом» и Mail.Ru в сравнении с Google — это детский сад. Я уверен, что если Google и Facebook уйдут, то они не заметят и будут сами развиваться, у нас нет тормозов в виде «АвтоВАЗа».

Другой вопрос в том, что это рискованное решение. Если бы я был уверен на 100%, что это пойдёт на пользу, я бы рекомендовал, допустим, Google закрыть. <...> Но нет никакой необходимости бороться, если они согласятся, допустим, сотрудничать с нашими правоохранительными органами. А я уверен, что их рано или поздно добавят.

О публичном общении

Такие срывы — это не очень хорошо. Если бы сейчас вернуться, то, наверное, я бы Сажина и по другому послал, но раз уж послал так послал. <...> Мне не то, что не стыдно, но да, жизнь такая, ну что, я вот натуральный такой человек. <...> Я эту фразу сейчас заменяю на «с Новым годом и здоровья, обязательно обратитесь к доктору-головняку».