Говоря о миссии в искусстве, я бы избегал нот претенциозности и обязательств перед миром со стороны художника. Художник никому ничего не должен, а жизнь просто игра. Однако само бытие в своём искусстве, независимость от капиталистических реалий — уже немалое достижение для автора. Хотя безусловно некий компонент миссиозности есть и я, уподобляясь практикам послевоенной Европы, например ритуалам того же Бойса, стремлюсь использовать искусство в борьбе с экзистенциальной травмой сегодняшнего общества. Мои герои переживают аналогичный опыт сегодняшнего дня и демонстрируют примеры проживания сложных ситуаций; я часто создаю пространства для рекреации или арт-хакинга — интервенцию в среду с целью достижения структурных изменений.